Центурион - Долгова Елена - Страница 24
- Предыдущая
- 24/109
- Следующая
Машины взмыли вверх, подняв тучу мелкой пыли. Ветер стих, небо заволокло полупрозрачной дымкой. Вертолеты шли низко, Лора осталась на севере, вельд, растеряв остатки редких рощиц, сменился засушливой равниной без единого клочка древесной растительности. Кочки полумертвых трав казались волдырями, оставленными на земле болезнью. Правее, в отдалении, мелькала бурая спина зверя, опрометью бегущего прочь от вертолетов. Хищные тени машин стлались по земле.
Стриж окликнул Хиллориана.
– Полковник, это оно?
Наблюдатель сухо кивнул. Равнины южнее Лора, почти до самых гор, превратили в пустошь первые поколения переселенцев. Под шкурой больных трав до сих пор незримо светилась зараженная радиацией почва.
Оба собеседника понимали друг друга без слов. Геония бедна на минералы, необходимые для ядерных технологий. Может быть, это обстоятельство спасло потомкам жизнь – после того, как предки с максимальным эффектом истратили привезенный запас.
– Долго еще?
Хиллориан пожал плечами.
– Вам не терпится?
– В некотором роде.
Помощник летчика встревожено обернулся, оторвавшись от стандарт-уникома.
– Вас вызывает Лора, полковник.
Хиллориан вынул из поясной сумки личный уником, переключил его на прием “немого” текста – строчки, невидимые другим, побежали по миниатюрному экрану.
Стриж демонстративно (“не нужны мне ваши тайны – устал”) отвернулся. Наблюдатель еще раз перечитал сообщение, чувствуя, как сердце неровно колотится в ребра. Убрал коммуникатор в сумку, сел поудобнее, вытянув ноги.
– Капитан, далеко до границы “светящейся” территории?
– Если с такой же скоростью – полчаса лету.
– Как только перевалим линию, высадите нас в безопасном месте.
– ?
Хиллориан обернулся к Белочке и Иеремии.
– Произошли изменения, господа. На связь вышла Лора – у них срочные новости. Нет смысла скрывать – граница аномальной зоны, судя по последним измерениям, сместилась. Придется нам высадиться на пустошах – иначе вертолеты эскорта попадут прямиком в радиус пси-воздействия.
– Во сколько лишних стандарт-километров пешком нам это обойдется, полковник?
– Не менее сотни, Алекс.
Стриж тихо присвистнул.
– С этим составом команды…
– Заткнитесь. Я уже сказал вам – другого состава нет и не будет.
Иллирианец только пожал плечами.
Хиллориан чуть нахмурился.
– Что там с замерами радиации, Уил?
Летчик взглянул на индикатор.
– Падает, но очень медленно. Пока нас неплохо экранирует обшивка машины. Но я не хотел бы оказаться за бортом.
– Скоро войдем в пси-зону?
– По грубым оценкам – через пятнадцать минут.
– Командуй возвращение всем машинам эскорта. Дальше полетим одни.
Иеремия освободился от крепления безопасности и попытался встать. Белочка заметила, что губы старика беззвучно шевелятся. Немые слова сами сложились в древний, как эта равнина, текст:
Не бойся змеи, скользящей во мраке,
Не бойся печали под солнцем,
Не бойся ужаса, идущего среди звезд.
– Десять минут до входа в зону…
– Радиация?
– Дважды перекрывает предел.
– Тяни, сколько сможешь, капитан.
Летчик вымученно улыбнулся. Лоб с ранними залысинами блестел от пота под короной устройства связи.
– Через десять минут это станет затруднительным, полковник.
– Тяни, Уил, я знаю – ты лучший.
– Даже лучший из лучших не сможет вести машину в Аномале.
– Как только поймешь, что это предел – сажай борт.
– Даже на радиоактивное пятно?
– Да.
Неестественно спокойный Стриж обернулся к девушке.
– Советую вам держаться как следует. Посадка обещает быть жесткой.
Мюф присмирел. Веснушки на носу мальчишки поблекли. Белочка заодно затянула потуже и его крепление. Иеремия читал нараспев:
Не бойся чудовищ, порожденный полуднем,
Не бойся стрел, пронзающих незримо…
Полковник оглянулся через плечо – его лицо пошло красными пятнами.
– Молчать. Да сядьте же, Фалиан! И закрепитесь, холера вас забери – Мировой Разум не помогает тем, кто сам себе не помогает! Дезет, не сидите истуканом – покажите им, как надо.
Летчик пробормотал, не оборачиваясь, голос его внезапно охрип:
– Пять минут до входа в зону… Радиация – полтора.
– Сбрось скорость. Садимся. Опустись пониже, Уил. Еще ниже…
– Мы изжаримся до костей, полковник.
Белочка даже сквозь пси-барьер ощущала, как в разуме пилота мечется ужас.
– Нет, Уил, нас экранирует корпус… Пожалуйста. Спустись. Пониже.
Джу еще чуть-чуть ослабила свой барьер и добавила легкий ментальный толчок к словесным убеждениям Хиллориана. Вертолет опустился – мелькание приблизившихся кустов и травы слилось в единую пеструю сумятицу.
– Три минуты до входа в зону.
Белочка опустила лицо к коленям, прикрыла затылок сцепленными руками.
– Две ми…………………………………………………………………………………………………..
…Границу пси-Аномалии она почувствовала как прыжок в кипящий хаос – под сводом черепа взорвалась какофония звуков, рассыпался искрами фейерверк разноцветного холодного огня. Грохот океанского прибоя смешался с пронзительным писком помех, воем ветра, плеском ручья, голосом, поющим в ночи, вкрадчивым шепотом, приходящим из далекого ледяного ничто.
Бесформенная субстанция хаоса бурлила, выбрасывая тонкие паутинки – они тут же опадали, увядая, и сменялись новыми. Кишение нитей опутывало сознание. Со стороны пустого пространства в пляску паутины ворвалась струя огня. Нити съежились, сгорая. Серая поверхность Хаоса сгладилась, потом мягко потекла, обретя цвет – в неопределенное нечто смешались все оттенки спектра.
Под напором образов, звуков и красок пси-барьер прогнулся, истончаясь, как стенка мыльного пузыря. Ощущение не было мучительным – скорее странным и неприятно чужим. Джу напрягла силы, удерживая ментальную перегородку – писк, вой и шепот тут же ослабли, превратившись в едва заметное, на грани слышимого, жужжание. Реальность обрела свои права.
Хаос замолчал.
Полуоглохшая Белочка поняла – обычные звуки тоже исчезли. Катастрофа по-будничному деловито заявила о себе. Остановившиеся винты молчали. В ту же секунду винтокрылая машина беспомощно рухнула вниз. Джу еще успела услышать как пронзительно, по-заячьи, заверещал Мюф…
* * *
– Да очнитесь же, колонель… Колонель!
Хиллориан охнул, держась за поясницу. Вместо серой поверхности крыши кабины над ним нависало зеленовато-голубое, в легкой перистой дымке небо. На фоне холодноватого марева нарисовался силуэт озабоченного Стрижа. Иллирианец щурился как от головной боли, левую щеку прочеркнула кровоточащая царапина.
– Подъем, полковник!
Хиллориан вставал медленно, впервые с острой ностальгией ощущая, что сорок три – не самый лучший возраст для полевых акций.
– Что с другими?
– Один труп. Прочее – увидите сами.
Расколовшийся остов невзорвавшейся машины примял жесткую траву, ползучие плети мутировавшего кустарника. Неряшливо грудой лежали извлеченные из отсека вещи. Рядом сквозь потрепанный брезент проступал длинный контур лежащего на земле предмета. Хиллориан откинул край. Пустой взгляд Уила упирался в зенит. Ко лбу прилипла травинка.
– Вы даже не закрыли ему глаза.
– Некогда было.
Полковник с трудом сдержал желание ударить Стрижа. Желание было несправедливым – Дезет сделал все, что мог, глупо требовать от сардара сентиментальности по отношению к мертвому каленусийскому офицеру. Прощай, старый друг – беззвучно пробормотал Хиллориан и осторожно опустил покрывало на холодное лицо Уила.
– Что с радиацией? Вижу, вы не слишком беспокоитесь.
– Мерил. Как раз на пределе допустимого. Если мы за день уйдем с пятна, я скажу – легко отделались. Думаю, успеем. И еще – смотрите – на юге видны горы.
– Что с людьми? Раздайте им дозиметры.
– Уже. Возьмите, кстати, свой.
Полковник сунул коробочку во внутренний карман, огляделся, борясь с волною накатившей тошноты. Пахло разлитым топливом.
- Предыдущая
- 24/109
- Следующая
