Шаг вверх (СИ) - Земляной Андрей Борисович - Страница 26

Уильям Колби, сидел глядя куда-то в пространство, но голова с огромной скоростью перебирала варианты. Наконец он отмер, и куда более осмысленно посмотрел на Александра.

— Я не могу принимать такие решения.

— А и не нужно. — Александр улыбнулся. Но если что, вам передадут телефон для связи. Не со мной конечно… Но тоже с весьма компетентным человеком.

— Я бы не отказался от встречи с вами. — Колби упрямо наклонил голову.

— Вот переезжайте в Россию, и будем разговаривать, дружить, и вместе ходить на охоту. — Александр рассмеялся. — Но если сделаете то, о чём я вам сказал, то возможно и переезжать не понадобится.

Колби встал, пожал протянутую руку Александра, бросил взгляд на Татьяну, тихо сидевшую у своего столика словно мышка, и достав из кармана футляр с браслетом, с усмешкой протянул актрисе.

— Всё же прошу принять у меня этот скромный подарок. Поскольку вы присутствовали при моей консуммации[21], то можно сказать что мы с этих пор почти родственники. — И сразу же вышел, из гримёрки.

— Я что-то не поняла… — Промолвила Шмыга разглядывая браслет.

— Ну, для разведчика ситуация, когда его вербуют, она словно первая брачная ночь. — Александр улыбнулся. — Так что бери и не беспокойся. Гриша! — Крикнул Александр, и на пороге тут же возник его телохранитель. — Как там запись?

— Во! — Григорий поднял большой палец. — Каждый шорох слышно.

— А видно?

— Ну не киностудия, но для оперативной съёмки — эталон.

— Давай, отправляй Лаврентию Павловичу, как договорились. У него в секретариате должны принять.

— Будет сделано. — И начальник охраны скрылся.

— А я наконец-то себе ответила на вопрос почему и как я оказалась с тобой. — Татьяна уже наложившая макияж, подошла к Александру и села к нему на колени.

— И почему? — Саша отодвинул в сторону локон, и аккуратно зубами прикусил мочку ушка.

— Мм… — Татьяна прикрыла глаза. — Да потому что ты и мёртвую уговоришь. А тут какой-то шпион. — Она сладко вздохнула. — Может ну его, этого Горького? Поедем сразу к тебе?

— Горький сказал, что собирает самых красивых женщин Москвы. — С улыбкой произнёс Александр. — Представляешь, такой вечер и без тебя.

— Да что же ты раньше не сказал?!! — Воскликнула Татьяна и кинулась собираться.

Вечером следующего дня, в комнате дома Сталина, собравшиеся, а это были глава Комитета Обороны Устинов, министр иностранных дел Громыко, министр обороны Говоров, председатель КГБ Шелепин, Генеральный секретарь КПСС Берия, и сам Сталин, смотрели и слушали запись встречи заместителя чрезвычайного и полномочного посла США в СССР Уильяма Колби и заместителя председателя двух мелких комитетов Совмина Александра Мечникова.

Сталин, который вместе с Берия уже посмотрел запись и не один раз, внимательно отслеживал реакцию приглашённых.

Устинов довольно щурился, и потирал руками, словно в ожидании драки, но это и было понятно. Сашка у него любимец, не смотря, что не входил в клан Армейских. От Александра ему сплошная прибыль — новая техника, форма и даже оружие… Автоматы Коробова, которые три раза зарубала вроде как авторитетная комиссия, оказались очень даже неплохи, а как для парашютистов, так и вовсе лучше Калашей.

Громыко смотрел с исследовательским интересом, больше интересуясь реакцией самого Колби, и быстро делая пометки в блокноте, а Шелепина больше интересовала реакция Мечникова, хотя что там за реакция? Говорил Мечников безинтонационно, монотонно, словно повторяя одно и тоже в сотый раз нерадивому ученику, а на лице была маска чуть усталого человека.

— Что скажешь Александр Николаевич? — Спросил Сталин Шелепина, когда экран запоминателя мигнул, и почернел, обозначая конец записи.

— А как вообще эта запись могла образоваться? Он что же ждал этого Колби? — Спросил Шелепин то, главное, что занимало его весь просмотр.

— Есть такая манера у нашего мальчика. — Пояснил Берия. У него и в рабочих кабинетах видионы стоят, и даже в машине. Дело в том, что как-то давно, запоминатель крепко выручил его в истории с убийством, вот он теперь на воду дует. Хотя… — Берия усмехнулся. — Уже не раз помогало. Приходит гражданин на него жаловаться и рассказывает, как его унижает вчерашний школьник, а Сашка раз и запись на стол. И там всё совсем по-другому.

— Но так-то молодец. — Шелепин развёл руками. — Грамотно беседу провёл. И вроде ничего такого не сказал. Ведь известные всё факты, ну кроме фамилий этого фининтерна[22].

— Это я ему подсунул. — Берия с улыбкой прищурился. — Как раз, твой доклад, посвящённый результатам их переговоров в Базеле.

— Тогда вообще никаких вопросов. Хотя конечно было бы интересно как это пацан смог уломать матёрого разведчика.

— Так запись же? — Вскинул голову Громыко. — Смотри хоть до посинения.

— Да ничего не понятно по этой записи. — упрямо набычился Шелепин. — Такое ощущение, что он как-то воздействует на него.

— Мы конечно живём во время чудес, — Сталин пожевал чубук незажжённой трубки, и усмехнулся. — Но не нужно обожествлять нашего мальчика. Он совсем не бог хотя и кудесник. При мне он уговаривал двух моих внучек пойти почитать книжку, а не носиться по поляне, рискуя сшибить мангал. — Иосиф Виссарионович вздохнул. — Пять минут. Пять минут ему на это потребовалось. А вы тут про какого-то шпиона.

— Тогда вопросов вообще нет. — Шелепин очень остро чувствовавший «момент», сразу сдал назад. — Можно начинать игру с этим Колби. Если ещё и товарищ Громыко поддержит.

— Безусловно. — Глава МИДа энергично кивнул. — Всё чем можем. Дело общее.

Наутро Александр вновь проснулся в компании двух красоток, но на этот раз компанию Татьяне Шмыге составила Нона Новосядлова. Красотки были требовательны и жадны до удовольствий тела, но против энергетика уровня магистр, конечно же не сдюжили.

Накормив девушек завтраком и одарив именными браслетами, он отправил их на такси, а сам, поехал в Академию.

Валерия всё же уговорила его сдать квалификационный минимум и теперь он должен был потратить час в лаборатории. Но возможные плюсы эту сложность перекрывали. Если он всё же сдаст на боевого магистра, то ему сразу станут доступны методики подготовки и боевые конструкты верхних уровней сложности. Конечно не «Золотой серп» способный уконтропупить всё живое в полосе шириной двести метров и длиной в пять километров, но там было тоже много серьёзного.