Волчье (СИ) - "Happy demon" - Страница 87

— Война, — сорвался с пересохших губ голос, больше похожий на жалобное мяуканье котенка, и я сама на себя разозлилась за слабость. Выровняла плечи, прочистив горло, и попыталась говорить как можно уверенней. — Войска Мордора выступили к Минас-Тириту, вся мощь Саурона готовится поглотить Средиземье, и если Гондор не устоит, то скоро орки будут здесь, в Сером Оплоте.

По толпе вокруг пошел гулять шепоток, всколыхнувшуюся тревогу я почувствовала, как что-то физическое, но одного лишь короткого ледяного взгляда, брошенного на стаю альфой, хватило, чтобы оборотни тут же притихли, пряча глаза. С тревогой оглядевшись по сторонам, я заметила, как мужчины и женщины прячут глаза, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, и невольно задумалась о том, как же сильно подавляет Сверр своих подданных. От воспоминания об угнетающем, мерзком чувстве, вызывающем дичайшее желание склониться, в глазах буквально темнело, а к горлу подкатывала тошнота, и я судорожно втянула в себя воздух, пытаясь избавиться от этого чувства.

Волчица в груди недовольно заворчала, цепляясь когтями за ребра и пытаясь удержать меня в сознании.

— Это просто смешно, — голос Его Величества был исполнен уверенности, в глазах царила стужа, и никому даже в голову не пришло сомневаться в словах своего вожака. Расправив плечи и вскинув подбородок, мужчина осматривал обитателей крепости, словно свою собственность, за его спиной развевался под воздействием холодного ветра темный плащ, а королевские гончие, замершие по обе стороны площади, внушительным караулом возвышались среди остальных, затянутые в черную плотную кожу, и я пыталась даже не думать о том, что будет, если альфа вдруг решит отдать им приказ.

И даже родной брат…

— Ни о какой войне не может быть и речи, — продолжил Сверр, вновь переведя взгляд на меня, и даже не смотря на то, что с влиянием альфы мне удалось справиться в прошлый раз, на какое-то короткое мгновение мне до безумия захотелось склонить голову. — Серый Оплот — самое безопасное место, здесь нам совершенно ничего не угрожает. Магия леса и наших предков защищала нас еще с того времени, когда на месте крепости была непроходимая чаща, а наши деды и прадеды волками блуждали по Фангорну, — альфа перехватил мой скользящий взгляд, даже не пытаясь сдержать собственного зверя, и я почувствовала, как могучий волк поднялся на лапы, подавляя и заставляя сжиматься в комок. Белоснежная хищница в груди оскалилась, вздыбив серебристую шерсть. — Война никогда не коснется этих мест, моя прелестная Илва, и можешь мне поверить, ни одна сила в этом мире не сможет навредить моей стае. Очень скоро ты это поймешь.

— Это вы не хотите ничего понимать! — не сумев совладать с эмоциями, воскликнула я, а после рванулась, спрыгнув с коня. Тяжелые сапоги звякнули о пыльную брусчатку, ветер бросил в лицо мешающие волосы, и я, забывшись, сделала шаг вперед. — У вас есть армия, могущественная, большая армия! Вы можете помочь другим королевствам, можете не допустить того, чтобы Саурон разорил Средиземье! Нельзя всю жизнь скрываться в лесной чаще и считать, что вокруг больше никого нет!

— Ошибаешься, моя дорогая, очень даже можно, — альфа широко, совсем недобро ухмыльнулся, и от этой ухмылки у меня внутри все похолодело. — И я тебя этому научу. Ты девочка упрямая, но умная, ты научишься, — мужчина развернулся на пятках, от чего взметнулись жесткие волосы, а после небрежно бросил через плечо, — Проводите нашу гостью в ее покои.

Сразу двое стражников, подчиняясь приказу альфы, направились ко мне, заставив затравленно оглядеться по сторонам, я заметила, как нервно дернулся Ингварр, встревожено глядя на меня, но не принял больше никаких активных действий, предпочитая не вмешиваться, чтобы не накликать еще большей беды. Рослые, внушительные фигуры двух оборотней выросли рядом со мной, подавляя своей силой и заставив хищно оскалиться, зубы обнажились, а из груди вырвалось яростное рычание, и я рванулась изо всех сил, когда на предплечьях сжались мужские пальцы, больше похожие на стальные оковы. Внутри всколыхнулась волна возмущения, на глаза упала золотая пелена, и я, вскинув горящий взгляд, зло крикнула в широкую спину, обтянутую темной тканью:

— Я требую поединка!

Слова сорвались с губ раньше, чем я успела их обдумать, по площади пронесся пораженный вздох, и единственное, что мне удалось заметить в тот момент, это мгновенно побледневшее лицо Ингварра. Черты родного лица заострились, тонкие губы сжались в полоску, а в бездонно синих глазах полыхнуло золото, и мне показалось, что не сжимай сейчас братец кожаный повод, его сильные пальцы с удовольствием бы сжались на моей шее. Он смотрел на меня с недоверием и ужасом, словно сомневаясь в душевном здравии, а я, скользнув быстрым взглядом по окружающим меня оборотням, поняла, что только что сделала что-то из ряда вон.

Не удержав эмоций, тихо присвистнула Маргрит.

В полнейшей пораженной тишине Сверр медленно повернулся ко мне, и от расправленного золота, залившего черную радужку, мне захотелось буквально взвыть. Яростный черный зверь взревел, раскрыв пасть, и на ногах я удержалась только потому, что меня все еще крепко держали незнакомые стражники.

— Поединок захотела… — с побелевших от ярости губ сорвался не голос, змеиное шипение, и словно по волшебству двое громадных детин, стоящих по обе стороны от меня, дрогнули и отступили. Крепкие оковы распались, оставляя меня один на один с моим персональным кошмаром, и я невольно сглотнула, отступив на шаг. Если даже эти ребята испугались…

Что уж говорить обо мне.

— Что же, право твое, — ярость Сверра лишь усиливалась, он словно мгновенно вырос и раздался в плечах, а дрожащие от злости пальцы раздраженно рванули застежку плаща. Тяжелая ткань с тихим шелестом упала на холодные ступени. — Видят предки, я хотел, чтобы ты жила здесь, в стае, и ни в чем не нуждалась, но раз ты решила так умереть, я не могу отказать тебе в твоем праве.

Золото глаз затопило радужку, а крупное тело забилось в судороге превращения.

Раньше мне никогда не удавалось увидеть, как происходит процесс смены сущности со стороны, и сейчас все увиденное не только испугало, но и заворожило. Крупная волна дрожи прокатилась под бледной, почти серой кожей, конечности принялись деформироваться, а темная одежда затрещала по швам, в мгновение ока превратившись в груду бесформенных тряпок. Клоки черной шерсти пробились сквозь кожу, лицо вытянулось, превращаясь в пасть, и не успела я моргнуть, как прямо передо мной опустился на четыре мощные лапы черный зверь.

Сверр был не просто большим, он был огромным, и я с тоской осознала, что в облике волка он раза в полтора или два крупнее меня. Глаза горели огнем, с длинных белоснежных клыков капала слюна, а широкую грудь разрывало рычание, и я невольно отступила на шаг, понимая, что этот образ будет еще долго преследовать меня в кошмарах.

Одно дело чувствовать этого зверя, испытывать на себе его давящую силу, и совсем другое — видеть его воочию.

— Почему она медлит? — послышался где-то из толпы женский голос, я рефлекторно дернула головой, выискивая взглядом его источник, и именно этот момент Сверр выбрал, чтобы напасть.

Огромный черный зверь оглушающе зарычал, подобрался, сжавшись в пружину, в после темным вихрем бросился на меня.

Взвыли обезумевшие от ужаса инстинкты, заставившие меня рвануть в сторону, шарахнулся с площади испуганный конь, простучавший копытами по брусчатке, и только чудом аршинные клыки не сжались на моем горле. Повези мне немного меньше, и это был бы, наверное, самый короткий поединок за всю историю оборотней. Сверр явно вознамерился разодрать меня на мелкие кусочки, нанесенную обиду ему хотелось смыть кровью, и мысленно я уже приготовилась к смерти. Он был быстрее, сильнее, злее и во всем лучше меня, а я…

Глупая-глупая любовь к своей паре толкала меня на безумные поступки, и сражаться я должна была не за себя, за него.

Взвывшая в груди волчица вскинулась, оглушая безумным рычанием, острые когти заскрежетали по ребрам, разрывая изнутри, и моего мнения даже спрашивать никто не стал — белоснежная хищница просто рванулась на свободу, и мне и в голову не пришло ее сдерживать. Горячая дрожь волной пробежалась по телу, крепкие челюсти клацнули совсем рядом, заставив вновь отпрыгнуть в сторону, и в следующее мгновение на холодную брусчатку я приземлилась уже волком, почувствовав, как пришедшая в негодность одежда ошметками соскальзывает с деформировавшегося тела.