Клетка (ЛП) - Ловелл Л. п. - Страница 22

— Марни, дай нам минутку.

Ворча, Марни встает, прикладывая сигарету к губам, направляясь к двери. Она закрывается за его спиной, и я смотрю на Тор. В ее глазах полно чертовой боли. Я шагаю к ней и нежно поглаживаю ее руку. Она, конечно, уводит прочь.

— Куколка, — я провожу пальцем по ее плечу и шее, — пожалуйста, я не хочу оставлять тебя в таком состоянии.

— Тогда возьми меня с собой, — умоляет она.

— Мне нужно, чтобы ты была в безопасности. Ради Кайлы. — Я сглатываю, потому что, черт возьми, я ненавижу врать ей. — Мне нужно знать, что ты в безопасности на случай, если со мной что-то случится. Кто-то должен позаботиться о нашей маленькой девочке.

Ее глаза встречаются с моими, слегка сужаясь. Я вижу момент, когда приходит осознание. Она тяжело сглатывает и кивает, ее лицо смягчается. Она подходит ко мне и обнимает меня за талию, прижимаясь щекой к моей груди.

— Я останусь, — шепчет она.

Я провожу рукой по ее влажным волосам.

— Обещаю, я сделаю все возможное, чтобы вернуть ее. — Я говорю это со всей возможной уверенностью, потому что я чертовски хорошо знаю, что все это полнейшая ложь. Это картель. Я не гребаный идиот. Их слова — слова Доминго — ничего не значат, но у меня нет другого выбора, кроме как надеяться, что хоть раз они сдержат слово. И разве не мечта дурака надеяться на доверие?

— Я знаю, — говорит она, — и мне очень жаль. Это не твоя вина. Я та, кто отдал ее им. — Ее пальцы впиваются мне в спину.

— Ты не отдала ее им, Тор, они забрали ее. — Взяв ее за подбородок, я заставляю женщину посмотреть на меня. — Ты лучшая мать для этой маленькой девочки, никогда не сомневайся в этом. — Она зажмуривается, и слезы текут по ее щекам.

Я убираю волосы с лица Тор и наклоняюсь, прижимаясь к губам. Этот поцелуй не жестокий или безжалостный. Он покорный и нежный… напоминающий прощальный, и, боюсь, она это чувствует. Мои губы нежно касаются ее, и Тор сжимает мои руки сильнее, когда подавляет рыдания. Я не хочу останавливаться. Я хочу поцеловать ее, черт возьми, чтобы она запомнила его навечно, потому что знаю, что больше никогда не смогу этого сделать. Кайла. Последнее прикосновение губ Тор, последний взмах ее языка, и я отрываюсь от нее, глядя в ее стально-голубые глаза.

— Я люблю тебя, Джуд, — шепчет она.

— И я тоже чертовски люблю тебя, куколка. — Я бросаю последний взгляд на свою Тор, наслаждаясь тем, как ее светлые волосы спадают ей на плечи, ее глаза, ее гребаную улыбку. Я записываю этот последний взгляд на нее в своей памяти, сдерживая слова, которые хочу сказать. На прощание я хочу сказать ей: что она изменила мою жизнь. Что я никогда не откажусь от нее и Кайлы. Именно она сделала меня настоящим, а до этого я просто был потерян. Но я не могу, поэтому улыбаюсь ей. — Боже, я так чертовски люблю тебя. — И развернувшись, открываю дверь, выходя на яркое солнце. Дверь за мной захлопывается.

***

Дерьмовый маленький самолет с силой опускается на дерьмовую взлетно-посадочную полосу, и моя вода проливается мне на колени. Через несколько минут я спускаюсь по лестнице частного самолета. У обочины взлетно-посадочной полосы припаркован черный Хаммер с работающим двигателем. Со стороны водителя выходит высокий мужчина в сером костюме. Татуировки покрывают боковую часть его шеи.

— Corredor de apuestas², — со смехом говорит он, приближаясь. — Букмекер.

Я смотрю на него. Сдаться смерти так легко — дерьмовое чувство, но я сделаю все для своей дочери. У меня было два года свободы, которых я не заслужил. В течение двух лет я мог держать ее на руках, любить ее, и Тор… Смерть приходит для всех нас в какой-то момент, я давно это принял, но все равно это чертовски отстойно.

— Подними руки, — говорит он, останавливаясь передо мной, сильный аромат его одеколона ударил мне в нос. Я поднимаю руки, и он лапает меня, с ухмылкой выхватывая пистолет у меня из-за пояса. — В самом деле? — спрашивает он, пожимая плечами.

Он хватает меня за руку и толкает вперед, а я следую за ним к машине. Чем ближе мы подходим, тем четче я могу различить другого мужчину, сидящего на заднем сиденье. Когда мы оказываемся всего в нескольких футах от него, он распахивает дверь и выходит, а парень, сопровождающий меня, толкает меня внутрь. Стону, и прислоняюсь к кожаному сиденью, а гребаный неандерталец садится рядом со мной и хлопает дверью.

— Хесус будет действительно счастлив, ми амиго, — говорит водитель, заводя машину и медленно трогаясь с места. Он включает радио, и из динамиков звучит мексиканский рэп, заставляя дрожать тонированные окна. Я наблюдаю, как развевается маленький мексиканский флаг в зеркале заднего вида. Мы несемся по грунтовой дороге, вниз по склону холма, мимо ветхих домов, покрытых граффити. Когда мы останавливаемся на светофоре, водитель поворачивается на сиденье и ухмыляется.

— Какого хрена, ese? — стонет парень рядом со мной.

Водитель молчит, снимает предохранитель на коленях и целится в заднее сиденье. Мое сердце колотится, и прежде чем я могу прийти к рациональной мысли… Выстрел.

19

Тор

Двадцать четыре часа. С тех пор, как Джуд ушел, прошло двадцать четыре часа. Вчера вечером я слышала, как Марни разговаривал по телефону с Габриэлем, говоря ему, что Джуд хочет, чтобы он пошел и забрал Кайлу.

Меня окутало чувство страха, словно плащ, и я не могу избавиться от него. Я была на грани, когда запаниковала и сказала Джуду отдать жизнь за Кайлу, но я прекрасно понимала, что именно так он и сделал. Я видела это в его глазах. Он прощался.

Мое и без того разбитое сердце крошится в груди, потому что я только что потеряла двух самых важных людей в моем мире, и я понятия не имею, вернется ли кто-нибудь из них ко мне. Мысль о том, что с ним что-то может случиться, разбивает меня на части. Мысль о том, что кто-то причинит вред Кайле, — это боль, которую я даже не могу выразить словами. Я знаю, что Джуд чувствует то же самое, поэтому я не могу винить его в чем-то. Если бы меня разыскивали, я бы мгновенно променяла себя на Кайлу, и, честно говоря, я бы променяла и Джуда. Я люблю его всем сердцем, но ради дочери я бы пожертвовала даже им. Я бы пожертвовала всем и чем угодно, чтобы спасти ее. А неспособность что-то сделать та еще пытка.

Каждый раз, закрывая глаза, я не могу не представить свою маленькую девочку напуганной и одинокой, страдающей от рук мужчин, ненавидящих ее отца. Мои худшие страхи постоянно проявляются в моем воображении, и я не могу этого вынести. Я едва могу дышать, зная, что она находиться там. Дверь открывается, входит Марни, облако дыма все еще цепляется за него.

— Мне нужен телефон, — говорю я, грызя ноготь на большом пальце.

Вздохнув, он секунду смотрит на меня, прежде чем протянуть мне свой телефон. Я набираю номер Джуда и прикладываю телефон к уху. Идет гудок и меня тут же перекидают на голосовую почту. Я кладу трубку, сжимая аппарат в руке. Дерьмо. О нем слишком долго ничего не слышно, с тех пор как он шел. Пролистывая телефон Марни, я останавливаюсь, когда вижу имя Габриэля. Мой палец на секунду задерживается над кнопкой вызова, прежде чем я ее нажимаю. После двух гудков он берет трубку.

— Си?

— Габриэль.

Он вздыхает, и я слышу скрип стула.

— Тор.

— Я… Кайла у тебя? — спрашиваю я с колотящимся сердцем, пока жду ответа.

— Мне очень жаль. У меня ее нет.

Я убираю телефон от лица, подавляя рыдания, прежде чем снова поднести его к уху.

— Я знаю, что Джуд заключил сделку. Я знаю, что ты должен был забрать Кайлу. Где она? Где Джуд?

— Ты ведь понимаешь, что если Джуд пойдет к Хесусу, он меня оттрахает?

— Мне плевать даже, если он оттрахает тебя так сильно, что его член вылезет через твой гребаный рот! — кричу я. Марни усмехается.

— Попытки соблазнить меня этим сквернословием ни к чему не приведут, — смеется Габриэль.

— Это не смешно. У них моя дочь, Габриэль. — Сейчас у меня опасный всплеск. Я не уверена, сколько еще смогу сдерживать себя.