Темное прошлое - Додд Кристина - Страница 10

• Предыдущая
• 10/66
• Следующая

Полковник произносил каждое слово отчетливо, пристально глядя на Саманту. Не могло быть ни малейших сомнений: этот человек понял, что им манипулируют. И он позволил ей это. Интересно, почему? Или лучше не знать этого?

– Я достал бы его и раньше. Но очень немногие из наших гувернанток пробыли здесь дольше нескольких дней. И даже нескольких часов.

Он бросал ей вызов! Что ж, Саманта готова его принять!

– Полковник Грегори, я буду здесь и помогу сшить платья для своих воспитанниц. Я буду здесь и через год. Ни одному ребенку еще не удалось одержать надо мной верх. Уверяю, не удастся это и вашим дочерям.

«И даже вам», – мысленно добавила Саманта.

Мисс Прендрегаст вышла из комнаты с гордо поднятой головой и закрыла за собой дверь. Полковник Уильям Грегори подошел к окну и подождал, пока Дункан Монро влезет внутрь…

– Ну, как добыча? – быстро поинтересовался Уильям.

– Поймал прошлой ночью еще одного русского, – Дункан отряхнул пыльные бриджи и поправил крестьянскую шляпу с полями. – Забрал у него бумажник и отпустил на все четыре стороны.

– Что-нибудь интересное?

Дункан раскрыл мешочек на тесемках и вывалил на стол Уильяма свою добычу. Несколько помятых фунтовых банкнот. Трубка. Кисет с табаком. Письмо…

Пробежав его глазами, Уильям нахмурился. Написано по-русски.

– Немедленно отошлю это Трокмортону, – сказал он.

Уильям встретил Дункана в Индии, и тот уже много лет был его лучшим офицером и самым близким другом. Никого из них не смущала некоторая странность сегодняшнего положения вещей. Полковник Грегори изображал из себя хранителя мира и спокойствия в Кумберленде, а Дункан Монро – грабителя, орудующего в здешних лесах. Они тщательно избегали встреч друг с другом в лесу, прочесывая окрестности в поисках русских шпионов и их английских агентов. Впрочем, время от времени им попадались и настоящие грабители. Это была игра, которую придумали для себя двое мужчин, и, играя в нее, они добыли немало ценной информации для министерства внутренних дел. Но пока им так и не удалось выяснить, почему центром шпионской деятельности иностранных разведок стал именно Озерный край.

По крайней мере, до сегодняшнего дня.

– Кстати, с чего это тебе пришло в голову скрестись в окно, когда кто-то находится со мной в кабинете?

– Кто-то… Это был не кто-то, – Дункан картинно закатил глаза. – Она – настоящая красавица. Я и не знал, полковник, что вас взяли в плен…

– Разве может взять в плен женщина? В плен могут взять… – заметив ухмылку Дункана, полковник осекся.

Дункан был известен своей насмешливостью не меньше, чем храбростью, и Мэри считала его красавцем. Но Уильям знал, как стереть с его лица эту ухмылку.

– Эта женщина – новая гувернантка моих детей.

Вытянувшаяся физиономия Дункана была ему наградой.

– Гувернантка? Когда я был маленьким, гувернантки были другими.

– Она прибыла с превосходными рекомендациями от элитной Академии гувернанток. – Впрочем, он был согласен с Дунканом. О чем думала эта самая леди Бакнел, посылая ему такую гувернантку? Вернее, не ему, а его детям. Ведь гувернантку прислал и его дочерям, напомнил себе Уильям.

Наполнив два стакана виски, он протянул один другу.

Отхлебнув с полстакана, Дункан покачал головой:

– Моя гувернантка была старой и ворчливой.

– Не сомневаюсь, именно такую ты и заслуживал. Наши были молоденькие и пугливые. – Уильям никогда не подумал бы, что будет с ностальгией вспоминать этих никчемных глупышек. Ни одна из них не походила на мисс Прендрегаст. Мисс Прендрегаст с осанкой и походкой амазонки и языком… О нет, о ее языке ему не стоит, совсем не стоит думать. При мысли о ее языке хотелось думать о поцелуях и всяких других глупостях. Поэтому лучше просто назвать ее дерзкой и забыть об этом.

Уильям сделал большой глоток виски.

– Эти ее волосы… Тебе не кажется, что это парик?

– Парик? Да ты с ума сошел! Никакой не парик!

– Слишком уж они белокурые. – Вчера ночью, в лесу, прядки, падавшие на щеки Саманты, отливали серебром в лунном свете. – Это должен быть парик.

– Мы ведь оба знаем, что ты ничего не понимаешь в женщинах, – снисходительно заметил Дункан. – И насчет ее волос наверняка ошибаешься. – Дункан опустился на стул, где незадолго до этого сидела гувернантка. – А впрочем, я не видел ее глаза. Какого цвета глаза нашей прекрасной валькирии?

– Карие. – Уильям снова поднес к губам стакан. – Или почти карие. Какого-то такого странного цвета…

– Так ты все же заметил цвет ее глаз. – Уильям почувствовал, что его начинает не на шутку раздражать самодовольная физиономия Дункана. – Жду не дождусь возможности самому заглянуть в глаза этой юной леди.

– Тебе никто не позволит соблазнять мою гувернантку, – предостерегающе произнес Уильям. – Если только ты не хочешь занять ее место и сам учить моих детей.

– Я и не мечтаю об этом, – вздохнул Дункан. – Ты обратил внимание на ее походку? Настоящая пантера, преисполненная сдержанной силы и грации.

– Она слишком высокая.

Уильям привык к хрупким женщинам, смотревшим на него снизу вверх и почти невесомым в его объятиях, когда приходилось вальсировать на балах.

– Ты можешь представить себе, что чувствует мужчина, когда его обнимают эти сильные ноги…

Черт побери, он легко может себе это представить! Слишком легко! Дункан никогда не умел вовремя остановиться!

– Она слишком худая.

– Слишком худая, слишком высокая, – передразнил Уильяма Дункан. – А ты чересчур разборчив! Особенно для бедного безутешного вдовца, которому отчаянно требуется жена, чтобы заботиться о его детях. Может быть, мисс… мисс…

– Мисс Прендрегаст.

– Может быть, мисс Прендрегаст сумеет стать ответом на этот вопрос.

– Нет.

– Нет? – Приподняв одну бровь, Дункан внимательно изучал полковника. – Но ведь Мэри умерла уже три года назад.

– Мэри была убита, – поправил его Уильям.

– Да, но это – не твоя вина, – как можно мягче заметил Дункан.

Сам Уильям, разумеется, считал иначе.

– За безопасность жены отвечает муж!

– Но полк ведь был на задании! Как ты мог знать, что Мэри выедет из лагеря и попадет в засаду русских?

Дункан был тысячу раз прав, но чувство вины не покидало Уильяма все эти годы.

– Я должен был отослать ее домой. Я должен был их всех отослать домой! Мы ведь знали, что в горах таится опасность.

Дункан встал, подошел к Уильяму и положил руку ему на плечо.

– Я знаю, ты любил Мэри, и сердце твое разбито, но…

Уильям стряхнул руку друга, подошел к окну и стал растерянно смотреть в парк. В этом-то и была главная проблема. Да, он любил Мэри, но жизнь с ней лишь доказала ему то, о чем он подозревал уже много лет. Ни одна женщина не способна завладеть его воображением так, как сложная военная операция, или привести его в такой восторг, как жаркая погоня за врагом. В его душе, одержимой страстью к войне, любви к женщине, даже самой прекрасной, не оставалось места.

И отчасти именно поэтому Уильям был твердо намерен схватить рано или поздно предателей, повинных в смерти Мэри, беззаветно любившей мужа, который так и не смог ответить на ее чувства в полной мере.

Им владело и двигало чувство раскаяния, но он даже не думал сказать об этом такому безнадежному романтику, как Дункан, считавшему, как и все вокруг, что Уильям страдает от разбитого сердца, утратив единственную любовь всей своей жизни.

– Мы добьемся справедливости! – с жаром произнес он.

– И мы все ближе к этому! – обрадованно воскликнул Дункан, снова усаживаясь на стул. – Но тебе необходима женщина! У мужчины есть ведь определенные потребности…

– Тебе виднее, – усмехнулся Уильям. – Ты удовлетворяешь свои достаточно часто.

– И могу сказать тебе, что это – отличный способ вылечить разбитое сердце.

В Индии Дункан тоже пользовался успехом у офицерских дочек, пока его не угораздило влюбиться в дочь лорда Баррет-Дервина. Его превосходительству вовсе не понравилась мысль о том, что за его старшенькой ухаживает головорез-шотландец, и девицу отослали в Англию. Дункан подал в отставку, но, вернувшись в Англию, поспел как раз к свадьбе своей возлюбленной с графом Колье. Дункан впал в ярость, и неизвестно, куда бы обратился гнев храброго шотландца, если бы именно в этот момент Уильям Грегори не предложил ему службу.

• Предыдущая
• 10/66
• Следующая