Девы - Михаэлидес Алекс - Страница 4

– …найдено в Кембридже, в заповеднике «Пэрэдайз», – вещал журналист. – С нами рядом находится человек, поднявший тревогу. Расскажите, пожалуйста, что произошло, – попросил он кого-то, стоявшего вне видимости.

Камера повернулась, и в кадре появился нервный коротышка лет шестидесяти с покрасневшим лицом. Он растерянно моргнул, словно от яркого света, и сбивчиво забормотал:

– Несколько часов назад… я, как обычно, выгуливал в «Пэрэдайзе» собаку… примерно в четыре… может, в четверть пятого или двадцать минут… Мы шли вдоль реки по тропинке… там берег такой болотистый… и вдруг… – Он запнулся, не закончив фразы, и заговорил снова: – Мой пес… убежал куда-то в траву и не возвращался, как я его ни звал. Я подумал, что он погнался за какой-нибудь лисой или птицей, и пошел за ним. А там, у самой воды…

Мужчина как-то странно выпучил глаза. Мариана прекрасно понимала, что означает такое выражение лица. «Увидел что-то ужасное, – промелькнуло у нее в голове. – Не хочу ничего слышать. Не хочу знать, что случилось».

– Там лежала девушка… лет двадцати, не старше… – Мужчина торопился, желая выговориться. – Волосы до плеч… кажется, рыжие… Вся в крови… все вокруг залито кровью…

Он умолк, и журналист задал наводящий вопрос:

– Ее убили?

– Да, ударили ножом… Много раз… Не могу сказать, сколько именно. У нее было такое лицо… это ужасно… ее глаза… глаза распахнуты. Всё смотрят, смотрят…

Его голос сорвался, по щекам потекли слезы. «Он в шоке, – профессионально отметила его состояние Мариана. – Нельзя брать у него интервью. Кто-то должен это прекратить».

Видимо, осознав, что дело зашло слишком далеко, журналист закончил расспросы и снова возник в кадре.

– Последние новости из Кембриджа: полиция приступает к расследованию убийства. Жертвой стала девушка лет двадцати…

Мариана выключила телевизор и несколько мгновений в ступоре таращилась на погасший экран, не в силах шевельнуться. Вспомнив, что все еще сжимает в руке телефон, она поднесла его к уху.

– Зои, ты тут?

– Мне… мне кажется, это Тара.

– Что?!

Тара была однокурсницей и близкой подругой Зои. Они обе учились в Кембриджском университете, в колледже Святого Христофора. Мариана помедлила, стараясь подавить беспокойство в голосе.

– Почему ты так думаешь?

– По описанию похоже… и она не попадалась никому на глаза… со вчерашнего дня. Я у всех спрашиваю, не знает ли кто-нибудь, где она, и мне… мне так страшно… Ума не приложу, что теперь…

– Тише, тише. Когда ты в последний раз с ней виделась?

– Вчера вечером. И она… – Зои запнулась. – Мариана, она очень странно себя вела. Я…

– Странно? Что ты имеешь в виду?

– Она… она говорила такое, что с ума можно сойти…

– Что именно?

На секунду повисла тишина. Затем Зои шепнула:

– Я не могу сейчас объяснить… Ты приедешь?

– Обязательно! Зои, послушай, ты поставила в известность руководство колледжа? Ты должна им все рассказать! Пойди к декану…

– А что я ему скажу?

– То же, что и мне. Что ты волнуешься за Тару. Они свяжутся с полицией, с родителями Тары…

– С родителями? Но… но вдруг я ошибаюсь?

– Ну конечно ошибаешься! – ответила Мариана с подчеркнутой уверенностью, которой на самом деле не ощущала. – Наверняка с Тарой все хорошо, но удостовериться все-таки надо. Ты же сама понимаешь, правда? Если хочешь, я могу позвонить в колледж вместо тебя…

– Нет-нет, всё в порядке, я схожу к декану.

– Вот и молодец. А потом ложись спать, ладно? Я завтра приеду.

– Спасибо, Мариана. Я люблю тебя.

– И я тебя.

Мариана положила трубку. Подхватив позабытый нетронутый бокал, залпом выпила вино и дрожащей рукой снова потянулась за бутылкой.

Мариана поднялась на второй этаж и начала паковать небольшую сумку, на случай если придется на пару дней задержаться.

Где-то там, в Кембридже, скрывается человек – скорее всего, мужчина, – который, судя по его чудовищной жестокости, опасно болен. Он зверски убил девушку… а она жила совсем рядом с ее дорогой Зои… возможно, в соседней комнате.

Мариана упорно отгоняла мысль о том, что на месте Тары могла оказаться Зои. От ужаса на нее то и дело накатывала дурнота. Так страшно ей было только раз: когда умер Себастьян. В тот день она чувствовала такое же приводящее в отчаяние бессилие, беспомощность и неспособность защитить того, кого любишь.

Мариана заметила, что у нее трясутся руки, и стиснула кулаки. Она не поддастся паническому страху, не позволит себе утратить самообладание. Сейчас не время. Необходимо сосредоточиться и сохранять спокойствие.

Зои нуждается в ней, и это главное.

Как жаль, что рядом нет Себастьяна… Он сразу принял бы верное решение. Не стал бы колебаться и укладывать вещи, а схватил бы ключи и немедля помчался к Зои. Несомненно, так бы он и поступил. А она почему не может?

«Потому что ты трусиха», – ответила Мариана самой себе.

Да, она трусиха. Если б у нее была хоть крупица храбрости мужа, хоть частичка его силы духа… Словно наяву Мариана услышала слова Себастьяна: «Ну же, любимая, возьмемся за руки и вместе дадим отпор этим уродам».

Мариана улеглась в постель. Впервые ее последняя мысль перед тем, как уснуть, была не о покойном муже, а о другом мужчине. Веки дрогнули и сомкнулись. Проваливаясь в сон, она представляла себе темную фигуру с ножом – убийцу, который так жестоко расправился с бедной девушкой. Мариана гадала, кто он, где сейчас находится, чем занимается… и о чем думает.

На следующее утро при выходе из дома Мариане померещилось, что на другой стороне улицы за деревом мелькнул Генри.

Она присмотрелась внимательнее. Там никого не было. «Наверное, показалось», – решила Мариана. А даже если нет, у нее сейчас есть более насущные проблемы. Выкинув из головы мысли о Генри, Мариана спустилась в метро и, добравшись до вокзала Кингс-Кросс, села на скорый поезд до Кембриджа.