Право налево (СИ) - Зика Натаэль - Страница 5

 Такое нетерпение и настойчивость неожиданно оказались приятны, и Лена всю дорогу, пока они ехали на лифте вниз, пока шли через вестибюль и выходили на крыльцо, улыбалась.

Но улыбка немедленно пропала, когда она поняла, куда ведёт её Марк – в кафе через дорогу!

Нет, готовят там прекрасно, знают, какие клиенты захаживают, поэтому за качеством еды  владелец следит строго. Но… Но там же та официантка, с которой её муж провёл ночь!

И Лена поняла, что теперь ей в этом кафе кусок в горло не полезет.

- Марк? – она остановилась, как вкопанная. – Я не хочу тут обедать.

- Почему? – изумился мужчина. – Я слишком голоден, чтобы куда-то ехать, а тут вкусно и обслуживание на высоте.

С языка рвались ехидные слова, что обслуживание он лично проверил, поэтому так его хвалит, но вместо этого Елена произнесла:

- Знаешь, я совсем забыла – Милана сегодня принесла свежие пирожные, и там ещё колбаса с сыром оставались. Что-то у меня аппетита нет, буду сидеть и ложкой в тарелке бултыхать, тебе аппетит портить, ты лучше иди один и обязательно возьми и первое, и второе.

- А ты? – растерялся Марк.

- А я  просто попью чаю  у себя, - Елена улыбнулась мужу и  повернула назад, в офис.

Всё время, пока она шла к зданию офиса, поднималась по ступеням, входила в стеклянные двери, Лена подспудно ждала, что Марк её догонит, и они пойдут пить чай вместе. Или он отвезёт жену на обед в другое место.

Но… Но никто её не догнал, а когда она, очутившись в вестибюле, не удержалась и оглянулась, то успела увидеть, как супруг скрывается в кафе.

Проезжающие автомобили закрывали обзор, да и курсирующие по вестибюлю люди  мешали, постоянно перекрывая вход, но спутать фигуру Марка и его плащ она не могла – это точно был он. Значит, пошёл-таки обедать… к Дарье?

Что ж… Посыл предельно ясен и предсказуем – Марк ради неё ничем поступаться не желает.

Стараясь выглядеть обычно, женщина поднялась к себе,  мельком отметив, что Миланы уже и след простыл. Что ж, это даже к лучшему – ей не придётся держать лицо, можно немного расслабиться.

Елена заперла дверь в кабинет, потом, двигаясь совершенно машинально, потому что мыслями была далеко, приготовила себе кофе, принесла из холодильника пирожные и батон с нарезкой. Поставила тарелки и чашку прямо на свой стол и села в кресло.

Аппетит пропал напрочь, и она не притронулась ни к кофе, ни к пирожным. В голове крутилась только одно – «так больше не может продолжаться!»

Собственно, выбор был по-прежнему невелик – смириться или  уйти от мужа. И развестись, гарантированно потеряв Марка, жильё и место работы.  Впрочем, жильё у неё есть своё – та самая однушка, которую она не стала ни сдавать, ни продавать. А работу можно найти, пусть и не такую, как сейчас, пусть за гораздо меньшие деньги, с голоду она не пропадёт.  Но она гарантированно пропадёт, если потеряет мужа…  Даже представить страшно, что в её жизни больше не будет Марка! Что он никогда не войдёт в дом, не громыхнёт дверью и не крикнет весело: «Ленк, я дома!»

Никогда не обнимет. Не чмокнет в щёку. Или не в щёку.

О последнем она отчаянно мечтала,  лелея  в воспоминаниях каждый такой случай – на свадьбе. После свадьбы – в брачную ночь. И еще шесть раз, когда у них «было».

Она растекалась лужицей, ноги подгибались, а Марк после неловко отшучивался, мол, увлёкся, не дуйся, Ленка! Ты слишком аппетитная,  а я был пьян (устал, не выспался, зол, давно ни с кем не спал – вариантов масса), поэтому не смог устоять.  Ты простишь мне эту маленькую слабость и не станешь выносить мозг? Нам же было хорошо, верно?  Но про договор я помню, поэтому больше ни-ни!

И у неё вслед за ногами отнимался язык, а в горле снова разрастался комок, не позволяющий свободно дышать – муж просил прощения за то, что переспал с ней!   Расскажи кому – у виска пальцем покрутят…    Но рассказывать нельзя, иначе немедленный разрыв!

Каждый раз после спонтанной совместной ночи, Марк дарил жене дорогущие драгоценности и заваливал цветами, будто бы извинялся. Она держала эти «комплименты» в отдельной шкатулочке –два роскошных  кольца, две пары серёг, нитку розового жемчуга, кулон с голубым гранатом и изящный браслет.  Семь вещей,  семь свидетельств, что их брак за эти три года не был таким уж фиктивным.  Семь счастливейших ночей из тысячи, которые она замужем.

Счастливица Шехерезада! У неё были  тысяча и одна ночь, а у неё всего лишь  семь ночей из тысячи…

Разве можно влюбить в себя мужчину за такое короткое время, ещё если эти ночи не подряд, а через большие промежутки, которые Марк заполнял другими женщинами?

Но как бы ей ни было больно, разводиться и окончательно потерять мужа она не желала.

Тогда есть ещё один выход – попытаться переломить ситуацию. Скандалить, ревновать и всячески выказывать недовольство поведением супруга   она не может – и договор не даёт, и Марк не потерпит. Но согласно этому  договору, она имеет такие же права, как и Марк! У неё тоже есть «право налево», просто она им никогда не пользовалась. Как дурочка сидела дома, ждала, когда её принц рассмотрит  жену и полюбит. Думала, что он оценит её красоту, хозяйственность, профессионализм на работе и преданность ему. Оценит и не захочет больше никого другого.

Дурочка наивная!

Марку просто так удобно – дома милая, красивая жена, всегда в хорошем настроении, всегда ждёт, никаких упрёков, никаких скандалов. Его родители на неё не надышатся, друзья своим в пример приводят – не жизнь, а сказка!

И вместе с этим, у него карт-бланш на свободные отношения. Мужчина может себя почти ни в чём не ограничивать, главное, не приводить любовницу в общий с Леной дом, не допустить  рождения внебрачных детей и разборок со стороны одноразовых подруг.

Но если она больше не будет вечера проводить дома?  Что если она  возьмёт и заведёт себе друга?

Нет, по-настоящему изменить она и подумать не может. Б-р-р!  Чтобы её трогал чужой мужчина? Целовал, мял грудь, лез в трусики…

Женщина передёрнулась и с отвращением покосилась на сервированный стол – надо всё убрать, а то запах еды вызывает тошноту. Мало ей грустных мыслей, не хватало ещё, чтобы вырвало!

И замерла…

Нет, она не беременна – за семь раз, растянутых на три года, забеременеть и так было бы непросто, а Марк к тому же, как бы ни был пьян или озабочен, про презервативы никогда не забывал.  Будто бы это у него на подкорку было записано, встроено, ввинчено – ни одного контакта без резинки!

Но если ей повести себя иначе…

Неожиданная идея Лене понравилась, и она воспряла духом.

К моменту возвращения Миланы Елена Евгеньевна не только ликвидировала все следы несостоявшегося чаепития, но и с головой ушла в работу. Впервые за несколько дней у неё, что называется, всё горело, и за два послеобеденных часа она успела сделать больше, чем за два предыдущих дня.

- Елена Евгеньевна, вызывали? – секретарша вошла в кабинет,  вооружившись неизменной ручкой и блокнотом. – Слушаю.

-  Я обещала отпустить тебя сегодня пораньше, поэтому прямо  сейчас забронируй мне на сегодняшний вечер столик в «Кафе Пушкинъ», потом  можешь быть свободна. Если на сегодня всё занято, - Лена помолчала, обдумывая, - то пробегись по хорошим ресторанам, и забронируй столик где-нибудь в другом месте. Но учти – заведение должно быть  высшее.

- Всё поняла. Столик, - сосредоточенно пробормотала Милана, торопливо черкая в своём блокноте. – На сколько персон?

- На две. И поторопись.

- Сию минуту всё сделаю. Ой… Простите…

 Елена подняла голову на возглас Миланы и обожглась о сердитый взгляд невесть откуда появившегося в её кабинете Марка.

- Работаешь? – мужчина прошёл к столу, не спрашивая разрешения, заглянул в монитор, потом просмотрел лежащие перед Леной документы. – Гм… Неплохо. Сама придумала?

- Милана подсказала, - еле сдерживая злость, ответила Елена. – Или нет – уборщица, когда утром пыль вытирала, поделилась своими наработками.