Маска подлеца (СИ) - Штогрина Анна - Страница 21

Остатки мозга активно пытаются сосредоточиться. Просыпается всего понемногу — совесть, осознание своего предательства перед Игнатом, стыд.

Прям вижу на одном плече белого ангела. Он укоризненно качает головой. Мол, ой дура, дура полная! Камиль забавляется ломая твою жизнь. Никогда ты не будешь ему ровня.

На другом плече демон с рогами, хвостом и вилами. Манит, затягивает в адский порок. Секса по прежнему в моем голодном теле давно не было. Каждая клетка возбуждена. Будто вся кровь прилила между ног, аж вены горят, так хочется именно его. И демон с плеча слодко вещает, что это будет лишь нашим маленьким секретом. Вернешься к Игнату. Вы ж еще все равно не вместе. И его сейчас здесь нет, свечку держать не будет. Никогда не узнает. Если по старинке один раз снова отдаться такому жгучему желанию. Этому племенному скакуну, горячему итальянцу с большим членом…

Боже, спаси. Одно то, что я сомневаюсь и допускаю в мозгах такую возможность, уже делает меня падшей женщиной. Подверженной предательству.

Отхожу от Камиля медленно, пячусь назад. А сама смотрю на него и качаю отрицательно головой. Нет, только не это. Только не вляпаться опять в него.

Если бы не было этого пожирающего меня всю жизнь чувства больной любви, я бы скорее переспала с ним. Но я осознаю, что после этого секса, когда он выпроводит меня из дома, потеряет интерес к снова использованной сестренке, то я просто умру. Я не выдержу чувства подавленности и собственной ничтожности.

Я не свожу с него глаз. Камиль чувствует мои сомнения. Все понимает, будто мысли читает напечатанные на листе А4. Не идет следом. Просто стоит — победитель. Добился уже большего на что рассчитывал. Ведь думал, что после такой грубости, я оттолкну его. А я непростительно долго сомневалась.

Камиль взрослый мужчина и безошибочно читает на языке тела. К сожалению, у меня нет шансов. Его не провести.

Наконец, отворачиваюсь от него, рву зрительный контакт. Иду в дом, поверженная и удивленная. Как я сдалась так быстро.

Снова приняла свою любовь к человеку, который плевать на нее хотел.

Я зашла на кухню, включила кофемашину, подставила чашку. Ароматный кофе запах на все помещение. Я села за стол и уронила голову в ладони. Я неизлечима от болезни под названием Камиль.

А как говорят врачи. Признание болезни, первый шаг на пути к излечению! Признаю! Буду лечиться.

И первый мой шаг, не злиться на него за свои чувства и их безответность. Второй, не казнить себя. Просто попытаться принять это, как факт. Могут же люди жить без ноги, или руки. Значит и я смогу…без сердца…

— Ева, пошли, — очень романтично, говорит Камиль. Мне кажется для съема шлюхи в баре прилагают больше усилий. Хотя бы коктейлем угощают или плетут всякие нажности, безотказно действующие на женские уши. Но мой братец другой. Привык, что все падают ему на член сами, еще и благодарят и омывают слезами пороги потом. Прям, как я…

Камиль подходит сзади. Обнимает под грудью. Горячие ладони накрывают мой живот. Я сижу спиной к нему, но чувствую, как он смотрит. Жаждет, чтоб я окончательно сдалась, пала перед ним на колени.

Спокойно отпиваю кофе. Камиль целует шею. Прикусывает мочку уха. Его влажное дыхание опаляет. Заставляет мышцы влагалища сжиматься, требуя ощутить наполненнось. Это невыносимо.

Сжимаю зубы, делаю вид, что не ведусь. Допиваю черную жижу, ставшую уже безвкусной. Встаю из за стола. Смотрю на него прямо, улыбаюсь. Какая же я дура! Думала, что смогу победить его, не поддаться…

Но выстоять против искушения, это не то, что я имею ввиду. Не пойти с ним в постель, я смогу. Откажу ему в близости. Я говорю о гораздо большем поражении. Не тела, а души и сердца.

— Прости, я приехала не к тебе. Я хочу сходить к бабули. Но спасибо за предложение. Когда мне не с кем будет трахаться, обращусь. А пока с этим все в порядке, — сказала почти ровно, даже голос не дрогнул.

Камиль качает головой.

— Я давал тебе шанс. Все могло быть иначе, — Камиль поражает своим искренне расстроенным взглядом. Смотрит на меня с сожалением.

Хватит этих перепалок, ухожу из кухни.

Завтра уезжаю. Надоели эти итальянские страсти. Хочу нормальной жизни. И в то же время, хочу Камиля… Этого мрачного, идеального демона — искусителя.

Семейный склеп недалеко. Я иду медленно, наслаждаюсь еще теплыми деньками. Вокруг меня природа поражает буйством красок. Белые березы с мелкими листиками и длинными грустными ветвями, пестрят золотом. На больших дубах, как седина в волосах, прорезаются янтарные листья. Гроны желудей навевают воспоминания о детстве.

Мы с Камилем всегда осенью собирали гербарий и желуди для поделок. Бабушка часами сидела с нами за письменным столом с клеем. Помогала клеить ножки и ручки дубовым человечкам. Камиль был взрослее, но ему с нами все равно было очень интересно. На время этих поделок между нами устанавливался шаткий мир. Мы даже шутили и хвастались друг другу работами. Счастливое время, беззаботное. Оно осталось позади.

Я собрала с земли самые красивые и большие дубовые листья. Сделала импровизированный осенний букет. Запах леса и травы дарит мнимое чувство счастья, единения с природой.

Я дошла до большой кованной калитки с замысловатыми узорами и ангелами по бокам.

Среди роскошных памятников деду, Жанне и Эрнесту, виднеется свежий холмик. Огромные венки из искуственных роз и лилий в идеальном состоянии.

Я села на лавочку и посмотрела на простой деревянный крест. На следующий год, я слышала, Камиль заказал самый большой гранитный памятник. Он накроет своей тяжестью могилу бабушки и сделает ее тело дальше от нашего мира. Но пока, я чувствую ее ауру, энергию чистую и светлую, лучами пробивающуюся через рыхлую землю.

Я поставила в вазу на столе свой гербарий.

— Привет, бабуля. Сегодня девятый день после твоей смерти. Я знаю, что сегодня твоя душа еще не определена ни в ад ни в рай. Ты проходишь эти врата, ждешь небесного суда. Мне очень тебя не хватает, но я не буду лить слезы и горевать. Я уверенна, что ты заслужила своей светлой жизнью только райский Эдэм. Я знаю, что ты там счастлива и скоро встретишься с Жанной, Эрнестом и своим мужем. Передавай всем привет от меня. Обещаю всегда помнить о тебе, — я подошла к могиле и поцеловала деревянный крест.

Затем села обратно за стол и прочитала по памяти молитву "Отче наш".

В семейном склепе так тихо и спокойно. Смерть неизбежная часть жизни. Как говорится, ни один человек в мире не смог ее избежать. Философские мысли на эту тему заняли мою голову. Я мысленно вспоминала бабулю, посылала ей рассказы о изменениях в моей жизни. Поведала о том, что подала на развод. Что переезжаю с Мироном, что встретила хорошего мужчину — Игната и просила помочь избавиться от грешных мыслей о Камиле.

Бабуля, как всегда, слушала меня внимательно и не перебивала. Я сосредоточилась, представила ее ответы. Она никогда не осуждала меня, ни разу не упрекнула за мою раннюю беременность, всегда была рада помочь. Советы старушки для меня были на вес золота. Несмотря на то, что ее не стало, я чувствовала ее присутствие. Возле могилы ее образ более отчетливо возникал в воображении.

Я просидела с ней несколько часов. Солнце уже клонилось к горизонту. Вечерело. Я решила больше не задерживаться, а прийти завтра.

Улететь сегодня я уже не успею. Немного успокоившись в умиротворенном намоленном месте, я решила, что это не беда. Зато будет возможность еще раз посетить могилу завтра.

Поцеловав на прощание крест, я медленно, наслаждаясь прогулкой и не стремясь быстрее попасть в пустой дом, поплелась по дороге обратно.

Когда я подходила к именью, то увидела, что Майбох Камиля уже стоял при входе. Значит он уже вернулся с машиной или отдал указания пригнать ее.

После наших выходок днем, я ожидала от него всего чего угодно. Он очень эмоциональный мужчина, неизвестно что он надумает.

Я немного замерзла и захотела кушать. В доме было тепло и играла очень тихо музыка, скорее, как фон.