Книга 5. Империя на марше (СИ) - Тамбовский Сергей - Страница 34

- Кого из наших знаешь? – спросил он.

- На воле никого… ну не считая соседа по дому Вани Синего, а так-то во Владимирской крытке с Буром вместе кантовались, а пока в вагонзаке ехал, ещё с Пашей Ростовчанином и с Бубновым Тузом контакты имел. Со всеми уважительно общались.

- Воры известные, - сказал, немного помолчав Самарский, - про статью свою ещё поясни, чтобы общество в курсе было.

Вздохнул и который уже раз поведал сагу про «Александра Суворова» и последующую экспертизу… короче говоря вписали меня таки в этот барак без серьёзных проблем. В деревообрабатывающий цех я конечно не попал, поработай пилой немного, сказал старший, а там видно будет.

Валили лес мы конечно не обычными двуручными пилами, а бензиновыми, и процесс этот был не сказать, чтобы очень утомительным, но и хорошего здесь ничего не было. Потом ещё надо было опилить сучки, а стволы (тут сосна в основном была, хотя ёлки тоже встречались) надо было закрепить на трелёвочном тракторе, который и уволакивал их частично в деревообработку, а большей частью конечно прямо на станцию, где их в вагоны грузили. Норма была 50 кубов на одного работника, при её выполнении еды накладывали ровно столько, чтобы не падать при ходьбе. А чтобы силы ещё на что-нибудь оставались, надо было зарабатывать усиленный паёк, это 60 кубов – у меня только на второй месяц получилось столько сделать.

И ещё тут КВЧ была, как же без неё, без Культурно-Воспитательной Части, там можно было почитать свежие газеты, взять книжку из библиотеки (с отдачей очень строго было – не вернёшь вовремя или вернёшь, но с недостающими листами, это минимум снижение выработки, а максимум карцер), а вечером там иногда кино показывали… даже «Пикник» один раз был, меня на экране кстати никто не узнал.

И кум тут конечно работал, даже двое их было, кумовьёв – оперативники, вербующие стукачей. Ко мне тоже была пара подходов, но после одной истории с таким стукачком, произошедшей на моих глазах, ничего у них не вышло… нуегонах, жизнь дороже стукаческих поблажек.

И так два месяца прошло, на этом грёбаном лесоповале, а потом ко мне посетитель, значит, приехал. С утра дневальный по бараку сказал, что я никуда не иду, а остаюсь и жду, пока позовут на встречу. С кем, не сказал, но я так сильно подозревал, что с Инной. Ну а мне чего, лучше конечно сидеть, чем лес валить, как говорили древние китайцы – сижу и жду. Через полчаса, когда бригада солагерников уже снялась на ежедневную работу, меня таки позвали. Встречи с посетителями здесь проходили в специальном бараке, он недалеко от входных ворот стоял, а так-то там всегда пусто было. Шмон при входе… заходи и стой лицом к стене справа… налево, третья дверь… у тебя двадцать минут…

Я было собирался обрушиться на Инну с попрёками, зачем приехала, но проглотил все слова, зайдя внутрь – там на табуретке возле окна сидела Анюта Сотникова… но то есть не Сотникова, а Шульц сейчас конечно.

- Ну здравствуй, Серёжа, - сказала она, поднимаясь мне навстречу.

И добавила:

- Давно я тебя не видела.

Ну я как-то сумел справиться со своим удивлением, поэтому ответил как обычно:

- Ой, кого я вижу, Анюта Петровна, ты ли это? Что тебя занесло в эти болотно-комариные места?

- Не что, а кто, - ответила она, - ты и занёс, приехала повидать старого знакомого.

- Ты же в Америке живёшь, в Лос-Анжелесе кажется? И ребёнок у тебя по слухам уже появился…

- В Пасадене мы с Бобби живём, это хоть и недалеко, но уже не Лос-Анжелес, а ребенок у меня есть, сыночек Джимми, оставила с беби-ситтером перед отъездом.

И тут она приложила палец к губам и достала из кармана платочек. На нём химическим карандашом было написано: «Тут всё прослушивается, говори о чём хочешь, только не о деле».

Интересно было бы ещё уточнить, что она под словом «дело» понимает, подумал я, но не стал, а просто кивнул и начал болтать про бытовые проблемы.

- Как вообще жизнь-то у вас там? Как бизнес у Бобби? В кино не снимаешься ли?

Она тем временем достала из другого кармана второй платочек и начала его разворачивать, отвечая на мою болтовню.

- Жизнь замечательная, только к погоде не привыкну никак, всё время жара, а бывает ураган как накатит, так сутки на улицу не выглянешь. У Бобби тоже всё шикарно, игрушки народ на ура раскупает, прибыли прут, как на дрожжах. В кино я только один раз снялась, в эпизоде «Аэроплана-2»… ну знаешь наверно, это пародия на «Аэроплан-77».

- И кого же, интересно, ты там сыграла?

- Красивую дамочку, которая всем говорит, что у неё секса не было.

Ититтвою, подумал я, самый запоминающийся персонаж в этом кино, а платочек к этому времени она уже развернула и вот что я там прочитал: «Дорогой Сергей, это Бобби Шульц! Обращаюсь к тебе от имени президента США. На твоей родине тебя, как мы поняли, не ценят, бросили в тюрьму по надуманному обвинению, так что есть предложение перебраться к нам – тут тебе будут обеспечены все условия для работы, дом в любом месте страны и сумма на счёте в банке, которую ты сам напишешь. Если согласен, кивни головой, Энни передаст дальнейшие инструкции». Ну я кивнул конечно, надо ж и на инструкции заокеанские посмотреть. Тогда Анечка вытащила уже третий платочек (сколько ж их там у неё рассовано по разным местам?), в виде исключения не белый, а зелёненький, и показала мне обратную сторону.

Мда… отличный план побега… в конце же было приписано, что вопрос с Инной уже обговорен, она согласна, её и Аллочкин переезд будет выполнен одновременно со мной. Мы же продолжали болтать о постореннем.

- Ты-то как тут? Лес, говорят, валишь на лесосеке?

- Ага, совсем как Лев Копелев с этим… с Якубовичем, они тут тем же самым занимались, правда лет 30 назад. Жить и здесь можно, чо, особенно если план выполняешь.

- Я вот тебе передачку привезла, опытные люди посоветовали, что тут особенно ценится.

И она протянула мне бумажный пакет с ручками, тяжелый такой. Открыл, посмотрел, что там – а было там курево, пять пачек Беломора (я знаю, ты не куришь, но здесь пригодится), пять же пачек грузинского плиточного чая, кулёк с конфетками, палка копчёной колбасы, тёплые носки и по паре маек и трусов.

- Класс, сказал я, всё это здесь очень ценится, спасибо, дорогая. Как ты добралась-то сюда – это ж на кукушке надо в конце пути ехать…

- А то я не ездила на кукушках, - ответила она, - да мы с папой в эти примерно места за клюквой не один раз заезжали.

Глазами же она спрашивала – ну как, согласен или что? Я подумал немного, вздохнул и утвердительно закрыл глаза, согласный, банкуйте уже, лишних два года терять во глубине ветлужских болот мне очень не хочется. Побазарили ещё положенное время ни о чём, после чего пришёл вертухай и командным голосом объявил об окончании свидания. Поцеловал её на прощание, чо… она мне тем же ответила… эх, Анюта, где ж твои мозги были полтора года назад в ресторане Прага…

А далее она вышла за ворота лагеря, постоянно оборачиваясь и махая мне рукой сквозь слёзы, а я с её пакетом в руке побрёл в свой барак… да, надо бы сдать его в камеру хранения, а то сопрут, если в тумбочке оставить… на лесосеку меня уже после обеда отконвоировали – в столовой я один сидел, досталось две порции супа, дополнительный праздник.

Март 1979, продолжение праздника

Жорик на этот раз был без своих знакомых грузинов, поэтому в бутылку старался не лезть, а был непривычно тих и скромен. Ириша же, видимо страдая от временной невостребованности, восприняла его внимание не так уж вот прямо с восторгом, но и не без неохоты. Ну и ладушки, а мне уже наверно пора народных артистов встречать. С хлебом-солью. Или уж как получится. Подтянулись они очень скоро и даже с довольно чистой обувью, подсыхать наши грязи стали видимо – Евстигнеева с Гальпериной среди них не было, оно и понятно, Чужого-то они уже посмотрели, зато имели место Куравлёв, Абдулов с Алфёровой, Коля Ерёменко, младший естественно, Михайлов с Остроумовой под ручку, Талгат Нигматуллин один, Вельяминов и (трам-парам) Леонид Сергеич Броневой, итить-колотить. Я вспомнил, что он главную роль в «Похищении Савойи» играл, рядом с Михайловым и Остроумовой. И Татьяна Михайловна Лиознова тоже почтила, моё вам…