Право налево (СИ) - Зика Натаэль - Страница 82

Дожил, называется!

И как быть дальше?

Лена обижена… Нет, хуже – она оскорблена!

Представив себя на её месте: он входит в свой дом, в свою спальню, и видит, как супруга разминается с другим мужиком, Марк понял, какое потрясение испытала жена.

У мужчины  руки сами собой сжались в кулаки, на скулах заходили желваки, появилось сильное желание придушить виртуального конкурента! И  спустить его с лестницы.

Что за эти дни, проведённые в отдалении от него, надумала  себе Елена?  На развод он не согласен, чтобы там ни мама не говорила!

Кстати – ещё одна странность – поведение матери.

Марк потёр переносицу, вспомнив, что родительница сначала забрала Ленин паспорт, собираясь их развести, но уже через несколько часов курьер  привёз документ обратно, причём без штампа о расторжении брака.

Это упрощает его задачу – одно дело, заново уговаривать на брак обиженную женщину, совсем другое – если они по-прежнему остаются супругами! Видимо, у матушки не вышло развести их по-быстрому, что ж, он этому только рад!

Подготовка урока для Маргариты отнимала много сил и времени, а тут ещё Лена никак не находилась!

Марк злился, швырял деньгами,  мечтая поскорее со всем покончить.

Настал день Х.

Глупая Ритка купилась, и послушно отправилась  по представленному маршруту.  Нанятый артист убедительно сыграл курьера, не только вручив Рите пакет с муляжами наркотиков, но и сумев незаметно высыпать на её одежду немного настоящей дури.  Кинолог с собакой был только рад провести внеплановую тренировку в «боевых» условиях, и его пёс не подвёл – сразу среагировал на благоухающую анашой Ритку.

Хорошо проплаченные люди в погонах виртуозно разыграли спектакль «задержание наркокурьера».  Даже мелькнула мысль – а не проделывали ли они такое в реале, уж больно гладко всё вышло, словно полицейские уже такое репетировали? Или  не репетировали…

 Подбросить второй муляж в квартиру бывшей любовницы он решил собственноручно. И для этого  погнал женщину через пол Москвы, приказав фотографироваться на местности, чтобы убедиться – путь в квартиру свободен.

Дом у Ритки – проходной двор. Консьержа нет, некому следить, кто пришёл, к кому, что принёс или унёс.

Мужчина без проблем попал в подъезд, ключ обнаружился на том же месте – в почтовом ящике.

Время для посещения квартиры он выбрал идеальное – большинство жильцов на работе, а дети ещё не вернулись из школ. Всякие бабушки и  мамашки, кто днём находится дома, как раз садятся обедать, или кормят спиногрызов.  Да и он не стал тянуть резину – открыл дверь, прошёл в комнату, сунул пакет между полотенец, и сразу удалился.  На всё про всё ушло минут десять, не больше.

Кстати, посадить Риту в камеру с парой проинструктированных арестанток с большим тюремным опытом было идеей майора полиции, сам-то Марк думал просто подержать любовницу несколько дней в заключении. Голова у майора варит – или он уже проделывал такое? – во всяком случае,  общение с зэчками на Риту подействовало, как контрольный выстрел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Увидев, во что за несколько часов прессовки превратилась ещё недавно уверенная в себе, самодовольная и наглая женщина, Марк  испытал двоякое чувство. С одной стороны, именно этого он и добивался, организовывая спектакль: напугать до усрачки, дезориентировать, показать, как легко можно отобрать всё, чем Рита дорожит. С другой стороны, эффект превзошёл ожидания – любовница, похоже, находилась на грани – едва не передавили. Ломать Маргариту он не планировал.

Ритка  подписала бумаги, мгновенно согласилась на предложенные условия и с радостью сбежала из столицы. Потраченные на подкуп и оплату помощников деньги он вернул, подельники будут молчать, ибо у всех рыльце в пушку. Да и что им даст огласка, кроме компромата на самих себя? Имени заказчика никто не знает, заплатили хорошо, чем дело закончилось,  для нанятых артистов неизвестно. А полицейские в любом случае высовываться не станут – кому охота потерять хлебное место и привлечь внимание Службы собственной безопасности?

Угрызений совести Марк не испытывал – Рита получила ровно то, что заслужила. Психологическая встряска – да, неприятно, но может быть, она научит её соразмерять свои возможности с возможностями тех, кого пытается шантажировать? Научит думать, прежде чем бросаться сломя голову в очередную авантюру.  А так – жильё есть, деньги на первое время есть, руки-ноги-голова на месте.  И  только от неё зависит, как сложится  дальнейшая жизнь!

Так что Риту можно выбросить из головы.

Но возвращается до сих пор нерешённая проблема – где же Лена?

Дома без жены было пусто и неуютно.

Нет, все вещи на местах, нигде ни пылинки, Любочка  исправно готовит разносолы и полирует  поверхности.

Но всё равно чего-то не хватает.

Вернее, кого-то – Лены.

Домработница, вернувшись из неожиданного отпуска, старается лишний раз на глаза не попадаться. Матушка зачем-то просветила её, что Марк разводится, и кухарка устроила  молчаливую забастовку –  по-прежнему вкусно готовит и тщательно убирает квартиру, но больше совсем не отсвечивает.   Ни поговорить, ни поддержать, как раньше – только по существу и сухо.

Коробит.

Если подумать, то с каких это пор его волнует отношение прислуги, от которой всегда требовалось только добросовестно  выполнять свои обязанности и не мельтешить перед глазами? Но Любочка… Вернее, Лена со своим дружелюбием и неиссякаемым оптимизмом показала ему, что между хозяином и  работником могут быть не только товарно-денежные отношения. Домработница границ не переступала, до фамильярности не скатывалась, но тут приветливое слово, там добрая улыбка – и еда кажется ещё вкуснее, и дом уютнее, да и на душе теплее.

Не замечал, пока Любочка не сделала откат, а теперь вот не хватает её  одобрения и искреннего участия.

Сегодня домработница вышла в коридор на звук открываемой двери, он уж было обрадовался, что вернулась жена и Любочка оттаяла, но нет – оказалось, что она  наводила порядок в гардеробе и обнаружила, что пропала одна из Лениных сумок. Та, которую жена брала с собой в тот злополучный день.

- Везде посмотрела, Марк Андреевич – ничего, - сокрушённо всплеснула руками Любочка. –  Недавно видела её, ещё подумала, что надо в чехол убрать, да отвлеклась на что-то. А  сегодня  вспомнила, сунулась – нету!  Что же это делается, а?

- Посмотрите ещё, - устало ответил ей мужчина, пытаясь вспомнить, когда сам видел эту сумку в последний раз. – Может быть, переложили и забыли?

Любочка собралась возразить, мол, смотрела уже, но задержала взгляд на осунувшемся лице хозяина и только сокрушённо вздохнула.

- Пойду,  гляну в спальне Елены Евгеньевны, - произнесла она,  поднимаясь по лестнице.

Марк же распахнул дверь гардеробной и замер, рассматривая содержимое – действительно, куда могла подеваться эта сумка?  Неужели  жена  забрала? Нет, а что? – вернулась из своего санатория, - мужчина скрипнул зубами, - и забрала! Только  где она сама?

Квартира!

Ах ты, чёрт, забыл! У Ленки же есть однушка!

Взгляд привычно выхватил висящие на вешалке два ключа – странно, а как она вошла в квартиру, если ключи тут?

И мысленно хлопнул себя по лбу – наверняка у жены есть запасные!

Решение пришло мгновенно – Марк снял брелок и, развернувшись на одной ноге, вылетел в подъезд.

По закону подлости  по дороге он собрал все светофоры, побывал в нескольких пробках и к нужному дому добрался только  через два часа.

И упёрся в железную дверь.

Твою ж за ногу – когда Лена успела её поставить? И почему он ничего об этом не знает?

Мужчина несколько раз позвонил в звонок, не дождался ответа и с досадой стукнул в дверь кулаком, собираясь уйти несолоно хлебавши. Железка гулко ухнула и дрогнула, приоткрываясь.

Открыто? Да ладно…

Уже не церемонясь, Марк распахнул первую дверь и толкнул  вторую, ожидая, что она заперта. Но и тут ему повезло – она  приветливо распахнулась.