Тот, кто живет в колодце - Обухова Лена - Страница 5

Юле торопиться было некуда, поэтому она спокойно доела завтрак, пролистывая ленты соцсетей и ставя лайки забавным постам. Проводив маму и брата, она вернулась в свою комнату и включила музыку: одну из тех зажигательных композиций, под которые они танцевали на тренировках. Несколько минут Юля импровизировала, используя свои самые любимые движения. Это стало еще одним новым утренним ритуалом, ради которого она и вставала пораньше: движения разгоняли кровь по венам, заряжали бодростью и позитивом, каких Юля никогда не испытывала в начале дня раньше.

Но сегодня даже во время «танцевальной зарядки» она никак не могла отделаться от тревожных мыслей. Образы из сна воскресали в памяти и крутились перед глазами, пока Юля неожиданно не поймала себя на осознании: во сне она искала не фигуру в темном балахоне, а что-то другое. Но вот что именно, так и не смогла вспомнить.

26 декабря 2016 года, 11.05

Капитан Соболев не любил серийников. Не то чтобы он любил каких-то других убийц, но серийники, кроме прочего, вызывали у него еще и страх, в котором трудно было себе признаться, поэтому он предпочитал считать это чувство отвращением. В преступлениях с мотивом найти убийцу в разы проще: он, как правило, находится в ближнем окружении жертвы. Даже в случаях с заказными убийствами, с которыми в Шелково сталкивались не так уж часто, концы можно отыскать. Не всегда реально доказать, но это уже другое дело.

А вот серийные убийцы редко связаны или хотя бы знакомы со своими жертвами. Часто те выбираются случайным или почти случайным образом, убийства происходят в разных местах, и, прежде чем удается вычислить закономерности и определить почерк убийцы, успевает погибнуть много ни в чем не повинных людей.

И это не говоря о том, что у некоторых серийных убийц даже толкового почерка нет: они просто убивают, когда становится невмоготу, порой переезжая с места на место, меняя способы и типаж жертв. Таких даже вычленить сложно, а поймать и вовсе можно только случайно.

Вот и в истории с серийником, существование которого в Шелково им недавно пришлось признать, пока мало что было понятно, хотя он убил по меньшей мере уже троих.

Они, конечно, надеялись, что список жертв ограничивается теми, о ком им известно, но последний труп по ряду причин едва не пропустили, а значит, могут быть еще. Два тела из трех убийца оставил в таких заброшенных местах, что только счастливая случайность позволила обнаружить их достаточно быстро.

Заварив себе свежий кофе и щедро насыпав в кружку сахар, Соболев подошел к доске, на которой они собрали информацию по всем известным случаям, пессимистично оставив достаточно места для еще такого же количества жертв. Хотелось надеяться, что остановить маньяка удастся раньше, чем потребуется доска побольше.

Но пока ситуация выглядела не очень радужно. Об убийце более или менее уверенно они предполагали всего две вещи: он, скорее всего, местный и по той или иной причине неравнодушен к мистическим городским легендам, коих в Шелково оказалось неожиданно много.

Первой жертвой в начале сентября стала Ирина Рязанова, студентка двадцати лет, работавшая в службе эскорт-услуг. В ночь на третье число она приехала с кем-то в полуразрушенную усадьбу рядом с Шелково – Грибово. С кем и на чем ехала, доподлинно установить так и не удалось. Известно было только то, что отправилась она туда с закрытой презентации, организованной холдингом «Вектор». Единственный свидетель утверждал, что она садилась в такси с другой женщиной. Но до сих пор они не нашли ни то такси, ни женщину. Поэтому не могли точно знать, поехали ли они сразу в Грибово или Ирина встретилась потом с кем-то еще, с кем туда и отправилась. Утром тело девушки нашли в одном из помещений дворца в круге пентаграммы. Она захлебнулась водой из местной реки, что стало своеобразной иллюстрацией местной легенды о призраке Хозяйки: деревенской девки, любовницы хозяина, утопленной за ведьмовство.

Вторую жертву обнаружили в октябре на местном кладбище: Соколов Иван Андреевич лежал задушенный на могиле своего полного тезки. Пентаграммы в тот раз не было, по крайней мере, они ее не разглядели, поэтому и не связали случаи, но тело лежало в той же позе: раскинув руки и ноги «звездочкой». Парень был местным, работал менеджером, ни в каком сомнительном бизнесе не замешан. Незадолго до гибели поссорился с подружкой. Та решила, что он ей изменяет, и ночью на кладбище вызвала Ночного Смотрителя – призрака, способного наказать любого. Так утверждает еще одна местная легенда: Смотритель забирает названного недруга и душит на могиле тезки.

В каждом из двух случаев за первым убийством последовало похожее второе, поэтому Соболев убеждал себя, что найденные убийцы совершили оба. Хотя нестыковки, конечно, были. И преступники, признаваясь, отрицали свою причастность к первому случаю. Но кто же им верил? Соболев вот не верил.

Пока они не нашли третий труп – Ярослава Бойко – в подвале главного корпуса заброшенного детского лагеря. Тело лежало в уже знакомой пентаграмме, а рядом сидела кукла. По легенде куклы в этом лагере по ночам оживали, похищали и потрошили отдыхавших там ребят, потому что сами мечтали стать настоящими детьми.

Вспомнив тот подвал, Соболев непроизвольно поежился. Прошел месяц с тех пор, как он остался в нем один на пару минут. Точнее наедине с проклятой куклой, которую не успели упаковать как вещдок. Целый месяц он пытался убедить себя в том, что зловещий смех в пустом помещении ему почудился, а движение головы куклы и нахальное подмигивание нарисовала потревоженная фантазия, но получалось плохо. Соболев не был впечатлительной барышней и никогда не замечал за собой склонности к подобным выкрутасам подсознания. Он всегда воспринимал реальность такой, какой она была, ему никогда ничего не мерещилось. Даже по пьянке: он всегда знал меру и до чертей не допивался. А в тот вечер был на службе и соответственно трезв как стеклышко.

Так что же тогда произошло? Ну не могла же кукла взаправду смеяться, крутить головой и подмигивать? Не могла!

Соболев сфокусировал взгляд на фотографии с места обнаружения третьего трупа, на сидевшей рядом с телом кукле. Фотографии не лгут: вот она сидит и смотрит на парня со вспоротым брюхом, а чуть позже она смотрела прямо на него, на Соболева!

Он сделал глоток стремительно остывающего кофе – отопление в отделении всегда оставляло желать лучшего – и вновь заставил себя не думать о кукле, как делал весь месяц. Следовало сосредоточиться на убийствах.

Итак, три месяца, три легенды, три трупа. Логично было ожидать четвертого в декабре, но вот уже месяц близился к завершению, а пока ничего похожего они не нашли. У убийцы кончились сюжеты? Или он испугался? Или в этот раз он спрятал тело так, что его не найдут никогда?

Они, конечно, пытались собирать местные легенды, им даже подсказали группы в соцсетях, где их публиковали, но историй там было много, проверять все – долго и сложно. Да и не всегда возможно. Чего только стоит та история про лифт, уезжающий в преисподнюю: ни в одной версии легенды не упоминалось, в каком именно здании он находится. И таких абстрактных страшилок хватало.

Так что идти от легенд казалось бесперспективным. Идти от личности убийцы было еще сложнее: они с уверенностью не могли сказать даже, какого он пола. В первом случае убить мог кто угодно, во втором эксперт уверенно говорил о больших мужских руках, задушивших жертву, а в третьем гипотетическая свидетельница утверждала, что некая «она» позволила посмотреть ей на убийство Бойко.

Правда, полагаться на ее слова Соболев не мог: девчонка явно сбрендила в ту ночь, когда на ее глазах убили парня. Ничего конкретного так и не сказала, а потом и вовсе впала в буйное состояние, ее пришлось успокоить и усыпить лекарствами, а после пробуждения она пошла в отказ и принялась утверждать, что ничего такого не было. То ли у нее действительно память отшибло, то ли она пыталась косить под невменяемость: пока даже врачи не были уверены.