Темное прошлое - Додд Кристина - Страница 47

• Предыдущая
• 47/66
• Следующая

Полковник Грегори. Ну конечно! Тереза имеет в виду Уильяма.

– Если вы поступите так, то оба будете обмануты, – видя, что леди Маршан хочет что-то возразить, Саманта подняла ладонь, призывая ее к молчанию. – Я с самого начала не сомневалась, что вы хотите заполучить его. Но это – просто позор, когда вашего внимания ищет мужчина, влюбленный в вас до беспамятства! И все же желаю вам удачной охоты.

Но пожеланий Саманты леди Маршан было явно недостаточно.

– У вас все равно ничего не получилось бы с ним, – воскликнула Тереза. – Вы знаете историю гибели его жены?

– Нет, миледи, – Саманте не хотелось ничего знать, и все же она жадно внимала каждому слову.

Леди Маршан говорила быстро, словно ей хотелось скорее досказать свою историю и покончить со всем этим:

– Мы все жили тогда в Кашмире. Прекрасный город среди удивительно красивых гор. Каждая семья занимала отдельный коттедж, и… я не могу передать вам, как одиноко жить в чужой стране, где все вокруг неродное. И туземцы – они ненавидели нас. Если кто-то из знакомых присьшал приглашение, мы тут же отправлялись в путь. Мы могли проделать сотни миль, чтобы встретиться со старыми друзьями, услышать последние сплетни, английскую речь без акцента. – Тереза смотрела на Саманту, но видела перед собой далекую чужую страну и свое прошлое. – В Кашмире все время были какие-то беспорядки. В основном их инспирировали русские. Когда что-то такое случалось, Уильям всегда вызывался вести батальон. И вот перед самым грандиозным приемом, который устраивался раз в год, он снова ушел с войсками подавлять очередное восстание.

Саманта нервно сглотнула слюну. Глупо испытывать такое волнение – ведь Уильям остался жив! – но у нее вдруг предательски задрожали колени.

– Мэри была очень сердита, и это было весьма необычно, потому что Мэри всегда была воплощением кротости. Она боготворила Уильяма. И все в этой семье делалось так, как хотел он. Мэри мечтала вернуться в Англию, но этого не хотел Уильям. И они оставались в Индии. Моя бедная подруга хотела хотя бы девочек отослать в английские школы, но Уильям был иного мнения, и никто никуда не поехал. Мэри очень скучала по своим родным. Я говорила ей, что нельзя так потакать мужу, но Мэри не слушала меня, – Тереза досадливо махнула рукой. – Она никогда ни о чем не просила Уильяма. А в тот раз ей так хотелось повидаться со старыми друзьями! Но Уильям приказал ей остаться дома. Они поссорились. Единственный раз в жизни она не послушалась его и поступила по-своему. Но так и не приехала на тот прием.

Саманта зашарила руками по столу в поисках носового платка. Слушать о страданиях и смерти жены Уильяма оказалось куда ужаснее, чем она могла себе представить. Тереза тоже едва сдерживала слезы.

– Ее тело нашли на следующее утро. На экипаж напали разбойники. Слава богу, Мэри убили сразу же. А потом убили кучера и слуг и посрывали со всех одежду и драгоценности.

Леди Маршан нужна была возможность выговориться, и теперь ей стало легче.

– Бедная женщина, – прошептала Саманта. – Бедные дети.

– Уильям никогда не был терпимым человеком. Но после смерти Мэри он сделался просто одержимым. Он охотился на разбойников и вешал их лично. Он шел по следу каждого русского, каждого повстанца, каждого вора в Кашмире. – Леди Маршан невольно поежилась. Воспоминания давались ей нелегко. – Он отвез девочек в Англию и стал вести себя с ними как командир маленького отряда из шести солдатиков. Не сомневаюсь, он убедил себя, что так нужно для их безопасности. Он винит себя в смерти Мэри.

– И не без основания, – тихо произнесла Саманта. Бедный Уильям с его чудовищным чувством ответственности, от которого он так страдал и которое он так культивировал в себе. Как он, должно быть, оплакивал смерть своей нежно любимой жены! Как тосковал! Как мечтал о мщении…

– Да, тут вы правы, – продолжала Тереза. – Уильям никогда не ценил Мэри по-настоящему. Он всегда воспринимал ее любовь и преданность как должное. Он не понимал, какое сокровище послал ему господь, пока не потерял ее, – Тереза часто дышала, сжимая в руках платок.

– Вы злитесь на него за то, что он пренебрегал вашей подругой, – вдруг озарило Саманту.

– Я не позволю ему обращаться с собой подобным образом, можете не сомневаться, – глаза Терезы сверкали от слез и гнева. – Но говорю вам, Саманта, лучше оставьте Уильяма мне. Он простил бы вам все, что угодно, но только не прошлое воровки.

Звуки музыки доносились из бальной залы, лунный свет серебрил лужайку и воды озера, но любимый пейзаж на сей раз не успокаивал Уильяма. Он был вне себя от злости. Саманта вот уже полчаса стояла на веранде в обществе лейтенанта Дюкло.

Что она себе возомнила? Ведь вчера Саманта заверила его, что остережется оставаться наедине с лейтенантом. Решение, которому Уильям готов был аплодировать. А теперь мисс Прендрегаст стояла, облокотившись о перила, и смотрела на мерзавца с таким обожанием, что этот безмозглый мальчишка был просто на седьмом небе от свалившейся на него удачи. Вот он наклонился к Саманте. Его губы почти касались ее губ…

Уильям громко хлопнул дверью.

– Лейтенант!

Дюкло резко обернулся.

– Ваше присутствие требуется внутри!

И этот мальчишка еще имел наглость огрызнуться.

– Кто же требует его, сэр? – с недовольным видом проворчал он.

Уильям на секунду растерялся.

– Хозяйка бала, – быстро нашелся он. – Ей не хватает партнеров для танцев.

Лейтенант Дюкло переминался с ноги на ногу, отлично понимая, что ему сказали полную ерунду, и явно собираясь с духом, чтобы возразить Уильяму. Наконец, щелкнув каблуками, он снова склонился к Саманте.

– Могу я проводить вас внутрь, мисс Прендрегаст?

Саманта наблюдала за двумя сгоравшими от ревности мужчинами, и эта сцена явно забавляла ее.

– Благодарю вас, лейтенант, но мне неплохо и здесь, – ответила она Дюкло.

Лейтенант поклонился и направился к двери. На пороге он обернулся и спросил:

– Вы тоже идете, полковник Грегори?

Уильям посмотрел лейтенанту прямо в глаза, и Дюкло смог выдержать этот тяжелый взгляд лишь несколько секунд.

– Не будьте назойливы, – сказал ему Уильям, затем, повернувшись к лейтенанту спиной, направился с хмурым видом прямо к Саманте.

Девушка посмотрела на него и, еще выше вздернув свой упрямый подбородок, заявила с вызовом:

– Я решила целоваться с другими мужчинами.

– Что? – Черт побери, он пришел сюда вовсе не для того, чтобы выслушивать подобные глупости!

– С тех пор, как вы поцеловали меня, я… – Саманта пыталась подобрать нужное слово. —…я хожу сама не своя. Когда я вижу вас, я краснею.

– Это получается у вас очаровательно, – Уильям облокотился о перила веранды рядом с Самантой.

– Я потеряла аппетит и иногда словно грежу наяву, причем это часто случается посреди разговора с кем-нибудь другим.

– Вот как! – Уильяму хотелось заурчать от удовольствия. А потом закричать во весь голос!

– Это просто недопустимо! – покачала головой Саманта. – Вот я и решила, что мне просто необходимо набраться опыта в подобных вопросах.

– Согласен!

Саманта удивленно посмотрела на Уильяма, затем тихо произнесла:

– Хорошо.

– Но, – подхватил Уильям, – опыт вовсе не следует приобретать с другими мужчинами. Особенно с такими, как лейтенант Дюкло.

– Все кругом говорят мне, что он – дамский угодник. Значит, этот человек умеет хорошо целоваться.

– Дюкло – большой мастер компрометировать юных девиц. А целоваться я готов научить вас сам!

– Но от этого я не перестану краснеть, когда вижу вас.

– Зато, может быть, начну краснеть я.

Она была такой умной и в то же время такой несведущей, его Саманта. Такой красивой и такой… прекрасной. Кожа ее переливалась перламутром в лунном свете, губы дрожали. Ей и вправду было не по себе. Она была обижена. Испугана. Несчастна. Она не понимала, что ей делать с чувствами, бушующими внутри.

• Предыдущая
• 47/66
• Следующая