Проклятие королей - Лисина Александра - Страница 16

– Мама!

– Ступайте наверх, молодой человек, – раздраженно велела герцогиня, отмахнувшись от сына, как от досадной помехи. – Вы сегодня никуда не пойдете.

– Но, мама, мне очень нужно!

– Нет, я сказала! – повысила голос миледи. – Живо наверх! А если я услышу от вас еще хоть одно слово, вы не увидите мастера Рэйша целую неделю!

И вот тогда Роберт неожиданно сорвался.

Вчера у него было много эмоций – как положительных, так и не очень. Сегодня он, вероятно, строил большие планы на встречу с новыми друзьями. Наверняка хотел обсудить вчерашнюю оплошность с моргулом. Как и всякий ребенок в подобной ситуации, он наверняка переживал, с нетерпением ждал утра – и вдруг его планы в одночасье рухнули, потому что любимая матушка встала не с той ноги.

От обиды и непонимания юный герцог так растерялся, что на мгновение ослабил контроль, и Тьма, почуяв слабину, вырвалась из него тяжелой удушливой волной. В доме тут же похолодало. Под потолком заметались неясные тени. На испуганно отшатнувшуюся герцогиню обрушился навязчивый шепот, причем так резко, что она была вынуждена поспешно закрыть уши ладонями. Роберт при этом заметно побледнел, пожелтел, его лицо превратилось в восковую маску, а обратившиеся в сторону матери страшноватые глаза выглядели так, что у герцогини вырвался приглушенный крик:

– Пресветлый Род! Да что ж это такое?!

Я вместо ответа подошел к Роберту и погладил его по голове.

– Хватит. Отзови свою Тьму, малыш. Не нужно пугать маму.

Мальчик вскинул на меня глаза, но почти сразу они посветлели, а черное пламя вокруг него угасло.

– Молодец, – одобрительно кивнул я и повернулся к леди Элании: – Миледи, я должен принести вам свои извинения…

– Убирайтесь! – вдруг выкрикнула она, шарахнувшись от меня как от прокаженного. – Вон из моего дома! Вы, оба!

– Мамочка… – испуганно пробормотал Роберт и в поисках поддержки ухватился за мою руку.

– Нет! Ты не мой сын!

– Мама!

– Миледи?! – одновременно с мальчиком опешил я. Но герцогиня уставилась на меня с такой ненавистью, что теперь даже моя Тьма недобро зашевелилась.

– Вы… – почти выплюнула она, когда у Роберта от отчаяния снова потемнели глаза. – Это вы его таким сделали! Убирайтесь! Оба! Я больше не хочу вас видеть!

На шум в холл начали сбегаться слуги. Герцогине внезапно стало плохо. Она побледнела, посерела и, закатив глаза, плавно опустилась в стоящее рядом кресло. Над ней тут же захлопотала пожилая служанка, кто-то кинулся на кухню за водой, еще двое слуг принялись обмахивать сомлевшую госпожу платками. А я почувствовал, как пальцы Роберта до боли впились в мою ладонь, и счел за лучшее уйти на темную сторону, где ошеломленный пацан сперва часто-часто заморгал, а потом уткнулся лицом в мой плащ и тихо заплакал.

Тьма…

А ведь я так хотел его от этого уберечь. Казалось бы, в просвещенной столице должны проще относиться к таким вещам, как смена божественного покровителя. Однако для любящей матери, всю жизнь считавшей своего мальчика чистым, безгрешным и во всех смыслах светлым созданием, столкновение с реальностью оказалось чересчур болезненным.

Но почему? Ведь за эти полгода я успел обстоятельно побеседовать с лордом Искадо и предупредить о грядущих переменах. Само собой, получив благословение темного бога, Роберт не смог бы остаться прежним. Мне казалось, милорд правильно воспринял эти неприятные, но неизбежные вести. Мы обо всем договорились. Обсудили детали. Он прекрасно знал, чем дело закончится. Но получается, супругу об этом не предупредил? Не нашел нужных слов? А может, пожалел? Решил, что для нелегкого разговора еще будет время? Поэтому все это время она упорно надеялась, что «потемнение» Роберта – временное явление и однажды ее прекрасный мальчик вернется к ней таким, каким был до встречи с вампиром?

– Простите, мастер Рэйш, – приглушенно всхлипнул вцепившийся в меня мальчишка. – Простите! Я не хотел!

Я молча погладил его подрагивающие плечи, давая время выплакаться и успокоиться. А когда ласково мурлыкающая Тьма высушила детские слезы, взял пацана за руку и отвел к себе домой. К негодующе всплеснувшей руками Марте, мгновенно засуетившимся горничным и тревожно скулящим псам, которые без напоминаний окружили несчастного ребенка теплом и заботой.

Почти сразу с темной стороны вернулся мрачный до невозможности Мэл. Сообщив, что мамой Роберта уже занимается целитель, он снова ушел во Тьму, но я запретил ему утаскивать туда мальчика. В таком состоянии Тьма могла лишь усугубить ситуацию. Сделать пацана отстраненным, холодным, бесстрастным, а я для него такой судьбы не хотел. Поэтому Роберта мы для начала усадили за стол, Марта в мгновение ока накормила его вкусными плюшками. Громадные псы улеглись у него в ногах. А когда с завтраком было покончено, Мэл увел его в гостиную и с ходу потребовал от юного герцога припомнить какое-то особенно заковыристое заклинание. Затем еще одно. И еще. И теребил его до тех пор, пока от всех волнений пацан не устал и не уснул прямо на полу, обняв за шею тихонько урчащую Грозу.

В гостевую спальню я отнес его сам под причитания служанок и сочувственное сопение Шторма. Сон поможет мальцу успокоиться, приглушит воспоминания и сделает их не такими острыми. Уже к вечеру он отойдет и будет готов к разговору. А пока я искренне поблагодарил Марту за сообразительность, хотя не стал выпытывать, для кого именно она хранила в доме успокаивающие травы, которые успела незаметно добавить в питье.

Затем мне все-таки пришлось сходить в Управление, временно скинуть свои обязанности на Хокк и взять официальный выходной. Лора, само собой, осталась недовольна, но, узнав, в чем дело, пообещала присмотреть за Ливом, благо ничего особо важного за последние сутки не произошло и в моих услугах Управление не нуждалось.

Когда же я вернулся, то оказалось, что в гостиной меня ожидает гость – лорд Аарон Искадо собственной персоной. Который, разумеется, примчался выяснять отношения, едва получил из дома тревожную весть. Признаться, когда я его увидел, то решил, что разговор получится не из простых. Однако всего через четверть свечи, уже у меня в кабинете и после того, как я закончил описывать утренние события, милорд устало потер лоб и тихо сказал:

– Я сожалею.

Я посмотрел на него с подозрением:

– О чем именно вы сожалеете, милорд?

– С Робертом все в порядке? – словно не услышал лорд.

– Да. Но вы не ответили на вопрос.

– Поймите меня правильно, мастер Рэйш, у меня хорошая семья, – после короткой паузы обронил герцог. – Мне повезло найти прекрасную и любящую женщину, которая родила мне таких же прекрасных сыновей и замечательную дочь… и это не лукавство. Я хорошо знаю жену и не сомневаюсь, что ей бесконечно дороги все наши дети. Более того, ее отношение к Роберту ничуть не изменилось после известных вам событий. Быть может, она стала несколько больше его опекать и намного больше за него бояться, но никогда и ни за что она не рискнула бы сделать ему больно.

– Что же тогда, по-вашему, сегодня произошло, милорд? – ровно осведомился я.

– Боюсь, что у меня нет ответа на ваш вопрос.

– Миледи… нездоровится?

– Нет, – качнул головой герцог. – Физически она в полном порядке. Сегодня целитель еще раз это подтвердил. Но в эмоциональном плане… вероятно, тревоги последних месяцев скверно сказались на ее душевном равновесии. Ничем другим я не могу объяснить то, что сегодня произошло.

Я нахмурился:

– Вы сказали «еще раз», милорд… Мне показалось или сомнения в отношении супруги посетили вас не впервые?

Герцог болезненно скривился.

Понимаю. Сложная тема. Не тот я собеседник, которому такой человек, как Аарон Искадо, захотел бы излить душу или поделиться подробностями семейной жизни. Но сейчас в моем доме находился его несовершеннолетний сын, которого его же собственная супруга со скандалом выгнала из дома. И я, как учитель, имел право знать, по какой причине она так поступила. А как наставник будущего жнеца, от настроения которого слишком многое зависело на темной стороне, должен был позаботиться, чтобы маленький маг, которого признала сама Тьма, не превратился в безумца или морального калеку.