Связанная с Богом войны (ЛП) - Диксон Руби - Страница 15

Ладно, вот и ответ на вопрос.

Божественный член впечатлял.

Арон рухнул в трон и стиснул руками подлокотники.

— Это ведь мой храм, не так ли? Может, тебе стоит посвятить свое время исполнению моих желаний? — его голос больше напоминал рычание.

Прелат снова прижался лбом к полу.

— Конечно, Повелитель бурь.

Разгневанный Бог перевел взгляд на меня. Я сосредоточилась на его необычных глазах, один из которых был карим, а второй — зеленым, и застыла.

— Кстати, какой я Бог, женщина?

Ох, черт, неужели это вопрос с подвохом?

— Тесак?

Кто-то издал испуганный писк.

Его глаза сощурились.

Было слышно, как пролетела муха.

Я лучезарно улыбнулась, хотя в воздухе повисла такая тяжелая и зловещая угроза, что казалось, будто меня вот-вот задушат одним лишь взглядом.

— Наверное, мне следует напомнить, что я не из здешних мест и поэтому не знаю верного ответа.

— Сражений, — пролепетал прелат тонким голосом. — Сражений и бурь.

— Это было мое второе предположение, — добавила я. — Не понимаю, какое это имеет отношение к жертвоприношению девушек. Вам, ребята, лучше было бы организовать дуэль, или драку, или что-то подобное.

В комнате воцарилась тишина. Прелат смотрел на меня горящими глазами, будто не мог поверить, что я осмелилась заговорить. Ну, не повезло. В прошлый раз когда я открыла рот, то получила подушку на возвышении. Раз слова были моим единственным преимуществом, то я собиралась им воспользоваться. Вот только меня терзали подозрения, что скоро я расплачусь за эту «привилегию».

Мне вообще не следовало поднимать эту тему.

— Мой слуга прав, — произнес Арон после долгого молчания. — Ты не сможешь почтить меня жертвоприношениями. Если ты так хотел оказать мне честь кровью, тогда сделал бы это на поле битвы. Отпусти девиц, чтобы они вернулись к своим семьям.

— Но они всего лишь рабы, милорд…

— Тогда оставь их здесь и корми, как любого другого раба храма.

— Конечно, милорд, — прелат говорил так, словно жевал стекло.

Одна из женщин в дальнем конце комнаты стала громко всхлипывать, и я заметила на лице Арона раздражение. Он указал на женщину, которая рыдала так, словно только сейчас осознала приближающуюся смерть, хотя это было не так.

— Почему она плачет?

Я должна признать, что была также озадачена, как и он.

Прелат расправил плечи, словно наконец обнаружил у себя наличие позвоночника.

— Она обесчестит своего господина, если ее не принесут в жертву во славу Богов.

Я увидела, как Арон ущипнул себя за переносицу, будто уже устал от происходящего.

— Разве служение в храме по моей воле может быть бесчестным?

Плач женщины стих, а ее всхлипы превратились в удивленный вздох. Она споткнулась и упала на колени недалеко от трона Арона.

— Я только хочу служить, Повелитель бурь. Как бы то ни было, я хочу служить Богам.

На мгновение мне даже стало жаль Арона, потому что он выглядел настолько расстроенным ситуацией, что стиснул челюсти. Я подозревала, что он вот-вот закатит глаза.

— Так служи моему храму. И перестань плакать. Боги не любят слез, — рявкнул он.

Интересно, все Боги или только этот?

Прелат поклонился, а затем все остальные женщины начали падать на колени, рыдая в знак благодарности. Арон стал выглядеть еще более раздраженным, его рука сжалась в кулак на одном из подлокотников.

Казалось, что Бог был готов передумать, поэтому я заговорила:

— Держу пари, что все эти новые слуги храма начнут свою работу… свое служение, — исправилась я, взглянув на Арона, — Богам рано утром. Вероятно, сейчас кто-то должен показать, где им можно поспать, чтобы немного отдохнуть. Уже поздно.

Короче, уберите их отсюда, чтобы Арон не показал все свое дерьмо.

Я многозначительно посмотрела на прелата, но он лишь пялился на меня так, словно я была идиоткой, осмелившейся заговорить. Однако один из жрецов в красном одеянии, сидящий позади оказался умнее. Мужчина подхватил нескольких плачущих, ползающих на коленях женщин и стал уводить их в дальний коридор. Прелат поклонился Богу и попятился, возвращаясь в свое кресло. Напряжение в челюсти Арона немного спало. В комнате поднялся низкий гул, так как разговоры возобновились.

Я осталась одна, сидя у ног самого капризного, самого красивого мужчины, которого когда-либо видела. Арон выглядел так, словно съел лимон. Но то, что он сделал, заставило тугой узел в моей груди немного ослабнуть. Я прикоснулась к его ноге, чтобы привлечь внимание, и проигнорировала электрическую искру, которая пронзила мое тело.

— Спасибо…

— Не благодари, — резко перебил он. — Если бы это соответствовало моим требованиям, то я бы не вмешался. Не принимай меня за доброго, кроткого Бога. Я не один из них.

Ага, ясно. Я отдернула руку.

Я вернулась к наблюдению за комнатой, хотя казалось, многие начали покидать помещение по мере приближения рассвета. Гости зевали, а еда, разложенная на столах, стояла так давно, что судя по запаху стала портиться. На мраморном полу расползлись лужи, напоминая о пролитом вине. Я осторожно отодвинула ногой корку хлеба и попыталась сдержать собственный зевок. То, что происходило сейчас, меня не интересовало. Несмотря на то, что из-за стресса я поглотила целое блюдо с едой, мой голод так и не утих, видимо долгий день давал о себе знать. Теперь, когда страх перед смертью исчез, я была совершенно измотана. Мне предстояло прожить еще один день, и я с удовольствием это сделаю, даже если придется иметь дело с Ароном и его хренью.

Конечно, с тех пор как я попала сюда, то оказалась в долгом, нескончаемом шторме из дерьма. Неудивительно, что я так устала. Я наблюдала, как люди беспокойно поглядывали в сторону Арона, выбегая из комнаты, как только представлялась такая возможность. Никто не знал, что делать с этим Богом. И я не осуждала их. Он совсем не проявил себя как добрый и милосердный.

Держу пари, сейчас они жалели, что проводили это «Ожидание».

Я бросила взгляд на Арона. Если он и замечал, что люди уходили, то никак этого не показывал. Бог продолжал неподвижно смотреть вперед, наблюдая за уменьшающейся толпой и сохраняя то же неприятное выражение лица, как и всегда.

Вдруг мне пришло в голову, что он, возможно, не знал, как поступить. Если Арон впервые оказался среди людей, то, может быть, не понимал, что в какой-то момент люди ложились спать? Не осознавал, что не стоит сидеть и пялиться на толпу так, словно они оскорбляли его одним своим присутствием? И если я была его слугой, — якорем — то не я ли должна была сообщить ему эту новость? Потому что независимо от всех уходящих людей, по углам комнаты стояли мужчины в мантиях, на лицах которых была смесь ожидания и усталости. Я знала, каково это.

Я огляделась в поисках прелата, потому что, скорее всего, пришло время немного поболтать и намекнуть, чтобы Арону предоставили комнату на ночь, а все остальные могли немного поспать. Конечно, это могло привести к тому, что мне придется «служить» Арону так, как я предпочла бы не делать, но я так устала, что в данный момент была готова просто покончить с этим.

Кресло прелата, к которому в полудреме прислонилась Авалла, пустовало. Неужели он тоже сбежал? Я окинула взглядом комнату в поисках лысой головы и красной мантии, находя мужчину в темном углу. Холодок пробежал по моей спине, когда я обратила внимание, что прелат разговаривал с солдатом с грушевидной головой. Мой старый хозяин. Синон.

Оба поглядывали в нашу сторону и шептались. На лицах мужчин застыло неприятное выражение. Пока я наблюдала, Синон стал задумчиво играть с рукояткой своего меча.

У меня появилось плохое предчувствие. Прелат выглядел настолько мерзко, что я начала подозревать их в недовольстве Богом, которого они заполучили. Может, им следовало поклоняться Богу природы, а не тому, кто поддерживал войны.

Пока их напряженный разговор продолжался, мужчины все время поглядывали в сторону Арона. Я понимала, что в данный момент никто не был поклонником этого парня, но почему-то диалог прелата и Синона посылал по моей спине дрожь. Как по мне, то нам было пора сворачиваться, просто на всякий случай. Я посмотрела на сидящего на троне Арона и заметила, что его глаза немного остекленели, а веки отяжелели. Он выглядел усталым.