Два знатных родича - Шекспир Уильям - Страница 16

Еще найдем мы время умереть!

Кузен мой милый, если нас увидят,

Погибнешь ты за то, что из тюрьмы

Бежал, а я, - когда меня ты выдашь,

За то, что клятвы данной не сдержал.

Весь мир тогда осудит нас; все скажут,

Что спор наш благороден был, но средства,

К которым мы прибегли, были низки.

Паламон

Нет, нет, кузен! Я больше не хочу

Скрываться здесь; счастливый этот случай

Не упущу! Твою я вижу хитрость,

И цель твоя понятна для меня.

Кто оробел, тому да будет стыдно!

Ну, защищайся ж!

Аркит

Ты с ума сошел!

Паламон

Час этот - мой, и я извлечь намерен

Всю пользу из него. Что будет после,

Того боюсь я меньше, чем судьбы.

Я говорю тебе, кузен трусливый:

Эмилию люблю я! Для того

Убью тебя и все мои несчастья.

Аркит

Ну, будь что будет! Ты, кузен, увидишь,

Что умереть - мне столь же легкий труд,

Как говорить иль спать. Я опасаюсь

Лишь одного: что нас закон лишит

Возможности честь нашу обеспечить.

Ну, берегись!

Паламон

Сам берегись, Аркит!

Они сражаются. Снова раздаются звуки рогов. Входят Тезей, Ипполита, Эмилия,

Пиритой и свита.

Тезей

Что за глупцы, невежды и злодеи

Осмелились, нарушив мой закон,

Вступить здесь в битву в рыцарской одежде

Без разрешенья моего и даже

Без секундантов? Кастором клянусь я,

Что оба вы умрете!

Паламон

О, Тезей!

Сдержи ты это слово! Мы злодеи

Действительно: пренебрегли мы оба

Тобою и твоею добротой.

Я - Паламон; к тебе любви, конечно,

Я не питаю, так как убежал я

Из стен твоей тюрьмы; подумай только,

Какой преступник я! А он, - Аркит,

Изменник самый дерзкий, самый смелый

Из всех, в стране встречавшихся твоей,

И лживейший из всех друзей притворных.

Он был тобой помилован и изгнан,

Но, вопреки веленью твоему,

Остался здесь, и вот, переодетый,

Он за твоею следует сестрой,

Звездой из звезд, Эмилией прекрасной,

Которой я быть должен был слугой,

Затем, что первый я ее увидел

И сердцу дивный образ завещал.

Аркит же хочет дерзостно своею

Ее считать; за это вероломство

Его сюда к ответу я призвал,

В защиту прав любви моей высокой.

И если точно ты, как говорят,

Велик и добродетелен и всюду

С собой приносишь правды торжество,

То повели, чтоб мы опять сражались;

Тогда, Тезей, увидишь ты, что я

Дела такие совершу, что зависть

В самом тебе проснется. После ж битвы

Казни меня: готов я умереть.

Пиритой

Что за величье духа!

Тезей

Я дал клятву.

Аркит

Мы милости твоей, Тезей, не просим;

Настолько же легко мне умереть,

Как для тебя - приговорить нас к смерти.

Изменником кузен меня зовет;

На то отвечу: если есть измена

В любви, в служенье дивной красоте,

В том, что готов я за нее погибнуть,

В том, что сюда на битву я пришел,

Чтоб оправдать любовь ценою жизни,

И в том, что ей достойно я служил,

И в том, что я готов убить кузена,

Который это отрицает, - пусть

Тогда меня изменником считают:

Я буду рад! А если твой приказ

Нарушил я, - то посмотри, как дивно

Сестра твоя прекрасна, как велит

Непобедимо взор ее блестящий

Стремиться к ней, любовью к ней пылать!

Спроси ее: и если я изменник

В ее глазах, то пусть, как негодяй,

Умру и буду гнить без погребенья!

Паламон

Тезей, обоим милость ты окажешь,

Когда велишь обоих нас казнить.

Ты благороден, чист и безупречен,

Не слушай нас! Прошу и заклинаю

Тебя душой кузена твоего,

Чью доблестную память увенчали

Двенадцать славных подвигов, - вели

Казнить нас вместе! Лишь немного раньше

Пускай умрет соперник мой, чем я:

Тогда душа моя спокойна будет,

Что дева не достанется ему.

Тезей

Твое желание готов исполнить я.

Поистине, кузен твой в десять раз

Виновнее тебя: ему я сделал

Добра гораздо больше, чем тебе,

Проступки ж ваши были равносильны.

И пусть никто не просит в пользу их:

До вечера уснут навеки оба.

Ипполита

О, как их жаль! Теперь иль никогда,

Сестра, проси и вымоли пощаду;

Иначе все грядущие века

Лицо твое отяготят проклятием

За гибель двух кузенов.

Эмилия

О, сестра,

В лице моем нет ничего, что гибель

Иль бедствие им принести могло бы.

Их губят взоры собственных очей.

Но их жалеть, как женщина, должна я,

И пусть к земле колена прирастут,

Но я не встану прежде, чем прощенье

Им испрошу я. Милая сестра,

Мне помоги! В прекрасном этом деле

Соединить должны свои усилья

Все женщины.

(Становится на колени вместе с Ипполитой.)

О царственный мой брат!

Ипполита

Во имя брака нашего!

Эмилия

Во имя

Твоей ничем не помраченной чести!

Ипполита

Во имя клятвы, давшей мне и руку

Геройскую, и доблестное сердце!

Эмилия

Во имя милосердья твоего,

Во имя доблести твоей безмерной!

Ипполита

Во имя силы мышц твоих, во имя

Ночей всех целомудренных, когда

Ты ласками моими наслаждался!

Тезей

Вот странный заговор!

Пиритой

Позволь и мне

Вмешаться.

(Преклоняет колени.)

Заклинаю нашей дружбой,

Опасностями общими, - всем тем,

Что любишь ты: войною и супругой

Прекрасною!

Эмилия

И добротой твоей,

С которою ты отказать не можешь

Цветущей деве!

Ипполита

Светлыми очами

Твоими, той силою, с которой

Ты клялся мне, что я сильней всех жен,

Почти сильнее всех мужей, - и все же

Тебе, Тезей, я уступила!..

Пиритой

Чтобы

Нам увенчать все просьбы, - заклинаю

Твоею благородною душой,

Которая богата милосердьем!

Тебя прошу я первый...

Ипполита

Я вторая...

Эмилия

И я прошу, последняя...

Пиритой

Яви

Ты милость!

Ипполита

Милость!

Эмилия

Милость этим принцам!

Тезей

Поколебали вы меня. Но если

Равно мне жаль обоих, - что мне делать?

Эмилия

Оставь им жизнь, пошли их лишь в изгнанье!

Тезей

Ты истинная женщина, сестра!

Ты сожалеть и сострадать умеешь,

Но как помочь, - не понимаешь ты!

Когда спасти их хочешь, то придумай