Исцелить разум, обнажить чувства...(СИ) - "Happy demon" - Страница 87

Горячая горькая жидкость обожгла губы, лавой скользнув в горло, пальцы сжались на плотном картоне чуть крепче, и я, старательно не глядя на Спенсера, неспешным шагом двинулась в обратном направлении к переговорной.

— Надо же, наш великий гений доктор Рид, наконец, соизволил обратить внимание на мою скромную персону, — злая язвительность так и сочилась наружу, и бороться с этим ощущением оказалось не так-то и просто. — Удивительно, и чем же я заслужила столь невероятную честь.

Крепкие пальцы с силой сжались на руке чуть повыше локтя, прерывая мой побег, и я дернулась от неожиданности, едва не вылив чертову пародию на кофе на свою рубашку. С губ сорвалось шипение, похожее на змеиное, взгляд, наполнившийся яростью, скользнул вверх, и мне с трудом удалось не вздрогнуть, когда я вдруг осознала, насколько близко стоит ко мне мужчина. За последние сутки он впервые смотрел прямо в мои глаза, от чего становилось ужасно неуютно, в легкие с первым же вздохом глубоко проник терпкий запах древесного парфюма, мгновенно успокоивший расшатанные нервы и заставивший присмиреть, а пальцы, по-прежнему удерживающие меня на месте, продолжали сжимать до боли.

Мне некстати подумалось, что на нежной коже обязательно останутся синяки.

А еще — что в тщедушном на первый взгляд теле скрывается куда большая сила, чем я могла представить.

— Руку убери, мне неприятно, — голос звучал спокойно, почти отстраненно, и я радовалась тому, что мне еще хватает сил сдерживать плещущийся внутри ураган, который грозился вот-вот прорвать плотину моей выдержки.

— Ты себя в зеркало видела, Блейк? — тон Рида был не менее ледяным, теплое дыхание скользнуло по лицу, взъерошив волосы, и я почувствовала застывший в горле комок. Взгляд, как бы я ни пыталась его контролировать, скользнул к мужским губам, находящимся так близко, а по телу прокатилась буквально обжигающая волна, от которой моментально ослабли колени и задрожали руки. Настойчивые воспоминания вчерашнего вечера никак не хотели выветриваться из головы, как бы я ни старалась это сделать, закрывая глаза, я все еще чувствовала чужое тепло, и врать самой себе абсолютно не получалось — мне хотелось, чтобы Спенсер тогда поцеловал меня, хотелось, чтобы он не струсил в последний момент, чтобы не струсила я…

Черт, какая же идиотская ситуация!

— Ты же на ногах почти не держишься, — словно не заметив того, как я борюсь с собственными демонами, рассматривая его лицо, Рид нависал надо мной, не позволяя ни отодвинуться, ни отойти, цепкая хватка на моей руке все так же не разжималась, и я искренне не понимала того факт, почему продолжаю молча стоять и пялиться на этого человека вместо того, чтобы просто уйти. Вокруг гремел шум участка, полицейские по-прежнему сновали вокруг нас, даже не обращая внимания на досадное недоразумение в виде двух застывших посреди коридора людей, и это было почти смешно, словно сцена из какой-то дурной мелодрамы. — Тебе нужно отдохнуть, ты почти не спала, я же вижу. В таком состоянии ты не можешь работать, не можешь вести расследование, как полагается. Команде нужна помощь, а не помехи, дело и так слишком сложное, — Спенсер умолк на короткое мгновение, будто бы собираясь с мыслями, отвел взгляд, но после вновь посмотрел на меня, от чего сердце болезненно ухнуло в груди. — Мне кажется, тебе следовало остаться в Куантико, все равно ведь брала себе отпуск. Не нужно было выходить на работу.

Каждое слово било наотмашь, словно пощечина, отзывалось холодом где-то между ребер, и я сама не замечала того, как зубы сжимаются все крепче и крепче, грозясь вот-вот раскрошиться. Лицо застыло каменной маской, в ушах зашумела кровь, и перед глазами все на мгновение расплылось, но позволить Спенсеру увидеть собственную слабость я не позволила. Шумно вздохнула, наполнив легкие воздухом до такой степени, что стало больно, а после, с трудом разжав челюсти, выплеснула скопившийся на языке яд:

— Дай-ка угадаю, на это ты и надеялся, когда бросил меня в отеле в Атланте? Что я просплю самолет и никуда не полечу? Благородно, ничего не скажешь.

Все равнодушие и холод испарились с красивого лица, изученного до малейшей черточки, в каре-зеленых глазах полыхнуло пламя, которого раньше мне видеть не доводилось, и которого от всегда спокойного, уравновешенного Рида я совсем не ожидала. Нервно дернув кадыком, мужчина поджал губы, и, кажется, совсем не заметил того, как длинные тонкие пальцы стискивают мою многострадальную руку до такой степени, что побелели костяшки. Пережатая конечность постепенно онемела и начинала неприятно ныть, однако первая же попытка вырваться была обречена на провал — отпускать Спенсер и не думал.

— Нет, — медленно, словно через силу проговорил мужчина, и тихий, привычный голос, который я так любила, был похож на рычание. — Просто мне показалось, что тебя есть, кому проводить.

Проскользнувший в произнесенном упрек был слишком явным, чтобы его не заметить, а непонятно откуда взявшаяся горечь вонзилась в грудь, выбивая весь скопившийся воздух. Широко распахнув глаза, я смотрела на Рида, все еще не веря в то, что это происходит на самом деле, а в ушах раз за разом набатом звучала фраза, словно бы неосознанно сорвавшаяся с губ моего друга. Он видел, что вчера в баре я пересеклась с Пейтоном, он наверняка заметил, что я ушла оттуда вместе с ним, и если он действительно ночевал в соседнем номере, как сказала мне администратор того отеля…

Горло перехватило спазмом, а от невыносимой смеси разочарования и недоверия, плещущейся сейчас в направленном на меня взгляде, в груди что-то оборвалось. Пальцы, удерживающие остывающий кофе, сдавили маленький одноразовый стаканчик, и я лишь краем сознания почувствовала, как бежит по руке горячая жидкость, неприятно скатываясь по запястью и затекая куда-то под рукав. Несколько капель упали на чистый пол, оставляя темные следы, в нашу сторону неодобрительно покосилась молоденькая патрульная, разговаривающая по телефону в паре шагов, однако мысли других заботили меня мало.

Перехватив острый, как лезвие клинка, взгляд человека, ставшего мне больше, чем просто другом, я открыла рот, чтобы сказать хоть что-то, оправдаться или возразить, но поняла, что просто не могу подобрать правильных слов. Можно было сказать, что он все неправильно понял, можно было сказать, что я сожалею или попросту послать Рида к чертям, не желая продолжать этот бессмысленный разговор, но с губ срывался только жалкий хрип, и с этим ничего поделать не удавалось.

Разочарование и обида, испытанные вчера, по-прежнему обжигали подобно каленому железу, я раз за разом прокручивала в памяти момент минутной слабости, когда поддалась своим желаниям и почти ответила Спенсеру, бывшему так близко, и никак не могла понять, где же совершила ошибку.

Когда приняла желаемое за действительное и допустила лишь одну мысль о том, что все это может быть правдой? Или когда решила, что смогу забыться, как делала это раньше? Или в тот самый злополучный момент, когда вообще решила согласиться на предложение Росси пару лет назад?

Кто знает, оставь я тогда все, как есть, возможно, удалось бы избежать всей это глупейшей, невыносимой ситуации, которая медленно убивала меня изнутри.

— Знаешь, Спенсер… — хриплым, дрожащим голосом начала я, все еще неуверенная в том, что делаю, однако закончить мне не позволили.

Грохот резко распахнувшейся двери привлек внимание, заставив вздрогнуть и оглянуться через плечо, а все посторонние мысли буквально вылетели из головы, когда я увидела на пороге, залитом солнечным светом, хмурого, как туча, Хотчнера. Тяжело дышащий, какой-то весь растрепанный, потерявший всю свою холеность мужчина выглядел так, что краше в гроб кладут, за его спиной маячил такой же серьезный Росси, как раз в этот момент отнявший мобильный телефон от уха.

— Дэвис, Рид, очень хорошо, что вы здесь, — заметивший нас Аарон шумно выдохнул, невольно обведя взглядом помещение, а услышав за спиной поспешный перестук каблуков, я заметила приблизившуюся к нам взволнованную Прентисс, точно так же сжимавшую в руках мобильный. Стало понятно, кому звонил только что мой наставник.