Генрих IV (Часть 2) - Шекспир Уильям - Страница 19

Фальстаф

А в плен его взял всем известный верноподданный.

Кольвиль

Таков же я, как и мои вожди,

Приведшие меня; будь я начальник,

Дороже обошлась бы вам победа.

Фальстаф

Не знаю, за сколько они себя продали, но ты, добрый малый, отдался мне даром, за что я и приношу тебе благодарность.

Входит Уэстморленд.

Принц Джон

Прекращена погоня?

Уэстморленд

Бьют отступленье, кончилась расправа.

Принц Джон

И Кольвиля и присных всех его

Отправить в Йорк и там казнить немедля.

Вам поручаю, Блент, его стеречь.

Кольвиль под стражей и Блент уходят.

Мы ко двору отправимся, милорды.

Слыхал я; тяжко болен государь;

Весть о победе пусть опередит нас.

(Уэстморленду.)

Кузен, ее снесите королю,

Чтобы его утешить и ободрить,

А мы за вами следом поспешим.

Фальстаф

Милорд, позвольте мне направить путь

Чрез Глостершир, а возвратясь домой,

Меня не обойдите похвалой.

Принц Джон

Прощайте, сэр. Мне сан велит о вас

Дать лучший отзыв, чем вы заслужили.

(Уходит.)

Фальстаф

Дай бог, чтобы у тебя хватило на это ума; это было бы почище твоего герцогства. Клянусь честью, этот рассудительный юнец недолюбливает меня. Его ни за что на свете не рассмешишь; да это и не удивительно: ведь он не пьет вина. Из таких благонравных юношей никогда не получается толку. Легкие напитки и пристрастие к рыбным блюдам до того охлаждают им кровь, что они впадают в какую-то мужскую бледную немочь, а когда женятся, то производят на свет одних девчонок. Большей частью они дураки и трусы. Пожалуй, некоторые из нас недалеко бы от них ушли, если бы не прибегали к горячительным напиткам. Добрый херес производит двоякое действие: во-первых, он ударяет вам в голову и разгоняет все скопившиеся в мозгу пары глупости, мрачности и грубости, делает ум восприимчивым, живым, изобретательным, полным легких, пылких, игривых образов, которые передаются языку, от чего рождаются великолепные шутки. Второе действие славного хереса состоит в том, что он согревает кровь; ведь если она холодная и неподвижная, то печень становится бледной, почти белой, что всегда служит признаком малодушия и трусости; но херес горячит кровь и гонит ее по всему телу. Она воспламеняет лицо, которое, как сигнальный огонь, призывает к оружию все силы человека, этого крохотного королевства; и вот полчища жизненных сил и маленькие духи собираются вокруг своего предводителя - сердца, и оно, раззадорившись и гордясь такой свитой, отваживается на любой подвиг, - и все это от хереса. Таким образом, военное искусство - ничто без хереса, ибо он приводит его в действие, а ученость - не более как золотой клад, оберегаемый дьяволом, пока херес не выведет ее на свет и не пустит в ход и оборот. Потому-то и храбр принц Гарри, что холодную кровь, унаследованную им от отца, он, словно тощую и бесплодную почву, утучнил, оросил и обработал усердными выпивками, вливая в себя кружку за кружкой благодатного хереса. Вот почему он горячий и храбрый. Будь у меня хоть тысяча сыновей, я первым долгом внушил бы им следующее жизненное правило: избегать легких напитков и пить как можно больше хересу.

Входит Бардольф.

Ну что, Бардольф?

Бардольф

Войско распущено, и все разошлись по домам.

Фальстаф

Пускай себе! Я отравлюсь через Глостершир и там навещу мистера Роберта Шеллоу, эсквайра. Я уже порядком размял его между пальцами и скоро буду запечатывать им письма. Идем.

Уходят.

СЦЕНА 4

Уэстминстер. Иерусалимская палата.

Входят король Генрих, Кларенс, Глостер, Уорик

и другие.

Король Генрих

Коль даст господь со смутою покончить,

Что кровью обагряет наш порог.

Мы юношество наше поведем

На те поля, где нам пристало биться,

И обнажим лишь освященный меч,

Наш флот готов, и собраны войска;

Избрали мы наместников себе;

Благоприятно все желаньям нашим;

Лишь сил телесных нам недостает,

Да надо подождать, пока повстанцы

Не подпадут ярму законной власти.

Уорик

Здоровье и победа, государь,

Придут к вам скоро.

Король Генрих

Сын мой Хемфри Глостер,

Где принц, твой старший брат?

Глостер

Мне говорили,

Отправился он в Виндзор на охоту.

Король Генрих

А с кем?

Глостер

Не знаю, добрый государь,

Король Генрих

Не с братом Кларенсом поехал он?

Глостер

Нет, государь, брат Кларенс перед вами.

Кларенс

Чего желает государь отец мой?

Король Генрих

Тебе добра, мой сын. Но почему

Не с братом ты? Тебя он очень любит,

А ты меж тем пренебрегаешь им.

Всем братьям он тебя предпочитает.

Ты должен дорожить его любовью;

И братьям много принесешь добра.

Когда меня не станет, - как посредник

Меж ними и величьем королевским.

Так не чуждайся брата, не теряй

Всех преимуществ милости монаршей,

Холодным равнодушьем к братней воле

В его груди не притупляй любви.

Он добр, когда внимательны к нему,

И слезы жалости легко роняет:

Как день, его рука щедра на благо.

Но в гневе он становится кремнем,

Суров и необуздан, как зима,

Порывист, словно ветер леденящий,

Что налетает на пороге дня.

С характером его считаться нужно;

За промахи почтительно кори,

И лишь тогда, когда в нем кровь играет;

Но если он угрюм, оставь его,

Пока, набушевавшись, не замрут

В нем страсти, как на берегу морском

Кит издыхает. Томас, помни это

И станешь для друзей щитом, а братьев

Ты свяжешь, словно обруч золотой.

Чтоб не дал течь сосуд с их общей кровью,

Куда примешан будет неизбежно

Со временем наветов лютый яд.

Пусть выдержит сосуд - будь яд сильней,

Чем аконит, губительней, чем порох.

Кларенс

Внимателен и ласков буду с братом.

Король Генрих

Так почему ж не в Виндзоре ты с ним?

Кларенс

Там нет его: он в Лондоне сегодня

Обедает.

Король Генрих

А с кем? Тебе известно?

Кларенс

Да, государь, с ним Пойнс и все любимцы.

Король Генрих

На тучной почве сорняки обильны;

Он, юности моей прекрасный образ,

Опутан ими: потому я с грустью

В грядущее бросаю взгляд пред смертью.