Другой остров Джона Булля - Шоу Бернард Джордж - Страница 12

• Предыдущая
• 12/40
• Следующая

несколько бумажных свертков. Корнелий, впереди всех,

поднимается по склону, за ним Бродбент. Затем идет

священник. В хвосте плетется Патси.

Корнелий. Тут крутовато, мистер Бродбент, зато короче. А по дороге пришлось

бы дать крюк. Бродбент (останавливается и разглядывает большой камень). Это, должно быть,

и есть Финианов камень. Корнелий (в совершенном недоумении). Чего-о? Бродбент. Это описано у Мэррея. Один из ваших великих национальных героев

мне не выговорить его имя: Финий и как-то дальше. Отец Демпси (также в недоумении и несколько шокированный). Может быть,

Фин-Мак-Кул? Бродбент. Кажется, так. (Заглядывает в путеводитель.) Мэррей говорит об

огромном камне, связанном, вероятно, с друидическими обрядами; его

якобы забросил сюда сам Фин во время своего знаменитого состязания с

дьяволом. Корнелий (недоверчиво). Сроду не слыхивал. Отец Демпси (очень серьезно и даже с оттенком строгости). Не верьте такому

вздору, сэр. Ничего этого не было. Если вам начнут плести небылицы о

Фин-Мак-Куле и ему подобных, не слушайте, пожалуйста. Это все сказки и

глупые суеверия. Бродбент (начинает горячиться; мысль, что ирландский священник корит его за

суеверие, вызывает в нем негодование). Вы не думаете, надеюсь, что я

этому верю? Отец Демпси. Ах, так! Признаться, я подумал, что верите. Посмотрите! Видите

вон там верхушку Круглой башни? Вот это исторический памятник, стоит

поглядеть. Бродбент (чрезвычайно заинтересованный). Скажите, у вас есть какая-нибудь

теория относительно назначения этих круглых башен? Отец Демпси (несколько далее оскорбленный). Теория? У меня? (Теории в его

представлении неразрывно связаны с профессором Тиндалем и научным

критицизмом, а также, быть может, с воззрением, согласно которому

круглые башни представляют собой фаллические символы.) Корнелий (укоризненно). У меня есть знание, достоверное знание того, чем

были наши круглые башни, если вы об этом спрашиваете, мистер Бродбент.

Круглые башни - это персты церкви первых веков христианства, указующие

на небо.

Патси, нагруженный сверх меры, споткнувшись, теряет

равновесие и с размаху садится наземь. Свертки

рассыпаются по склону. Корнелий и отец Демпси в гневе

накидываются на Патси, в то время как Бродбент усердно

созерцает камень и Круглую башню.

Корнелий. Ах, черт тебя побери! Лосось пополам переломился! Ты что это

вздумал, Патси, осел ты этакий? Отец Демпси. Ты пьян, что ли, Патси Фарел? Говорил я тебе - поосторожней

неси эту корзину? Или я тебе не говорил? Патси (потирая затылок, которым он едва не выщербил гранитный выступ). Да у

меня нога подвернулась! Легкое дело - все ваши пожитки одному тащить!

Вас-то ведь трое! Отец Демпси. Сказано было тебе: чего не можешь сразу захватить - оставь,

потом еще раз придешь. Патси. Да-а, а чье мне оставить? Что бы вы сказали, ваше преподобие, кабы я

вашу корзину на мокрой траве бросил? А хозяин что бы сказал, кабы я и

рыбу и гуся на дороге кинул - подбирай, кто хочет! Корнелий. Да уж ты на все найдешь ответ, больно ты стал речист. Подожди, вот

тетушка Джуди увидит, как ты рыбу обработал, - она с тобой поговорит!

Ну, давай сюда гуся и рыбу. Отнесешь корзинку к отцу Демпси, потом

приходи за остальным, Отец Демпси. Бери корзину, Патси. И смотри опять не грохнись! Патси. Да я... Корнелий (торопит его). Тсс! Тетушка Джуди идет!

Посрамленный Патси уходит, ворча себе под нос, с

корзинкой отца Демпси за плечами.

Тетушка Джуди спускается по склону; это женщина лет

пятидесяти, ничем не замечательная; в ее подвижности и

хлопотливости нет настоящего проворства и энергии, в ее

кротости нет спокойствия, в ее доброте нет живого

интереса к людям; в ней нет даже живого интереса к самой

себе; она вполне довольна собой и окружающими - типичный

продукт ограниченной и ленивой жизни. Волосы у нее

причесаны на прямой пробор и гладко прилизаны, а сзади

собраны в плоский пучок. На ней простое коричневое

платье, на плечах черная с лиловым пелерина; она

принарядилась ради торжественного случая. Тетушка Джуди

ищет глазами Ларри, недоумевает, затем недоверчиво

останавливает взгляд на Бродбенте.

Тетушка Джуди. Неужто это ты, Ларри? Корнелий. Где ты видишь Ларри? Что ты, опомнись! Ларри, похоже, не очень-то

домой торопится. Я его еще в глаза не видел. Это его друг, мистер

Бродбент. Мистер Бродбент - моя сестра Джуди. Тетушка Джуди (становится гостеприимной, подходит к Бродбенту и радушно

пожимает ему руку). Мистер Бродбент! А я вас за Ларри приняла,

подумайте! Мы ведь его вот уже восемнадцать лег как не видали, а

уехал-то он совсем мальчишкой. Бродбент. Ларри не виноват: он именно торопился. Он поехал вперед на нашем

автомобиле, за целый час до того, как приехал мистер Дойл, и давно бы

уж был здесь, если бы не несчастный случай. Он обещал встретить нас в

Этенмюллете. Тетушка Джуди. Господи помилуй! Вы думаете, с ним несчастье какое

приключилось? Бродбент. Нет, он мне телеграфировал - просто машина поломалась и он

приедет, как только ее починят. Он надеется быть здесь часам к десяти. Тетушка Джуди. Придумал, нечего сказать! На автомобиле ехать, когда мы все

его ждем. Как раз на него похоже - все не как у людей. Ну да уж ладно,

что сделано, того не воротишь. Пойдемте-ка домой. Мистеру Бродбенту,

наверно, до смерти чаю хочется. Бродбент (несколько удивленный). Боюсь, что для чая уже слишком поздно.

(Смотрит на свой браслет с часами.) Тетушка Джуди. И вовсе не поздно; мы всегда в это время пьем. Надеюсь, вам

хоть приличный обед подали в Этенмюллете? Бродбент (пытается скрыть свое разочарование, ибо ему становится ясно, что

здесь он обеда не получит). О. гм... да, прекрасный обед, прекрасный.

Кстати, не лучше ли мне снять номер в отеле?

Все смотрят на него.

Корнелий. В оте-еле? Отец Демпси. В каком таком отеле? Тетушка Джуди. Ни в какой отель вы не пойдете. Вы у нас будете гостить. Я бы

вас в старую Ларрину комнату положила, да только его матрасик вам,

пожалуй, короток будет; ну ничего, мы вас в гостиной устроим на

• Предыдущая
• 12/40
• Следующая