Выходи за меня (СИ) - Фирсова Мария - Страница 24

– Лена, а давай ты не будешь задавать подобных вопросов, – этот змей искуситель явно собирался меня соблазнить, иначе как спокойной оставаться, слыша тембр его голоса.

Я даже похлопала себя по ушам, тряхнув головой, черт, что такое вообще происходит. Почему мое тело так начинало реагировать на Матвея?! В этот миг по закону жанра кто-то обязательно должен был войти в спальню, нарушив идиллию, но как назло про нас будто бы все забыли. Я слышала за стеной голоса Лиды и Димки и откровенно нервничала. Еще и этот мачо так зазывно пялился на меня, что земля уходила из-под ног, и потребовались усилия, чтобы отползти назад, спустив ноги с кровати.

Отошла от него на безопасное расстояние, взглянув из-под ресниц на строгий профиль. Нет, с этим срочно требуется что-то делать. Лучшим будет – взять билет и вернуться домой, но только… Представила на мгновение, как улечу к родителям, жизнь потечет своим чередом… К черту, ничего не выйдет все равно. Издергаюсь, ногти изгрызу от волнения, постоянно думая, как он здесь, без меня, со своей Светкой, а может, Сонькой?! Как бы ни так. Вот найдем деньги, потом и вернусь. Точно.

­– Это сложно, конечно, – выждав немного, все-таки кивнула, правда, за спиной пальцы скрестила, – но я попробую. А что ты говорил насчет знакомой своего деда? Она может помочь, но чем? Ей пенсию подняли, да? Или она богатая вдова, тогда, может, дедуля охмурит ее? –  пробурчала сквозь зубы, думая, что все это пустая трата времени.    

– Ты можешь иногда просто выслушать, а не задавать уйму вопросов. Не на все из них у меня имеются ответы.

Все же нам лучше держаться на расстоянии, к тому же для себя уже решила: найду этого Гнилого, потому что время играет против нас. Тут либо пан, либо пропал. Раз уж Димка пустил все на самотек, считая, что оно как-нибудь само рассосется, а Матвею в голову пришла сомнительная и мудрёная комбинация ходов, которая, скорее всего, не даст положительного результата.

– Хорошо, – подняла руки вверх, присвистнув, – если тебе нравятся молчаливые девушки...

– Лена, мне нравишься ты, – опустив взгляд в пол, произнес он, заставив меня замереть на месте. Издевается, да? Специально это все?! Конечно, чтобы я хвост себе прищемила, не лезла в их дела и вообще больше походила на растение. Дрессировать меня вздумал, посчитав, раз скажет подобное, то я лужицей растекусь, начав томно вздыхать и закатывать глаза. Нет, Матвей мне тоже был симпатичен, очень даже, но, черт возьми, мы знакомы три дня… Это слишком мало, а я в его глазах наверняка выглядела погано, если учесть, как мы познакомились.

– Ты только имена не перепутай, хорошо, – ответила резко, отвернувшись к окну.

Обняла себя за плечи, стараясь дышать спокойнее, хотя внутри разгоралось пламя. Ну вот как мы так? Начали решать проблемы Димки, а в результате? Еще пару фраз и, скорее всего, просто поругаемся! Я искала в его словах двойное дно, он сам, вероятно, не понимал, как так вляпался.

За спиной послышался шорох, а потом шаги. Матвей встал сзади, чуть подавшись вперед так, что обжег своим дыханием мое ухо, а по моей коже мурашки пробежали размером с пятирублевую монету, наверное. Тело бросило в дрожь, голос сел, я боялась пошевелиться, опасалась, что просто рухну от такой катастрофической близости этого парня.

– Пока ты будешь придумывать себе проблемы, которых нет. Дуться на меня, обижаться, я, пожалуй, поспрашиваю у деда. А потом мы отправимся по делам и будь добра, обратись снова в добрячку, а то морщины появятся, – нежно, но в то же время с издевательскими нотками в голосе промолвил Орехов и отпрянул от меня в сторону, как раз в тот момент, когда дверь открылась в комнату и вошла Лидия, сообщая не самую приятную новость.

Нет, с этой девушкой невозможно находиться рядом, она, то дуется, то сует нос в чужие дела. И руку приходится держать постоянно на пульсе, чтобы, не дай бог, не прозевать очередной фортель. Это я еще не брал во внимание ее длинный язык. Странно другое – мама слова поперек при мне Лене не говорила. Смотрела с недоверием, ну еще бы… Незнакомая девица появилась в доме, к тому же и не боится отстаивать свою точку зрения.

На самом деле, за такое я Лену уважал. Вот честно, гордился, что она не тушуется, не пытается выглядеть тенью. Самодостаточная, смелая, хотя душа у нее ранимая, нежная и оберегать ее хотелось, защищать от всех ветров. Только вот она, то подпускала близко, то вновь отталкивала, словно моя близость ее пугала, настораживала, а я ведь не стремился переходить определенные границы.

– Звонили из университета, – строго сообщила мама, взглянув на Лену с неприязнью, – ничего не хочешь мне рассказать?

Я потупил взор, поскребя в затылке. Рассказать… Хм, хороший, конечно, вопрос, еще бы знать, что именно нужно сообщить маме, пока не разразилась катастрофа вселенского масштаба.

– Мам, давай уж, говори, – выдохнул устало, понимая, что смысла нет особого играть, кто кого переглядит. Раз она заявилась с таким видом, то пусть лучше выскажется, я-то к ее крикам уж привык и грозному тону, а Лену, думаю, уже ничем не испугать.

– Сколько еще ты будешь прикрывать Диму? – выдала мама, топнув ногой.

Малая втянула голову в плечи, видимо, не ожидала такой экспрессивной реакции. Это она еще маму в гневе просто не видела. После бури подобное кажется ерундой. Нам-то с братцев в детстве доставалось так, что неделю не могли сидеть на пятой точке от ремня. Потому в это мгновение я даже глазом не моргнул, зная, что это пока лишь цветочки.

– Почему этот олух прогуливает пары? У него хвост длиннее, чем у соседского кота. Нет, ну вы что творите-то? Спелись, да?! Я ж из вас так пыталась мужиков вырастить, а вы… Один вон связался непонятно с кем, хотя думать должен не о девичьих коленках, а об учебе, второй вообще непонятно, где шляется днем. Как дать бы вам по шее, да уж не слажу. Нет, – всплеснула она руками, – лучше, правда, женить вас, чтоб совсем в жизни не пропали.

– Как отец, мам? – снова я задал неудобный вопрос.

Она только гневно взглянула на меня, цокнув языком, но спорить не стала. Вышла из комнаты, хлопнув дверью с такой силой, что едва стекла не зазвенели в рамах.

– Кажется, эта тема для нее больной является, – пискнула Лена, стоя рядом.

Я только глаза прикрыл, отдавая себе отчет, что она тысячу раз права. Не любила мама говорить о папе, отделывалась общими фразами, не понимая, что тем самым лишь больше интерес разжигает во мне лично. Димка с подобным к ней не лез, хотя, думаю, тоже ему было б любопытно что-то узнать о папе. Но, увы, видимо, не дано нам познакомиться с ним даже через рассказы матери. Дед также отмалчивался, будто партизан. Удивляло это, конечно, обычно он был любителем поболтать, вспомнить прошлое, а тут сразу затихал или менял тему.

– Хотелось бы знать, почему, конечно, – задумчиво произнес я, все глубже уходя в воспоминания из детства.

Правда, до конца отрешится так и не удалось, Лена дернула за руку, напоминая, что неплохо бы поговорить с дедом. К тому же время самое подходящее для визитов к его престарелым подругам, как раз в перерыве между сериалами.

Размял шею, посоветовав малой подождать меня в комнате. Догадывался, если Лена будет присутствовать, то разговор превратится в балаган, и к чему-либо конкретному мы так и не придем.

Дед в это время сидел на балконе, листая спортивный еженедельник. Я присел рядом на расшатанный табурет, кашлянув в кулак, рассчитывая, что это привлечет его внимание.

Наивный. Кажется, этого старого проныру ничего не способно было оторвать от фотографий теннисисток. Ага, а вид-то делал, что его счет интересовал итоговый.

– Дед, – обратился к нему, будто бы между делом, – ты не помнишь, Таисия Яковлевна все еще в городе живет или исполнила свою мечту и укатила на экзотические острова умирать?

Дедуля поперхнулся от моих слов, отбросил газету и принялся кашлять, тем самым намекая, что слышать об этой старой перечнице не желает. Да уж, неразделенная любовь – штука серьезная.