Вперед, Команданте (СИ) - Савин Владислав - Страница 25

– Конечно! – лейтенант подумал, что тем кретинам достаточно будет и лечения за казенный счет – но все-таки, я советовал бы вам не задерживаться в этом городе, во избежание инцидентов. Ваше судно приходит завтра – отлично. Тогда вам лучше не покидать отель до того – а затем, мои люди будут проинструктированы, сопроводить вас до причала, чтобы ничего не случилось по дороге.

Отель «Капитан Морган» с того дня получит у местного населения второе негласное имя «У битых гринго».

Много лет спустя бывший матрос ВМС США Дональд Нил станет достопримечательностью своего городка в штате Аризона, рассказывая репортерам и просто желающим послушать, как он когда-то в молодости подрался в баре в Панаме «с самим Че Геварой».

А фотография, сделанная кем-то из репортеров во время следования наших путешественников, под охраной военной полиции США, из отеля в порт, также через много лет войдет в советские книжки и учебники по истории – с подписью «американский империализм высылает Эрнесто Че Гевару из Панамы».

Из выступления Б.Голдуолтера, сенатора от штата Аризона, в Конгрессе США, июль 1954.

Угроза мирового коммунизма требует от всего «свободного мира» монолитного сплочения. Любой, кто разрушает это единство, под влиянием собственных эгоистических интересов – тот явный или тайный сторонник коммунистов. И я спрашиваю вас – отчего наша страна должна нести большую долю груза, большую часть затрат на этом фронте священной борьбы добра со злом, а кто-то пользуется нашей защитой, принимая это как должное? Почему американские войска должны безвозмездно защищать кого-то от коммунистического вторжения? Если у наших противников из Московского Договора принято, что те, кто не может выставить воинский контингент – должны заменить его финансовым взносом. А разве Сталин платит в казну ГДР хоть пфенинг за свои военные базы на германской территории?

Соединенные Штаты Америки – это самая миролюбивая страна в мире! Нам не нужны колонии – мы защищаем лишь свободу и демократию. Если наши войска находятся сегодня на территории какой-то другой страны – то исключительно ради того, чтобы туда не пришли коммунисты. И потому будет в высшей степени справедливо, если содержание этих войск будет возложено на страну, где они пребывают. За свою безопасность – везде принято платить! Ну а если кто-то настолько небогат, что не может себе это позволить – что ж, мы готовы предоставить кредит и рассмотреть варианты его погашения.

Я предлагаю дополнить соответствующей статьей Устав Организации Атлантического Договора. Равно как и других военных союзов, в которых состоит наша великая держава. А также договоры с теми странами, где наши войска вынуждены находиться ради защиты наших национальных интересов.

Карикатура Х.Бидструпа, перепечатана многими европейскими газетами, а также «Правдой» и «Известиями».

Обывательская квартира, в углу робко жмутся хозяева, а за столом и на диване расположились личности самого гангстерского вида, но в военных мундирах США.

– Мы у вас тут поживем, на вашем иждивении. А то вдруг вас кто-нибудь ограбит!

Снова Эрнесто Гевара. Ретроспектива – январь 1954.

«Святая Мария» была крупным грузопассажирским судном, приспособленным под плавучий госпиталь – в нескольких каютах оборудованы больничные палаты, изолятор, операционная, зубоврачебный кабинет. В трюмах был груз – медикаменты, медицинское оборудование, продукты, палатки. А в салоне на обед собрался целый интернационал – звучала речь испанская, итальянская, французская, и даже что-то похожее на русский (в котором Эрнесто был пока не слишком силен). Отдельно сидели шестеро святых отцов, все остальные были мирянами, в большинстве медработниками.

– Тут и журналисты есть – заметил дон Педро – вот тот римлянин от «Мессанджеро», тот сеньор от «Алфавита» (прим. авт. – АВС, она же «Алфавит», одна из самых популярных испанских газет, основанная в 1903 году), а та мадмуазель от парижской «Ле монд». Кстати вы, «гвардия», тоже марку держите, раз назвались аргентинцами из знатных семей, спутниками благородного дона Эрнесто. Доны имеют полное право быть там, где им хочется – хотя бы ради любопытства и борьбы со скукой. И убедительно прошу пока воздержаться от политических диспутов!

Эрнесто полагал, что католическая миссия должна если не целиком состоять из святых подвижников, то по крайней мере, они должны присутствовать в значимом числе. И был разочарован, после нескольких знакомств обнаружив в собеседниках исключительно меркантильтные интересы. Как например француз Поль Ренье – толстячок уже в возрасте, с которым Эрнесто познакомился за ужином, говорил:

– Ты аргентинец? Счастливчик – у вас не было ни одной великой войны. А мне вот везло поучаствовать. В двадцать шестом, меня только призвали – и в Марокко, к риффам в плен попал, чудом жив остался. После хотел на гражданку уйти, а тут Депрессия, и в казарме хоть кров и обед казенные. Дослужился до адюжана, это по вашему, фельдфебель, в сороковом даже увидеть немцев не пришлось до капитуляции, наш полк в тылу стоял, под Тулузой. А после – Еврорейх, Днепр, русский плен, слава господу, не в Сибири. И занес же бог в Киев, где в сорок четвертом был мятеж, и опять к советским в плен, меня хотели на месте расстрелять как «banderovsryu mordu» – наверное, это какое-то ужасное русское ругательство! – но затем пожалели, заставили трупы повстанцев хоронить (прим. авт. – о том см. Союз нерушимый). А после еще и Вьетнам, и снова к красным в плен, в пятьдесят третьем, перед самым нашим уходом. Не иначе, судьба – быть мне в итоге убитым дикими варварами. А что делать, если всякий раз оказывалось, что на гражданке для меня нет места, нет работы? Теперь вот к святым отцам подрядился – хоть медбратом, санитаром могу быть. И заплатить мне за это обещали – надеюсь, не обманут. А где эта чертова Гватемала, я не знаю и знать не хочу!

Фелипе Суарес из Барселоны тоже не был врачом.

– Ну ты скажешь, амиго! Имей я диплом, ноги моей на этом корыте бы не было! Просто дома у нас, сейчас конечно полегче, чем десять лет назад, но все равно, работы хватает не для всех. И на заработки мы ездим по всей Европе, даже в Россию – знал я парня, который туда мотается третий сезон подряд и очень неплохой навар привозит. Если советские даже за самую черную работу платят так хорошо – то представляю, сколько получают их врачи или инженеры! Но мне туда вход закрыт – так вышло, амиго, что пятнадцать лет назад я воевал не на той стороне. И русским властям в общем, все равно – но не дай бог попасться в России на кого-то из бывших наших, кто тогда дрался за бешеную Долорес. Вспомнят про «военные преступления» – и меня в Сибирь, к белым медведям. Так что заработаю я здесь хоть что-то. А если тебе врачи нужны – то вон они, вместе кучкуются, белая кость, на таких как я свысока.

Еще был итальянский журналист, даже фамилию которого Эрнесто не запомнил, он все расспрашивал про давнее путешествие на мотоциклах. Югослав Душан (это его речь Эрнесто принял за русскую). И еще кто-то, в памяти не оставшийся – боже, как голова болит, не надо было пить столько текилы и чего-то еще, гораздо более крепкого! Помню лишь, что Рохо, счастливчик, сидел уже в обнимку с дамой – той самой репортершей из «Монд», которая изображала из себя отважную искательницу приключений, подобие Индианы Джонса в юбке. А дальше все расплывалось – как он оказался на койке в отведенной ему каюте, Эрнесто решительно не помнил.

– Бенито и Рамон тебя принесли – сказал Дон Педро, сидевший возле койки – меру надо знать, Команданте. Знал я когда-то одного умного человека, который подчиненным делал разнос – господа офицеры, ну сколько можно пить? Литр, два литра – ладно, но зачем надираться как свинья? Если не знаешь предел, за которым лично твои проблемы – не пей. За каким хреном ты своему дружку Рохо дал в морду и на его мадмуазель полез при всех?