Вперед, Команданте (СИ) - Савин Владислав - Страница 52

Еще Эрнесто был удивлен, когда узнал – что тот, кого все звали Генералом, и правда имел этот чин, который в Латинской Америке считался недосягаемо высоким: так например и Арбенс, и его оппонент Армас, и военный министр Диас были всего лишь полковниками, и даже у гринго полковник мог занимать очень высокую должность (прим. авт. – в Армии США нет маршальских званий, и оттого полковник и даже подполковник может занимать пост, который у нас однозначно был бы генеральским). И при этом был из простой крестьянской семьи, ну как «гвардейцы» плантации Матавердес.

– Вологодские мы, из деревни Пашенинино. Перед войной успел техникум закончить, в тридцать девятом в армию призвали. В сороковом, как отличника боевой и политической, направили в училище погранвойск, в сорок первом досрочный выпуск – и лейтенант, комвзвода. Так вот и вышло, что воевал хорошо, даже ранен серьезно не был – войну закончил комполка. Хотя Академию не кончал – но на фронте, когда ротного убьют, то нередко назначали на его место кого-то из взводных, и так далее. После еще Маньчжурия, до дембеля успел еще генерал-майора получить. Теперь вот в запасе – работаю, учусь, ну а в свободное время здесь. (прим. авт. – биография соответствует, в нашей истории, Николай Мамонов, Герой Советского Союза, кавалер орденов Кутузова 3й степени, Александра Невского, Красного Знамени, Красной Звезды, командир 331 стрелкового полка, прошел почти всю войну, от лейтенанта до комполка, погиб в Восточной Пруссии – когда было ему всего двадцать пять лет! В альт-истории, поскольку Победа на год раньше, то он остался жив, воевал еще в Маньчжурии, получил генеральские погоны).

И к такому человеку – простые студенты (как Гвоздь и Финн отрекомендовались – учимся мы. В том же университете, что вот он – и кивали на Валентина) обращались без всякого почтения, с просьбой подать ключ или чистую тряпку! Что даже в глазах Эрнесто (вовсе не страдающего спесью) было потрясением основ – чинопочитание зло, но есть же иерархия: при всем уважении к своим «гвардейцам», сам Гевара все ж никогда не был с ними запанибрата. Считая себя марксистом, он лишь в эту минуту понял, как это выглядит в реале – коммунистическое правило, что «нет слуг и господ – есть товарищество равных». Хотя Дон Педро говорил – что есть и «первые среди равных – те, кто более других совершил».

А Валентин лишь усмехается, явно заметив смятение своего подопечного. Все-таки интересно, а он в каком чине? Равенство равенством – но вряд ли даже при таком отношении каждый советский студент или рабочий может иметь такой автомобиль? Или же, Валентин есть лицо при исполнении, и «зим» казенный – но это значит что к нему, Эрнесто Геваре, проявляет интерес важная русская Контора, может даже их ужасное НКВД? Тогда непонятен этот байкер-клуб, и обещание совершить мотовояж по СССР. Даже если советские были заинтересованы во втором томе «Дневника мотоциклиста», для того вовсе не нужно было устраивать его приезд в эту страну с такой секретностью, как неоднократно намекал Дон Педро. А если речь идет о банальной вербовке в русские шпионы – так он, Эрнесто Гевара, пока ведь у себя в Аргентине ну совершенно не политическая фигура, не влиятельный магнат и не военный, допущенный к тайнам. Вопросы, вопросы – на которые не было ответа. Может и правда, делать то, что предлагают, но при этом смотреть и запоминать? Ведь Дон Педро – который прежде никогда еще ему не солгал – обещал, что скоро он, Эрнесто Гевара, все узнает.

– У нас еще три дня, начиная с завтра – сказал Валентин – из обязательных дел, твоя экипировка, завтра заедем к товарищу Смоленцевой в «итальянскую моду», и еще поправим твое здоровье. У тебя астма, а это непорядок – завтра первым делом сведу тебя к нашему Бахадыру, он твою болезнь выгонит вернее, чем медицина, не одним пациентом проверено. Ну а в оставшееся время, культурная программа – покажу тебе Москву.

На квартиру, где они остановились, Эрнесто вернулся за полночь. Дон Педро уже спал – так что поговорить с наставником Геваре не удалось. Столько впечатлений и информации – а завтрашний день обещал быть не менее интересным.

И неужели это правда – притча о Даме под вуалью, знающей твою судьбу – которую рассказывал падре Диас когда-то давно, дома, на плантации Матаверде?

Валентин Кунцевич.

К чему привык – того не замечаешь. То, что для кого-то может быть – потрясением основ.

– У вас машины вместо продавцов? Нет никого, кто хотел бы этим заняться?

А всего-то – в жару остановились, газировки выпить. Автоматы по ее продаже в Москве лишь этой весной появились, и уже стали очень популярны. Также, и газеты теперь не только в киосках, но и в автоматах можно купить – которые обычно возле станций метро ставят, а также театров, кино, и даже у входов в парки. А еще, есть автоматы по продаже канцтоваров (видел в МГУ и в Бауманке), и бакалеи (в больших продовольственных магазинах). Слышал, что у наших Вождей большое недовольство вызвало то, во что превратилась сфера торговли и услуг в позднем СССР – не иначе решили ее ужать по возможности? Железяки ведь не жульничают, не воруют – а тех, кто их обслуживает, все же проще под контролем держать.

– У нас за место уличного продавца, мальчишки из фавел насмерть дерутся. И поодиночке, и бандами, квартал на квартал. Это ж заработок – уверенность что завтра голодным не будешь.

Мне сказали, что ты марксизм учил, Команданте? Ну и помнишь, что там было сказано про рабовладельческий строй – «труд раба дешевле механизма». У нас страна побольше, чем ваша Аргентина – и в войну много людей выбило. И разрушено было много – так что работы хватает всем.

– В Советской стране нет безработных – влезает в беседу Тамара – «от каждого по способности, каждому по труду», это и правда у нас так. Любой советский человек может найти работу по своему умению, и получает за это справедливую плату.

Вот навязали помощниц! Ладно, что наша Тамарочка, «отличница, комсомолка и прочее» так и старается, в каждой бочке затычкой – но и сама наша Анна Грозная согласилась, что «красивая девушка отвлекает взгляд от того, кто рядом с ней». А время сейчас не ельцинское, когда американские шпионы ходили по Москве в открытую и легально посещали учреждения, к которым бы их прежде и близко не подпустили – но если например, информация типа «в секретной разведшколе ЦРУ в одном голландском городе проходят спецподготовку два русских агента, предположительно бывшие власовцы, фотографии прилагаются» попадает в базы данных наших Контор (сам видел это сообщение, месяц назад), то можно предположить и обратное, мне-то глубоко пофиг, а вот товарищу Че лучше не светиться! Так что вид у нас самый неприметный, штатский – и ездим по Москве не в черном «зиме», а в «победе», Тамарочка за рулем, как якобы владелица машины (которая, на самом деле, из нашего гаража). А раз нас двое, я и Че, то и дам должно быть две – четвертой в нашу компанию включили Лену Рябинину «Кармен», сей позывной оттого, что и правда на испанку похожа и по-испански говорит, хотя чисто русская, но в детдоме с испанскими детьми росла. Ну и байкерша – ее Инна Бакланова рекомендовала как «вторую после меня» по владению мотоциклом. Но она, в нашу компанию попав, предпочитает молчать и не мешаться, а Тамара перышки распушила, принарядилась, прическу сделала – в блондинку перекраситься, и будешь здорово на актрису Серову из фильма «Сердца четырех» похожа, в кадрах где она там тоже машину ведет. И вроде не дура – но правильная иногда до тошноты! А у меня привычка осталась с будущих несветлых времен: пафоса и лозунгов не только сам терпеть не могу, но и с подозрением отношусь к тому, кто такое кричит – а не прячешь ли ты за словами свою истинную натуру?

– Вы хорошо водите машину, сеньорина – замечает Гевара – в Аргентине дама за рулем, это большая редкость. Даже если это автомобиль ее мужа или отца – в таком случае, обычно есть и наемный шофер.

– У нас так не принято – отвечает Тамара – а мужа у меня нет. И отца тоже – детдомовская я.