Волчья любовница (СИ) - Чащина Татьяна - Страница 31

— Это ты откуда знаешь? — недоумевал мужчина, внимательно меня изучая.

— Увидела, когда десять минут сидела не двигаясь, — я скинула другую вьетнамку, буду ходить босиком. — Теперь я знаю, как папа к маме относился, с высока и с глубоким презрением. Кошки терпеть не могут волков. Вы для нас презренные твари.

— Накажу, — рыкнул мне в лицо волк и пошёл вперёд. Через пару шагов добавил:- в попку.

— Никогда, — рассмеялась я, — и не предлагай больше.

***

Мы ещё до машины не дошли, а я потеряла Ивана из вида. Он перестал истощать запах, стал совершенно беззвучно передвигаться и, если ещё мгновение назад я чувствовала, как он в меня влюблен, то сейчас от окружающих сосен мужчина эмоциями не отличался.

На его футболке у ворота был спрятан капюшон. Иван распустил его и накинул на голову, так что только рот остался не в тени. И тогда я вспомнила, что однажды видела его. Перед тем, как мы собирались с Данилом расписаться, я наткнулась на косплеера, копия героя из игры «Ассасин». Это и был Иван.

Мы стояли в лесу, мужчина отвечал на звонок. Там голос его брата близнецы Давида.

— Нет такого оборотня, — сообщил альфа Горных. — А вот жена его была из амурской стаи Василиса Волкова. Сбежала из Сибири в центральную Россию. Сбежала от влюблённого самца. Тот преследовал её до последнего, и загрыз не получив своего…

— Спасибо, брат, — прошептал Иван, — ты не вовремя.

Он отключил телефон полностью. Извлёк из-под футболки пистолет. Встал, как мафиози, в стойке футболиста прикрываясь огнестрельным оружием.

— Денис Клыков убьёт меня, — пришла я к выводу, испугавшись за себя и за Ивана. — Как тот самец, мою маму…Василису, я даже не знала, что её так звали, — я сникла, чуть не плача.

— Иди, сядь в машину, тигрица амурская, — приказал Иван.

Обиженная кошка внутри меня решила сообщить, что у неё дурное предчувствие, и зря я не бегу от этих вонючих волков, всё плохо кончится.

До машины я не дошла, оглянулась, Ивана нет. Зато появился запах оборотней. Денис шёл не один, с ним три бойца. И они окружали меня.

До машины я не дошла, услышала голос Дениса. Он знал, что я все слышу, говорил с едким презрением:

— Какой же блядью надо быть, чтобы лечь под убийцу своего мужа.

Раздались шорохи и выстрелы. Трое на одного, там бойцы тренированные связались с Иваном, а сам Денис вышел ко мне.

Я не видела его полгода. Он настолько изменился, что я в землю вросла не поверив своим глазам. Он раздался вширь, волосы коротко стриженные. Глаза некогда серо-зелёные выцвели совсем. Лицо покрылось морщинами, как морда волка складками при ярости. Увидел меня и поднял пистолет.

— Поэтому и не легла под убийцу своего мужа, — сказала я ему. — Данил не сгорел на чердаке. Он выжил и вернулся домой. Твой клан отказал нам в помощи. Ты подстрелил и сжёг своего брата.

Денис онемел и сильно побледнел. В широкой пасти оголились клыки. Опасный, лютый хищник.

— Волчья любовница. Сейчас я отомщу за своего отца, и верну тебя. И поверь, ты больше не сбежишь из города, и не посмеешь мне отказать.

Второй оборот был куда приятнее и быстрее первого. Женщиной я упала на землю, а встала на все четыре уже кошкой. Лицо противника отобразило нечто ужасающее. Денис помедлил на мгновение, не стал спускать курок. Эмоции его переполняли. Он то восторженно смотрел на кошку, то зло хмурил брови. Пытался пару раз что-то сказать, не получилось. По жестокости своей и хладнокровию оружие своё не опустил. Раздался выстрел, пистолет из руки Клыкова всё-таки упал.

Ванюшка меня не бросил, я его тоже не могла бросить, хотела помочь. Побежала на Дениса, тот крутнулся на месте, избегая удара от Ивана, и швырнул в мою кошку нож. Тот самый острый с зазубринами, которым я в своё время его пырнула. Грациозная киса изогнулась и не получила клинком в глаз, даже боком не повредилась, но бедро убрать не успела. Тихо зашипела от боли, чтобы защитник мой не отвлекался.

Я стала подниматься на ноги, перекинулась человеком. Зажав нож в своём бедре, я поковыляла в сторону машины, стараясь не смотреть на бьющихся волков в лесу. Денис так мечтавший встретится со своим ассасином один на один, получил такую возможность.

Боль сумасшедшая. Бедные девочки всю свою жизнь нарываются на боль, вначале им уши надо проколоть, потом девственность потерять, родить ребёночка обязательно надо, а я ещё и в драку к мужикам залезть умудрилась. Теперь с трудом открыла дверь на переднее сидение, руками закинула свою раненую ногу в салон. Вначале отдышалась, пока крови мало, но нож надо вытащить.

Искала аптечку под сидением, нет её. Открыла бардачок, в надежде найти салфетки. В укромном тайничке зажегся свет, там лежал запасной пистолет, моя сумочка с паспортом и кредитками, книга с закладкой и салфетки антибактериальные, очень даже кстати.

Избегая резкой боли от выдёргивания ножа из плоти, я оттянула время и взяла в руки книгу. Всё это было очень неожиданно, и на Ивана совсем не похоже. На обложке красовалась дама в соломенной шляпе и надписи «Jack London», «Hearts of Three». Он читал автора в оригинале на английском. Я даже про нож в бедре забыла.

Прошла по закладке, к середине книги. А закладка из помятого альбомного листа, пожелтевшего немного, сложенного в два раза. Я развернула лист. На нём была карандашом нарисована худенькая девушка с высокой причёской в длинном платье. На тонкой длинной шее три ряда бусинок. На руках перчатки. Рисунок был частично разукрашен, частично оставлен в графике. Так раскосые глаза были серо-голубые, а подол платья мазками обозначен белым с нежно-салатовыми цветами.

Я смотрела на свой портрет и капли слёз упали на него. Шесть лет назад он меня увидел, влюбился, нарисовал и помнил. Я даже не удивлюсь, если обручальные кольца давно куплены. Ох, уж эти волки.

Положив всё на место, я взяла только салфетки. Стиснув зубы, обратилась с претензией к своему зверю. Не зря же я её столько лет кормила, пусть регенерацию отдаёт. Вырвала нож из бедра, в глазах помутнело. Я разрешила себе зарычать, дрожащей рукой заткнула рану и замерла, хватая ртом воздух.

Шло время, рана покрылась плёнкой, а я, не двигаясь, накренилась вперёд и ждала, ждала, когда боль стихнет, когда поединок за окном закончится. До боли в костяшках сжала рукоять ножа. Если Денис убьёт моего мужа, то сразу не прикончит меня, это точно, так что оружие мне пригодится. Я не отдамся живой.

Не известно, сколько времени я так просидела, но стала засыпать. Неожиданный стук водительской двери заставил меня вздрогнуть. За руль сел Иван. Руки по локоть в крови, от футболки почти ничего не осталось. Потный, взъерошенный он тяжело дышал. Немного посидел, держась за руль, потом посмотрел на меня.

— Как рана?

— Затянется, — очень тихо ответила я, и пихнула в его сторону салфетки.

— Он больше не побеспокоит тебя, — Иван сам себе усмехнулся хищником, начал стирать кровь с рук. — Не плачь, — он вытер с моего лица слёзы. — Домой едем.

— Ты пошутил, что мы можем в Москву съездить или это реально? — он уже выезжал из леса, а я болталась на своём сидении, полубоком, с упоением рассматривая своего волка. Знал ли он, что жизнь мне спас, подвиг ради меня совершил?

— Мы свободны, только скажи, завалимся в столицу.

— Можно полмесяца в Питере, полмесяца в Москве?

— Можно, — он улыбнулся, глядя на меня и подмигнул.

***

Отель пять звёзд Санкт-Петербург. Холл весь в огнях, белоснежная глянцевая плитка свет отражает. Всё сияет золотом, искрит роскошью. Диваны кожаные светлые, столики рядом с подсветкой. Люстра с высоченного потолка свисает хрустальная. Колонны, улетающая вверх белоснежная лестница с темными кружевными перилами и счастливые лица сотрудников в темно-зелёных одеждах. Они так счастливы, что мы приехали заселяться в четыре часа утра, и никто из жильцов нас оборванных, грязных не видит, что готовы были нас обслужить очень скоро и отправить в номер с глаз долой.

Иван говорил по телефону, небрежно кинул на стойку платиновую карточку, чтобы я оплатила номер люкс.