Его секретарша (СИ) - Бузакина Юлия - Страница 1

Он властен, циничен, подчиняет себе одним взглядом. Сексуален и непростительно привлекателен. И это все Владимир Облонский — один из самых влиятельных людей города. Он владеет строительным концерном «НИГМА», который возводит стратегически важные объекты.

Знающие люди говорят, что «НИГМА» — всего лишь ширма, через которую Облонский вместе с дружками отмывает нелегальные доходы. Именно поэтому он так сказочно богат и безжалостен к тем, кто встает на его пути. А еще говорят, что у него нет сердца. Может, оно когда-то и было, но уже давно очерствело и покрылось слоем непробиваемого цинизма.

— Владимир Николаевич! Главный архитектор на второй линии, — прорезает тишину голос секретаря из переговорного устройства. — И еще две претендентки на должность помощницы дожидаются своей очереди в коридоре.

— Пусть ждут. Свяжи с архитектором. — Резкий, хриплый голос.

Хищный взгляд карих глаз впивается в мерцающий экран компьютера — туда, где открыт проект будущего торгового центра. Рука, отодвинув в сторону стакан с минеральной водой, тянется за трубкой.

— Да.

— Владимир Николаевич, архитектурный отдел рассмотрел заявку и подробно изучил пакет прилагаемых документов, — сообщает заискивающий голос на другом конце провода. — Заявка одобрена.

Суровое лицо на миг смягчается.

Заискивающий голос вызывает у него приятные ощущения. Ему нравится, что его боятся.

— Поточнее, — сухо приказывает он.

— Завтра в десять часов утра ваш человек может забрать документы.

— Хорошо.

Разговор резко обрывается одним движением руки.

«Эллада» — торговый центр, который в данный момент возводит компания «НИГМА». Городские архитекторы не имеют ничего против проекта, значит, можно праздновать победу. Хотя, еще бы они были против. Их согласие давно куплено Облонским. Нынешний сити-менеджер Алексеев — его однокашник, когда-то вместе на экономический поступали. Эх, было же времечко! Куда только ускользнуло? Часики тикают, в конце июля Облонскому тридцать стукнет. Надо будет, кстати, устроить пир на весь мир. Да такой, чтобы потом неделю в городе о его празднике судачили. Снять целый ресторан, пригласить городскую администрацию, местных олигархов, гордо мнящих себя элитой и кутить, кутить до самого утра…

Новая трель на внутренней линии заставила его поморщиться.

— Что там, Милана? — сверкнул недовольным взглядом он.

— Звонил проситель по поводу инвестиции в проект.

Дрожащий голос секретарши вызывает у него раздражение. Она так и не научилась говорить мягким, сексуальным голосом. Может, и к лучшему, что она увольняется.

— А еще соискательницы, Владимир Николаевич. Ждут в коридоре уже больше часа.

— Просителю откажи. И пригласи первую соискательницу.

Облонский уставился на прочную дубовую дверь в ожидании будущей помощницы.

Он терпеть не мог обивающих пороги его приемной просителей. Все они жаждали получить от него денег. Он отказывал. Помнил, как пробивался сам, ни у кого ничего не требуя. То ли дело, благотворительные фонды. На лечение больных детей Облонский тратил огромные суммы, потому что не понаслышке знал, что такое больной ребенок. Свою маленькую дочку он похоронил два года назад, следом от него ушла жена, и с тех пор ему дарила удовлетворение только работа. С окружающими его чванливыми снобами он не церемонился. Гнал в шею попрошаек, был беспощаден к бездельникам.

Для успешного функционирования компании у него имелась армия сотрудников. Для души имелась любовница Ирина из отдела рекламы, с которой все оговорено — никаких взаимных обязательств.

Казалось, сейчас, два года спустя, ничто не может выбить его из обретенного с таким трудом душевного равновесия.

Ничто, кроме положенного накануне на стол заявления об уходе от секретаря Миланы. Она, видите ли, покидает его компанию по собственному желанию. А точнее, по желанию недавно появившегося на горизонте жениха.

И вот, ищи теперь новую секретаршу. Обучай практически с нуля… У Облонского не было времени на глупости. У него даже на сон не всегда его хватало.

В дверь робко постучали. Спустя миг в кабинет заглянула милая девчушка в строгом деловом костюме. Недорогие туфли-лодочки и неумело наложенный макияж выдавал вчерашнюю студентку. Облонский поморщился. Нет, не дотягивает она до идеальной серкретарши руководителя. Можно даже не начинать собеседование. Он не желает видеть рядом с собой вечно спотыкающуюся юную особу.

— Следующая! — не дав соискательнице даже открыть рта, рыкнул Облонский.

Девчушка непонимающе захлопала чересчур густо накрашенными ресницами и застыла посреди кабинета, так и не добравшись до его массивного рабочего стола из прочного дуба.

— Вы не подходите! Можете быть свободны! — громко повторил он.

Она выскочила из кабинета, как ошпаренная. Увы, вторая соискательница вылетела обратно с такой же скоростью.

— Милана! — ворвавшись в приемную, вконец озверел Облонский. — Немедленно набери Божену Брониславовну из отдела кадров и передай ей, что если вакансия не закроется в ближайшие сутки, я уволю всех кадровиков к чертовой матери!

— Х-хорошо, Владимир Николаевич, — чувствуя себя жутко виноватой за то, что оставляет босса без своей поддержки, отчаянно закивала секретарь.

— И принеси мне кофе, после того, как свяжешься с Боженой!

— Да, Владимир Николаевич, — вздрогнув, бросилась к внутреннему телефону секретарь.

Облонский слыл жестким руководителем, за словом в карман не лез, поэтому даже после поданного заявления об уходе Милана боялась сделать что-то не так.

В его компании было принято трудиться от заката до рассвета. И если разъяренный босс пригрозил уволить отдел кадров, то обязательно это сделает. Под горячую руку попадут все, без исключения.

Милана с опаской взглянула на обтянутую пепельно-серым пиджаком широкую спину босса, и набрала номер отдела кадров.

— Боженочка, выручай, — сбивчиво зашептала она. — Помощница нужна, как воздух. Иначе босс нас всех уволит.

— Не уволит, — хмыкнул уверенный скрипучий голос на другом конце провода. — Если уволит, кто у него работать будет?

— Сказал в ближайшие сутки вакансию закрыть, Боженочка.

— Сказал закрыть, значит закроем.

— Да как закроем, если он двух последних претенденток просто выгнал из кабинета, даже не удосужившись спросить их имена!

— Не дрейфь, Милана! Я сказала, закроем! Все. Пошла в почте перебирать кандидаток. Буду ему отсылать их фото на контроль, прежде чем приглашать.

— Хорошо, Боженочка. Только на тебя вся надежда.

Секретарь тяжело вздохнула и положила трубку на место. Божена Брониславовна Шпак была единственным сотрудником компании, который умудрялся видеть в Облонском нечто человеческое. И почему-то на нее Облонский никогда не повышал голос.

— Где мой кофе, Милана?! — раздался рык в переговорном устройстве, и она, вздрогнув, со всех ног бросилась в маленькую переговорную, где в рабочей зоне рядом с небольшим холодильником сверкала новенькая кофемашина.

Очень скоро чашка ароматного кофе была подана в кабинет разъяренного Облонского. Все, как он любит — двойной эспрессо, крепкий, без сахара.

Завибрировала внутренняя линия.

— Что еще?! — не удосужившись дождаться, когда секретарь возьмет трубку, взорвался он.

— Владимир Николаевич, — раздался в трубке скрипучий голос Божены Брониславовны Шпак, ветерана труда из отдела кадров. — Вам…к-хе, к-хе… голых высылать?

— Что?!

— Голых девиц, говорю, высылать вам на почту?

— Каких голых девиц?!

— Пять соискательниц прислали свои фотосессии в стиле ню.

Облонский поднес чашку ароматного кофе к губам и завис.

— Конечно, высылайте. Что добру зря пропадать, — через пару мгновений расплылся в хищной улыбке он.



«Требуется секретарь в приемную строительной компании «НИГМА». В круг обязанностей входит встреча гостей и клиентов, ведение личного графика руководителя, прием звонков, выполнение мелких поручений».