Раненое сердце (СИ) - "полевка" - Страница 14

Но перед самой поездкой отец пригласил меня в свой кабинет и показал большую подборку информации о Лекси. Там были и официальные издания, и желтая пресса, они все были полны рассказами о моем омеге. О пьяных оргиях, в которых участвовало «золотое поколение», о дебошах с его участием, о многочисленных романах с разными альфами. Отец просил меня отказаться от такого омеги, поскольку тот не сможет жить на нашей весьма консервативной планете. У нас тихая размеренная жизнь, которая ведется по канонам веры и заветам предков. Такому омеге не ужиться среди нас, а мне не ужиться среди них.

Я не поверил отцу и впервые накричал на него, несправедливо обвиняя, после этого умчался из города к деду, чтобы тот призвал его к порядку и вступился за мою любовь. Мне было очень больно, я едва разбирал дорогу, и только присутствие друзей удержало меня от беды. Деда в городе не было, зато был мой мудрый прадед – омега Айдан. Он выслушал меня и сказал, что его возраст и жизненный опыт позволят ему быть арбитром в этом вопросе. Мы вернулись в родительский дом и договорились, что на следующий день Айдан выслушает и меня, и отца, и выскажет свое мнение. Я собрал все письма, все фотографии и вырезки, что мне присылал Лекси и, остынув за ночь, с ясным взором пошел к родителям, чтобы опять выслушать все, что мог сказать отец. Мы собрались в кабинете отца вчетвером – отец с папой, я и Айдан. Я, показав все, что у меня было, рассказал Айдану о том, что произошло на балу, и показал письмо Лекси со следами слезинок на листах. А потом отец показал все, что ему привезли люди из посольства, которые по просьбе отца собирали все материалы о Лекси. Материалы посольства дополнили газетными вырезками и записями передач, фотографиями, сделанными в частном порядке. Да, Лекси врал мне в письмах, зная о том, что я не получаю официальных новостей, так как вещание информационных каналов федерации не доходит до нашей планеты по ряду причин. Но я находил ему оправдание и не хотел отказываться от своего Лекси. Того самого Лекси, которого я придумал для себя и полюбил. Айдан всех выслушал и, помолчав какое-то время, сказал, что на предстоящий бал дебютантов я обязательно должен полететь, но не с родителями, а с ним. Родители возмутились, но, подумав, согласились с его планом. До бала оставалось времени только доехать и расположиться на отведенной территории. Отец взял с меня обещание, что я присмотрю за Айданом, как альфа за омегой и, благословив, отпустил нас. Расчет Айдана был очень правильным. Оказавшись без родителей за спиной и с прекрасным Айданом в качестве компаньона, на балу я вел себя совершенно иначе. Он, несмотря на свой возраст, был прелестен, как бутон в саду Аллаха*, и изыскан, как бриллиант. Произведя фурор на балу, прадед затмил своей красотой всех дебютантов. Все решили, что я прилетел на бал со своим женихом, и когда мы с Айданом услышали это, то от души посмеялись над глупыми сплетнями. Но, несмотря на то, что мне пришлось охранять Айдана, как дракону сокровище, я все равно увидел, что Лекси не появился на моем дебюте, и меня это очень задело. На следующий день мы побывали по приглашению в гостях у семьи Лекси, где мне официально сообщили, что Лекси отказывается от помолвки и больше не хочет со мной общаться. Его вообще нет на планете, накануне он уехал с друзьями на курорт, поправить пошатнувшееся здоровье.

Мне казалось, что я умру от горя. Но рядом был Айдан, мы с ним проговорили несколько дней, прерываясь только на пару часов сна, когда я засыпал, положив голову ему на колени. Айдан сказал, что мне надо взять назр, обет-обещание, который будет заключаться в том, что мне надо будет найти того, кому в жизни хуже, чем мне, и обязательно помочь ему пережить его долю. И если я исполню обет, то Аллах ниспошлет мне счастье в жизни и спокойствие для души.

Я долго думал, что может быть хуже моего горя? Я смотрел по сторонам, разговаривал с людьми и не находил того, у кого ноша была бы тяжелее моей. А потом я увидел похороны. Родители хоронили свое дитя. Знаешь, я понял, что есть горе сильнее моего. Ведь мой омега жив, а значит, может еще одуматься и измениться, а вот смерть – это уже непоправимо. И тогда я пошел в мечеть и дал обет, что стану врачом и буду помогать людям. Знаешь, мне в какой-то момент стало легче. У меня появилась цель – поступить в мединститут и стать врачом. Я занялся учебой и через год поступил в институт. И вот уже два года, как успешно учусь. Но, когда я прилетел сюда для учебы, то опять встретился с Лекси. Он сам нашел меня. Сказал, что был неправ, что, потеряв меня, осознал все, и теперь мечтает только об одном – заслужить мое прощение и опять быть вместе. Мы с ним стали встречаться, как пара, ходили вместе по выставкам и концертам. Пресса стала писать о предстоящей помолвке, но накануне ее Лекси ушел к Джулиану Муру, солисту группы “Тени”. Он сопровождал его в очередном концертном турне, как официальная пара. Была масса интервью и заявлений, что они идеальная пара и отныне всегда будут вместе. А я отправился искать тех, кому в этом мире может быть хуже, чем мне. Мои поиски закончились на седьмом уровне, на окраине мегаполиса. Нет, есть, конечно, и ниже уровни, но там люди живут вне закона, а я не собираюсь помогать преступникам. Поэтому я в течение этих двух лет дважды в месяц езжу в муниципальную больницу помогать, как волонтер. Благо, моего медицинского опыта хватает, чтобы меня не гнали оттуда. Там работают поистине святые люди, и я рад, что могу быть там полезным.

- Так ты сиганул за мной с моста, потому что у тебя назр такой? – Том прижал к груди саквояж.

- Нет, – Ран улыбнулся, – просто не смог пройти мимо.

- Ну, это… – Том запнулся в мыслях, а потом проговорил скороговоркой, – в общем, спасибо, что спас и потом не бросил. Дурка, она хуже смерти, я видел, какие оттуда возвращаются… – Том тяжело сглотнул и посмотрел исподлобья на альфу, – короче, я тебе должен…

- Нет, не мне, – Ран смотрел без улыбки, – себе. Ты верующий? – Ран заметил удивленный взгляд, но продолжил, не дожидаясь ответа, – ты помнишь первую заповедь, которую дал вам Господь? «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Как ты можешь любить ближнего, если ты себя не любишь? Я не говорю, чтобы ты стал самовлюбленным эгоистом, но полюби себя. Научись относиться к себе с уважением и любовью. Заботься о себе, но не позволяй своей душе быть равнодушной. У тебя красивая душа и доброе сердце, это видно по глазам, и я рад, что смог сохранить для мира такую красоту.

Том растерялся, он не ожидал таких слов и не знал, как реагировать. Надо же что-то сказать? Только вот что? Но альфа, похоже, не ждал разговоров. Он вообще не смотрел на омегу, как будто сидел в машине один. И Том был ему благодарен за это молчание. Вскоре машина стала спускаться на нижние уровни, круг за кругом погружаясь в ад. Добравшись до пятого уровня, машина остановилась у межуровневого лифта.

- Дальше на лифте, – Ран отстегнул ремни безопасности, – на седьмом уровне тяжело воспринимают небитые машины. Всякий раз, когда я спускался туда на машине, находил на ней то царапины, то вмятины. И когда только успевали?

- Правильно, – Том вылез со своего места, – такую красавицу стоит поберечь! А то, что портят, так это от зависти. Никто не любит богатеев.

Ран поднял брови в усмешке и, забрав саквояж у Тома, отправил машину на автоматический паркинг. У лифта было много народу, но они в основном все направлялись наверх, поэтому когда лифт, движущийся вниз, остановился, толпа так и осталась у створок, и Том с альфой зашли в практически пустую кабину. Их проводили удивленные взгляды, и Том их понимал. Богатей, приехавший на крутой тачке, спускается вниз с маленьким замухрышкой в качестве сопровождения. Ну, явный искатель приключений, не иначе… Лифт спустился на один уровень, и еще на один. А вот на седьмом уровне их уже ждала ватага мальчишек. Они поджидали Рана и вначале не обратили внимания на Тома, набросившись на альфу с радостным повизгиванием, как стая щенков. Они рассказывали ему, как провели неделю, и судя по их разговорам, Ран был здесь не две недели назад, а на прошлых выходных… Какой-то мелкий похвастался, что у него проклюнулся новый зуб, вместо того, что удалили в прошлые выходные, и Ран, остановившись, склонился к чумазой мордочке рассмотреть пополнение в чужом рту. Похвалил малыша, как будто это был цветок на грядке, который надо поливать.