Сердце Греет Холодная Сталь (СИ) - Корнелий Луций - Страница 38

Великан топал вперед, что-то насвистывая под нос. Настроение у него пока было приподнятое.

— Гунлед! — закричал Лар и голос его волной прокатился по тоннелю пещеры. — Накрывай столы скорее, печи жарко растопи, застели постели, натаскай воды! Гости посетили мой богатый дом.

Вслед за великаном они вошли в широкую комнату.

— Выпади у меня борода… — пробормотал Гранни.

Великан повернулся к ним, явно довольный впечатлением гостей. Перед ними был зал, достойный любого короля. Пол обит медными листами, выложен мрамором и гранитом. Все это составляло причудливые узоры. На стенах висели полотна, изображавшие исключительно Лара. Тут он ловит кита, тут бьет какого-то монстра, здесь борется с другим великаном. А меж гобеленами золото. Вазы, кубки, блюда, зеркала. В неярком свете все казалось каким-то нереальным. Совершенно иным. Одно дело бить монстра или лапать эльфку. К этому всему масс культура современного человека приучила. Но логово великана было другим. Сказочным, мифологическим, волшебным от начала и до конца.

— Дом мой полон угощений и сокровищ разнообразных. — заявил великан и видимо не врал.

Только честность ярче злата

Ярче крови горной блещет

И гостей я, принимая, заклинаю их с порога

Вы пируйте гости сытно

Вы берите мое мясо

Пивом я не откажу

Но без моего веленья

Ничего не забирайте

Но без дозволенья

Не пытайтесь утянуть

Если кто забудет правду

Позабудет, не запомнит

Лара-Рыбака заветы

Я его обую в камень,

Ноги в дерево одену,

Наложу на грудь каменьев,

На спину дугу из камня,

Дам из камня рукавицы,

Шлемом каменным покрою

Напою морской водою.

Посыл великана был довольно ясен: попробуйте что-нибудь украсть и вам пиздец.

Хозяин устроился на конце огромного дубового стола и пригласил гостей также занять места.

"Черт. Уже забыл это ощущение…"

КПВ сидел на краю, а ноги у него немного болтались в воздухе. Последний раз такое было очень давно.

— Да что такое! — нахмурился Лар. Хлопнул по столу так, что воздух завибрировал и крикнул. — Гунлед! Дрянная девка!

В одном из коридоров застучал чьи-то шаги. К гостям вышла девушка, одетая в простое шерстяное платье. На несколько мгновений КПВ удивился тому, что у великана жила человеческая девушка, а затем понял:

"В ней метра два с половиной точно".

Пропорции у нее были ближе к человеческим. Светлые волосы заплетены в тугую косу из которой выбивались и завивались колечками непослушные прядки. Лицо у Гунлед было простое, а выражало кротость и даже страх.

— От сестры моей Керары, злобной и могучей ведьмы было у меня три девы.

Старшую отдал я Риду. Брату, что в лесах далеких диким зверем рыщет нощно.

Мне за это дал он щедро десять колдовских каменьев, что ковали прежде альвы, звездный свет пленив на кузне.

Среднюю отдал я морю, когда гневался волнами на меня Владыка Улмо.

Младшую себе оставил и уж не отдам отсюда.

"Отдал морю это в смысле утопил?"

Девушка принялась выполнять роль официантки, таща в пиршественный зал снедь и напитки. Пиво, медовуха, что-то типа кумыса, а ко всему этому соленое мясо, соленая рыба, свежие овощи, зелень, хлеб.

Холод пира горе дому

Не позорь же своды Лара

Разожги скорее печи

Жар застолья радость гостя

Погонял Гунлед отец, хотя она и так летала по пещерным чертогам как ужаленный Карлсон. На лбу девушки выступил пот.

"Ну она правда ничего так, но забитая какая-то. Это не удивительно при таком бате. Папа-псих, блин".

— Достопочтенный Лар… — вежливо обратился Ньяль. — Мы бы хотели поговорить с вами об одном предмете из ваших обширных сокровищ. Нам бы хотелось одолжить его на время. Только лишь на время. А за этот щедрый жест мы готовы одарить вас множество интересных диковин.

На остров дальний ступает редко подошва гостя

Дела вести мы ещё успеем

Пока же просто поднимем кубки!

Сокровищ разных у Лара много

Но их дороже шелка историй

Сплету я вам их на развлеченье!

И начался полный пиздец.

Когда после пира КПВ и Марк оказались в комнате, то едва могли что-либо соображать.

— Сколько это длилось? — вздыхая, спросил Крысобой.

— Вечность, блядь!

— Ну часов семь точно. Я просто в ахуе. Он их помнит или на ходу сочиняет?

— Насрать. Надо отсюда съебывать.

На самом деле пир длился около семи с половиной часов. Все это время Лар не затыкался, повествуя гостям им же сочиненную песню про себя. От самого его рождения. Иногда он отходил или кликал Гунлед, чтобы вынести и показать в свете яркого фонаря очередную памятную вещь или сокровище. Чего там только не было: черепа всяких чудищ, эльфийские артефакты, драгоценные камни, какие-то колдовские зелья, имелся в наличии локон волос (судя по объему половина минимум), которые Лар заставил ему отдать какую-то там эльфийскую принцессу-колдунью. Вот понравились ему золотые волосы. И вообще ну срезал и забрал заодно одежду. Ерунда. А мог ведь и убить. В песне Лар представал каким-то инфернальным отморозком, помешанным на клептомании, семейных разборках и брутальных расправах.

В целом, конечно, нормальный мифологический персонаж. Интересно было КПВ в детстве читать про всяких там богов Олимпа и их художества. Но одно дело читать, а другое оказаться с такой хренью за одним столом…

По словам Лара он исполнил первую из шестидесяти пяти песен. Анонсировал в двенадцатой очень интересный момент с убийством его бывшей жены и заодно сестры. Она, разумеется, сама нарвалась.

— Шестьдесят пять… то есть два месяца нам предлагают тут провести. — вздохнул Марк. — И далеко не факт, что он вообще нас отпустит. Настроение у него шатается как алканафт на гололёде.

— И что предлагаешь?.. — понизил голос КПВ.

— Ну у него много сокровищ… Очень много. Дочка интересная. Всякие магические штуки…

— Это да, но же сказочный долбоёб. Фиг его знает, как таких правильно убивать.

— Клин клином, разумеется. — ухмыльнулся Марк. — Что ты загадал Великому Охотнику?

— Спасение Акаирис, удачу в бою и… чтобы кости не ломались.

— А я ночной зрение и ещё кое-что… Я, действительно, теперь намного лучше вижу в темноте, а ещё, ночь после церемонии ко мне приползла змея и умерла на моей груди. В пасти у нее была зажатая крошечная скляночка. Результат моего желания. Самый смертельный во всем мире яд.

— Есть две основные проблемы. — описывал расклад Марк. — Это его дочь, и это ебучая каменюка на входе. В идеале, после смерти Лара, дочка скажет нам спасибо и поможет убрать камень. В плохом раскладе придется ее убить.

Они собрались в комнате КПВ и Марка, к ним присоединились Морглен и Грани. Планирование убийства за пивом. Что может ещё так расслаблять?

— По мне главная беда это сам Лар. — возразил Грани. — Он смотри в оба и так просто вам его не взять.

— Будь он бакланом, не прожил бы столько лет при его то поведении. — подытожил КПВ. — Шанс один. Надо бить наверняка.

— Ещё пара ебучих песен и я просто кинусь на него с ножом… — прошипел Марк.

— Та нормально он рассказывает. — хрипло усмехнулся Морглен. — И мёдом угощает. Как-то я стоял в карауле у зала, хте Мелькор и Гортхаур восемь часов обсуждали Феанора. Восемь часов напротяшении двенадцати дней. Для бессмертных время ничего не стоит.

— Не могу больше его слушать… — проворчал Грани. — Убийства, золото, бабы… Зависть разбирает. Он это знает и радуется. Ободряет только мысль, что будь у меня столько же сил и живи я также долго, то повеселился бы намного больше.