Ратник (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 28

— Занятно… — задумчиво произнес Даниил Романович.

— Простой помещик таких вещей не ведает. Поэтому отнесись к этому делу со всей серьезностью…

[1] Аьрекет (hareket) — «отходим» по-ногайски.

[2] Вои — архаичная форма слова «воины».

[3] Ирий — рай в славянском язычестве.

Глава 5

1554 год, 20 июня, где-то южнее Тулы

После обеда второго дня, наконец, отряд Андрея зажал отходящий эрзац-обоз татар и прикрывающую его группу конных пастухов под руководством одного воина. Дальше густой лес с явно заболоченной почвой смыкался с еще более заболоченной низиной. Ни пройти, ни проехать.

Андрей выехал вперед в сопровождении Кондрата и Модеста.

Воин, который был главный в этом отряде, поступил также.

— Празднуешь победу урус? — На неплохом русском спросил супостат, демонстрируя заметный акцент, который, впрочем, не мешал его понимать.

— Просто удачную охоту.

— Охоту?

— Я тут охочусь.

— Ты охотишься на людей? — удивленно переспросил ногаец.

— Почему нет? Люди — самое опасное и совершенное творение Всевышнего. Настоящий охотник не разменивается на зайцев.

Пауза.

Слишком затянувшаяся пауза, в ходе которой Андрей прикладывал все усилия, чтобы смотреть на своего визави так, как смотрит мясник на корову. Прикидывая то, как станет ее разделывать.

— Что ты хочешь от нас? — наконец спросил один из спутников воина с намного более ярким акцентом.

— Мне нужны ваша одежда, ваша еда, и ваше оружие. Все остальное можете оставить и уходить.

— Для воина это позор!

— Ты — воин. Они еще нет. Если для тебя это позор — давай сразимся. Мертвые сраму не имут, как говаривал князь Святослав.

— Какой еще Святослав?

— Да был один князь в стародавние времена. Очень славный ратными подвигами. Твоя левая рука ранена. Управлять конем должно не сможешь. Так что давай сойдемся на саблях и пешком.

— А что если я возьму верх над тобой?

— Вас отпустят. Если нет, то вы безропотно выполните мои условия. И больше никогда не придете на Русь. Хотите грабить? Ходите в Литву. Мне до нее дела нет.

Он немного поиграл желваками. И кивнул.

— Тогда в круг. И пусть Всевышний рассудит нас.

— Да будет так, — приложив правую руку к груди, ответил этот воин. И слез со своего коня, которого под уздцы подхватил один из его спутников, отведя в сторону.

Андрей поступил также. Только еще передав свое копье с прапором и щит Кондрату. На саблях, значит на саблях. Доспехи — дело личное. А вот брать в бой иное оружие, кроме условленного — позор.

Вышли в круг.

Этот неприятель, как и все вокруг, если и практиковался в сабельном бою, то в весьма специфичном. Конном. Когда требовалось наносить редкие, сильные удары на проходе в «собачей свалке» или как еще, но в том же духе. Фехтовать же по существу он не умел, во всяком случае, в современном смысле слова. Разве что в формате ударил-отскочил. Но какое это фехтование?

Андрей спокойно встал в привычную ему стойку. Пару лет тут и пять там, в XXI веке, практиковался. Для ногайца это видеть было совершенно непривычно. Никто тут так не вставал. Никто так не двигался. Он и так-то переживал за исход боя. Теперь же и подавно.

Нападать супостат не спешил. Видимо желал на контратаке подловить. Ведь замахи большие делают в кавалерийском бою из-за чего оружие глубоко проваливается.

Парень же улыбнулся. Сделал подшаг вперед. И нанес легкий, быстрый кистевой удар в лоб. Прямо по шлему. Легонько так. Дзинь. И тут же подшаг назад, разрывая дистанцию. Этакий шутливый удар, чтобы позлить и спровоцировать противника на действия.

И ногаец ударил. Сильно. Мощно. Но мимо.

Парень легко отвел удар, одновременно с этим разрывая дистанцию подшагом и давая сабле провалиться как можно глубже, достав до земли. После чего произвел контрудар по запястью супостата. Точнее на пару сантиметров выше. Там как раз был край стеганного халата, который остро отточенная сабля прорубила, но энергии для отсекания кисти уже не хватило. Однако рану удалось нанести. Достаточную для того, чтобы ногаец выронил саблю и отступил.

— Ты не можешь дальше биться. Всевышний рассудил нас. — максимально невозмутимым тоном произнес Андрей. — Прими мои условия и уходи.

— Лучше убей.

— Твой выбор, — пожав плечами ответил парень и сделав подшаг, нанес удар по основании шеи. Шею, конечно, прикрывала бармица. Но она не смыкалась спереди. И от ударов с передней полусферы в таком исполнении не защищала. Поэтому остро отточенный клинок легко вошел в мягкие ткани и рассек левую сонную артерию.

Секунда.

Другая.

Третья.

И супротивник рухнул, завалившись назад и в бок. А из его шеи хлестала кровь.

— Есть еще вопросы? — обратился Андрей к спутникам этого воина. — Быстро сняли с себя всю одежду и оружие и сложили вон там! Туда же снесите и запасы еды. После чего убирайтесь.

Они несколько помедлили. Секунд пять может быть. Нервно кивнули да отъехали к своим. Андрей вернулся на своего коня. И молча уставился на разворачивающийся перед ним цирк. Кондрат же с Модестом смотрели то на этих вчерашних пастухов, возжелавших стать воинами, то на своего предводителя, не зная, что сказать и как это прокомментировать… И было с чего…

Заметив хвост неприятельского отряда Андрей сразу сообразил, что действительно крупный отряд так бы не стал поступать.

Почему? Так, а кого ему боятся?

Тульский полк всем составом далеко от города не отходит. И здесь максимум кого можно было встретить обычно это малые отряды дозорных.

А значит, что? Правильно.

Сил им, очевидно, для разгрома типичного дозорного отряда, в принципе, хватало. Но явно в притык. Иначе бы, как не раз рассказывал дядька Кондрат, они бы вышли и атаковали открыто. Имея сильное численное превосходство степняки себя вели очень уверенно и нагло.

Из чего Андрей сделал вывод, что в ловушку его заманивает вполне типичный отряд прикрытия. Ну или может быть скооперировавшись с какими-нибудь козопасами. Для того, чтобы захватить и коней, и доспехи с оружием, и, возможно рабов на продажу. А поместные дворяне на рынке в Кафе ценились много выше простых крестьян.

Оценив силы врага Андрей прикинул и свою тактику. А потом начал действовать.

Подходя к пролеску, за которым его ждали супостаты, парень протрубил в рог. Ведь рогом не пользовались малые отряды. Им вообще редко пользовались в те годы. А если и пускали в дело, то без всякого сомнения достаточно крупные контингенты. И этот «трубный глас» должен был создать у ногайцев ощущение, что они нарвались как бы не на весь тульский полк.

Дальше — больше.

Выскочив из-за пролеска Андрей и его люди сразу стали строиться вроде как для атаки. Ключевое слово — строится. Это выглядело ОЧЕНЬ странно. Никто ни на Руси, ни в степи не строился перед конной атакой и вообще не атаковал в строю. А тут такое непонятное дело. Что? Зачем? Почему? Как? Причем медлили они совсем немного. И почти сразу без раскачки пошли в решительную атаку.

В этом действии заключалась вторая уловка Андрея. Ведь выскочили из-за перелеска воины, облаченные в явно богатые доспехи. Что наводило на мысли о том, что ногайцам не повезло нарваться на что-то в духе сотни московской службы. То есть, давало визуальное оформление мыслям, возникшим при звуке рога.

Но воинов было мало. Что позволяло почти наверняка предсказать поведенческую реакцию оппонента.

Начинать атаку на этих «ламеллярных» всадников засадный отряд вряд ли решился бы. Ведь это означало ввязаться в бой. А где-то совсем рядом находились основные силы…

Отходить самим? Тоже не вариант. Так как начав бегство они подставятся под обстрел из луков. Вон — у каждого из «ламеллярных» всадников он виднелся с полным колчаном стрел. И в рассыпную тут не бросишься кто куда — придется уходить по узкой полоски земли, будучи зажатыми между густым лесом и заболоченным берегом реки. Стрелять назад на отходе? Не смешно. Можно конечно, но точность таких выстрелов ничтожна, особенно по движущейся цели, да прыгая на спине галопирующей лошади. Считай впустую стрелы выбрасывать. Тем более, что, в такой ситуации действуют по правилу — убегая убегай. А значит станут нахлестывать лошадь ногайкой, а не стрелять.