Золушка для сицилийца (СИ) - Штогрина Анна - Страница 18

Трогать Брунетти было очень волнительно. Я и забыла, что решила больше на него даже не смотреть. Но он ведь спал. Это будет лишь мой секрет.

Я коснулась линии плавательных шорт. Провела по резинке до самой ширинки. Замерла от восторга, когда коснулась его твердеющего члена. Под моими пальцами он оживал и просыпался. Наливался мощью и желанием. Я воровито оглянулась по сторонам. Свидетелей моего развратного поведения нигде не было.

Поэтому я продолжила свои исследования. Мне нужно было накопить ощущений и волнительных воспоминаний. Ведь скоро я вернусь домой и единственное, что мне останется это мечтать про недостижимого итальянца.

Я сильнее сжала выпирающую эрекцию. Обхватила через ткань ствол мужчины пальчиками и охнула от восторга. У него толстый и крупный орган. Кто бы сомневался, что этот альфач везде идеален.

Мне послышались звуки от ресторана. Я обернулась и убрала руку. И тут же вскрикнула от неожиданности, когда услышала хрипло сдавленное

— Продолжай, малышка!

Я отшатнулась от проснувшегося мужчины, как от огня. Сама покраснела от позора.

Арманд резко дернулся ко мне, желая схватить и потянуть на себя. А я увернулась и побежала в сторону особняка. Так быстро, словно боялась, что он догонит меня у двери. И тогда точно трахнет прямо в коридоре на глазах у обслуживающего персонала.

Но в спину я услышала только громкий раскатистый смех.

Довольный, гад, что попалил меня. Развратную тихоню-переводчицу.

А позже после очередной конференции произошла катастрофа вселенских масштабов!

— Пожалуйста, — взмолилась я, даже руки сложила пирожком.

— Нет. Это не обсуждается! Я не хочу, чтоб мне наплели с три короба, а я нихрена не понял, — сказал босс.

— Но ведь речь шла только об Бергамо! — напомнила я условия поездки.

Гордей Иванович приступил ко мне впритык, давя массой

— Послушай, Машенька, здесь я все уже порешал. Когда важные в бизнесе люди приглашают, то отказываться нельзя! — не отрывая уничтожающего взгляда от моей макушки настаивал неприятный тип, который, к сожалению, был по совместительству моим начальником.

— Но меня укачает, — предприняла я последнюю попытку.

— Обрыгаешься, как все. Вытришь ротик и дальше будешь переводить слова моих партнеров, — повышая голос наказал Козанский.

— Пожалуйста, — аргументы закончились, и я просто поскуливала.

— Маша, я все сказал. Собирай вещи. Если такой влиятельный человек, как Арманд Брунетти приглашает на свою яхту, то все ему согласно кивают и улыбаются. И постарайся там вести себя смирно и не привлекать ненужного внимания. Мне важна его поддержка.

Мои логические доводы завершились. Фантазии больше ни на что не хватало. Поэтому я вздохнула поглубже и выдала правду

— Гордей Иванович, Брунетти приставал ко мне. Я боюсь, что в этой поездке он потребует большего, — хотя кто к кому приставал уже вопрос, после моей утренней выходки.

Босс с насмешкой смерил меня с головы до пят. С трудом сдержался, чтоб не заржать в голос. Его взгляд красноречиво говорил о том, что я престарелая подуставшая дама с тяжелой филейной частью, никак не могла заинтересовать итальянца миллионера.

— Нуу, значит отсосешь ему в каюте, он и отвянет, — изрек наконец босс.

Я покраснела до кончиков волос.

Хорош начальник. Скорее сутенер.

— Не забывайте, что я замужем…

— О, ну конечно! — закивал начальник, — Тогда муженька оставим здесь, он все равно от бара не отходит. Так что он врядли заметит твое отсутствие на день. Раз сицилиец тобой заинтересовался, злить его твоим недоумком не будем, — и он мне подмигнул и развернулся на сто восемдесят градусов.

Вот и поговорили.

Я растерянно похлопала ушами и поплелась в номер. Надо собрать вещи. Потому что выезжаем завтра в семь утра. Яхта Брунетти стоит в Генуи. Я в этом городе прекрасно ориентируюсь, много месяцев провела в семье моряков Анхелы и Энрико. Их дочь Тереза, часто веселила меня рассказами. Возможно удасться улизнуть ненадолго и повидаться. У них большая квартира на Антонио Пачинотти. От порта пятнадцать минут хотьбы.

С удовольствием прогуляюсь по Сан Лоренсо до собора св. Лаврентия.

Если, конечно, смогу сбежать от пристального взгляда Брунетти.

Я вошла в комнату, муж на удивление не спал. Был в душе.

Я решила его не отвлекать. Собрала два купалька. Один черный, конкретно поизношенный, но хоть не выленявший. Со вторым печаль. Штапельный рисунок голубых пальм выгорел и померк. И чашки в нем на косточках растянулись, будто у меня грудь не второго размера, а бидоны пятого. Перед поездкой я планировала его подшить. Но руки так и не дошли. Теперь я очень огорчалась этому, глядя на дребезжащую вискозу.

Я добавила в сумку крем и кепку. Сменный сарафан. Резиновые шлепанцы.

Порылась глубже в чемодане и выудила блестящую ленту презервативов! Очень похожих на патроны для автомата. Удивилась я знатно. Даже пересчитала, девять штук. Это что ж, мой муж решил затрахать меня за оставшиеся три дня. А учитывая, что завтра я еду к Брунетти на яхту, то остается два.

Даа! Его наполеоновские планы меня повеселили. А потом стало тоскливо.

Я коснулась пальчиком одного презерватива. Как больной фетишист, смяла его, чувствуя смазку в пакетике. Этот мог отыметь меня в миссионерской позе. Коснулась второго. А этот раком у кровати. Третий- я в позе наездницы сверху…

Я запустила руку под юбку и отодвинула в сторону трусики. Прислушалась, Игорь еще купается.

Закрыла глаза и представила, как в четвертом большой горячий член Арманда, здоровый, как мачта его яхты. И он…как бы он меня трахнул?

Сжав горло в позе собаки? Или закинув мои ноги себе на плечи?

Липкая жидкость потекла на пальцы, и я прикусила губу, чтоб не застонать вслух. Покружила пальчиком вокруг клитора и сжала в руке все девять презервативов. Брунетти бы их все уже использовал, живя со мной три дня…

И по собачьи и по кошачьи и раком!

Я насторожилась. Стало слишком тихо. Муж выключил воду в душе, а значит сейчас войдет в комнату. Я неудовлетворенно охнула и вытащила пальцы из трусиков. Спрятала презервативы поглубже в сумку. Рядом с мужем они выглядели циничной насмешкой.

Игорь вышел голый. Абсолютно.

Я отвернулась. И муж мой выглядел, как использованный гандон!

Рыхлый и раздутый в животе, и жалко сдувшийся и скромный в паху.