Идеальная пара (ЛП) - Блейк Лекси - Страница 42

— Ты не хотел, чтобы я была здесь, потому что думал, что купать тебя — рутинная работа.

Она двинулась между его бедер, пока не оказалась зажатой между ними. Если это беспокоило ее, она не показала это. Она просто начала мыть его грудь.

— Я вижу это как способ служить своему Дому, своему партнеру, любимому. Вижу в этом способ приблизиться к нему, потому что мне нравится быть рядом с ним. И в некотором смысле, я воспринимаю это как то, что ты заслужил, будучи смелым. Ты знал, что может случиться и все равно пошел в армию. Ты заслужил потрясающе красивую женщину, которая обнимала бы тебя.

Когда она говорила так... Сколько страданий было связано с его восприятием? Сколько могло измениться, если он позволит?

— Хочу свой черед.

— Твой черед?

Она должна была понимать это, если Себастьян собирался попробовать с ней, он не будет единственным, кто будет предлагать свое тело.

— Если я заслужил самую красивую женщину в мире, которая кладет свои руки на меня, я буду трогать ее.

Тиффани остановилась, и он мог видеть, как слезы сверкали в ее глазах. Она начала что-то говорить, но замолкла.

Он не был настолько погружен в себя, чтобы не знать, что происходило у нее в голове. Мужчина потянулся к ее руке.

— Посиди со мной.

Она посмотрела вниз на кресло.

— Я могу?

Себастьян положил свои руки на подлокотники кресла. Если бы она подготовила его правильно, присоски на ножках удержали бы все на месте. Кресло для душа было построено для большого человека, и, откровенно говоря, если бы они упали, то чертовски ушиблись бы. Если бы они упали, они сделали бы это вместе, и он смеялся бы и смущался чуть меньше, чем в прошлый раз, и позволил бы ей помочь ему подняться.

Она была бы с ним заботлива. Девушка бы прочла все инструкции и протестировала все, потому что Тиффани, хотя и была иногда безрассудной, была очень любящей и вдумчивой.

Без лишних раздумий он приподнялся и переместил свое тело, чтобы она могла сесть на его колени. Сиденье не двигалось. Себастьян сделал это с легкостью, потому что одним из условий Дэймона Найта для обучения его в качестве Дома было то, что он также тренировал его физически. Он был силен, потому что его наставник не позволял ему быть каким-либо еще.

Он был в безопасности, потому что Тиффани была осторожна с ним.

Было хорошо иметь людей, которые заботились о нем.

Никогда, ни разу Алисия не делала что-либо, чтобы облегчить ему жизнь. Это было его заботой.

Себастьян подарил этой женщине годы своей жизни. Чему он обязан за умную, милую сабу, которая была готова сражаться за него? Кто вообще был готов сражаться даже с ним, чтобы они были вместе? Разве он не должен был хоть немного ей доверять?

— Посиди со мной.

Она осторожно поднялась на ноги и расположилась на его коленях, обхватив его за плечи. Сначала было неловко, но она, казалось, нашла удобное положение.

— Вот так?

Она собиралась прикончить его. Его член был прямо под ее задницей, и он был тверд, как камень, но ему нужно было нечто большее, чем секс. Ему нужна была эта тихая близость. Секс был великолепен, но у него никогда не было интимности с женщиной. Он обнимал Тиффани, положив голову ей на плечо и просто вдыхая ее аромат.

— Ты единственная лучшая вещь, которая когда-либо случалась со мной, — прошептал ей Себастьян. — Никогда Алисия не сравнится с тобой. Она была детской мечтой. Была той, кем я хотел, чтобы она была, но, думаю, это было слишком давно, поэтому я должен отпустить.

Она крепко обняла, держась за него так, будто никогда не отпустит.

— Тебе не нужно быть кем-то, только самим собой со мной. Я хочу быть твоим безопасным местом. Ты можешь быть кем захочешь, чтобы показывать остальному миру, но я хочу настоящего мужчину.

— А что если я не уверен, кто я?

Это был его настоящий страх. Он так долго держался за боль и прошлое, что ему могло не понравиться то, что было по другую сторону.

— А я знаю.

Она поцеловала его в щеку, над его глазом, в лоб. Каждое прикосновение ее губ ощущалось как благословение.

— Я знаю, кто ты, даже если ты сам не знаешь. Ты смел и боишься одновременно. Невероятно умен и глубоко глуп. Иногда ты так уверен в себе, а в других моментах — появляется неуверенность. Почти всегда ты добр. Несмотря ни на что, ты пытаешься помочь окружающим. Ты человек, и ты все для меня.

И Тиффани была безрассудной и осторожной. Прекрасной и иногда бестактной. Грубой и все же большей леди, чем он когда-либо видел.

Так долго мир был плоским. Хорошим и плохим. Светлым и темным. Он был целым, а затем нет. Жизнь была простой, но разве он не узнал все о сложностях? Иногда вещь должна была быть уничтожена, чтобы стать чем-то новым, чем-то более прекрасным, чем это было раньше.

Себастьян цеплялся за видение, которое у него было в семнадцать лет. Молодое вино могло иметь приятный вкус. В этом не было ничего плохого, но произошло нечто уникальное, когда виноград был помещен в бочки и выдержан в течение времени.

Я не сабмиссив, но понимал через что они проходят. Некоторым людям нужна боль, чтобы найти себя, свое удовольствие. Они превращают это во что-то новое. Наш долг и радость помочь им в этом.

Его наставник из Британии говорил о Д/С отношениях, но, возможно, тут было большее. Возможно, его собственная боль и трагедия могли стать толчком к тому, чтобы подтолкнуть его к чему-то большему. Чему-то лучшему.

Или, может быть, это было из-за женщины, сидящей у него на коленях и ее безграничного сердца, которое смогли заставить его хотеть стать лучшим мужчиной.

— Я скучаю по своей сестре, — признался тихо Себастьян.

— Знаю, что скучаешь, малыш.

Тиффани обняла его крепче.

Там, в тишине душевой, окруженный ее теплом, он, наконец, начал говорить, рассказывая ей все.

Тиффани посмотрела на мужчину, которого, она была абсолютно уверена, будет любить до самой смерти.

Себастьян старался. В настоящее время он пытался помыть посуду в их, слишком маленькой для инвалидной коляски, кухне. Наблюдение за его борьбой убивало ее. Она хотела ворваться и захватить власть, но нужно было быть с ним терпеливой.

Прошли всего часы, как они прижимались друг к другу в душе, и он действительно поговорил с ней о своей жизни и о том, как он все потерял. Когда они выходили из душа, Себастьян позволил ей обтереть его и помочь одеться.

Он не пытался уложить ее в постель. Это было немного неприятно, но девушка была терпеливой. В конце концов, прошло только три дня.

― Твою мать, ― глубокий голос Себастьяна разрушил тишину квартиры.

Она сразу же примчалась.

― Ты в порядке?

Он прищурил глаза, когда повернулся в ее направлении.

― В порядке. Я чуть было не уронил проклятую тарелку. Она упала на колено, и теперь мои штаны мокрые.

Девушка схватила кухонное полотенце.

― Я не против заняться посудой.

― Ты готовила. Я убираю.

Она подняла руки.

― Я знаю, что тебе нравится равенство, но это место не было спроектировано под инвалидную коляску. Ты знаешь, что мир не должен быть идеально ровным. Я могу готовить и убирать, пока ты не встанешь на ноги, а ты можешь компенсировать мне это другими способами.

Он упорно тер полотенцем свои брюки.

― О каких других способах ты говоришь?

― Секс. Ты можешь заняться со мной грязным сексом.

Возможно, ей следовало быть чуть-чуть хитрее, но иногда Себастьяну требовался толчок.

Он откинулся в своем кресле.

― Ты уверена, что хочешь этого? Мы можем подождать, пока я не выберусь из кресла. Это не займет больше, чем несколько дней, прежде чем я смогу надеть свои протезы обратно.

― Доктор сказал, как минимум неделя, возможно две.

Она не хотела устраивать войну с ним из-за этого. Не после того, как мило прошел их вечер.

― Это не так долго.

Тиффани глубоко вздохнула и повернулась, чтобы уйти.