Приключения либроманта 3 (СИ) - Митрофанов Игорь Валерьевич - Страница 31

— Хорошо. Спрошу проще. Тебе, Провидице, этот диплом очень нужен? Если да, то для чего?

Мой вопрос, судя по всему, поставил Веру в тупик. Не то, чтобы она о такой возможности никогда сама не думала, но именно конкретика вопроса её в ступор ввела.

— Если честно, сама не знаю, но он мне нужен, — медленно начала она, но потом решительно вздёрнула голову, — Пока мама была жива, она в меня верила. В то, что я выучусь и человеком стану. Днём она в бухгалтерии работала, а вечером на полставки в кафе посудомойщицей подрабатывала, чтобы меня поднять. А мне, после её смерти, осталась комната в общежитии, из которой меня через месяц после её смерти выселили, её похвальные грамоты и две сумки вещей, что стоило забрать. Так что мой диплом, он как памятник маме. Не могу я его потерять, не имею права.

— Ладно, не кипятись. Я всё понял. Диплом надо сохранить, — примирительно поднял я руки перед собой, — Не переживай, придумаем что-нибудь.

— Придумаем, — согласилась Вера, но тут же завертела головой, — Так. Стоп. Ты зубы мне не заговаривай. Рассказывай, что ты натворил с этой песенкой. Это же твоя работа? Я всё равно узнаю, — погрозила она мне пальцем.

Узнает конечно, рентген ходячий со взглядом в будущее.

— Ой, долгий у меня рассказ может выйти. Давай я тебя покормлю, а пока ты ешь, буду рассказывать.

— Давай. К тому же запахи с кухни замечательные. Гоша там колдует?

— Сегодня у нас с ним совместный эксперимент. Можно сказать — вечер восточной кухни. Тайский суп из морепродуктов, фаршированные кальмары трёх видов и тайский же салат, с говядиной и болгарским перцем.

— С ума сойти! — воскликнула Вера, убегая мыть руки, — А что за кальмары трёх видов?

— С грибами, с сыром и с рыбным муссом из малосолёного лосося, — перечислил я, загибая пальцы, — А ещё у меня есть спелые манго.

— Всё! Прекрати! А то я сейчас слюной захлебнусь, — раздался её голос из незакрытой ванной комнаты, — Я про такое даже в ресторанах не слышала.

Мне оставалось только плечами пожать. При наличии нужных продуктов всё перечисленное проще простого сделать, а главное, быстро получается. Мы с Гошей в полчаса уложились, не особо и напрягаясь.

— Хозяин, а рыбный соус у нас того… — высунул домовёнок виноватую мордочку из приоткрытой кухонной двери.

— Чего "того"? — повернулся я к нему.

— Так закончился он. Там же бутылочка такая маленькая. На три булька всего.

— Я тебе сейчас покажу три булька! — грозно прокричал я и, складывая полотенце вдвое, ринулся на кухню.

Ужин, посвящённый тайской кухне, прошёл, выражаясь высоким протокольным штилем, в непринуждённой дружеской обстановке.

Я поведал Вере о некоторых наших с Гошей "шалостях", а она обрадовала меня тем, что после отъезда московской комиссии она выйдет в отпуск.

Вообще-то, в реальной истории так оно примерно и было: мама с папой после Олимпиады отправились в круиз по Волге, где и познакомились.

В этой реальности Вера про путешествие на теплоходе даже и не думает.

Да и зачем ей Волга, если при желании она может отдыхать в любом уголке земного шара? Как она туда попадёт — это другой вопрос. Факт в том, что может. В конце концов, я ведь как-то добрался до Нью-Йорка, а теперь за секунду туда перемещаюсь.

Под конец ужина, разомлевший от морепродуктов Гоша, подтянул к себе свой ноутбук и зачитал нам с Верой несколько глав из своего почти что завершённого романа.

Что ни говори, а написал Гоша красиво. Мы с Верой даже заслушались. Правда и навертел домовой в своей "нетленке" от души.

Адская смесь поджанров фэнтези.

Тут тебе и магия, вперемешку с технологиями будущего, и ведьмы с колдунами против вампиров и оборотней, и кланы фей идущие войной на гоблинов.

Наш великий романист краем даже по Богам и Демонам прошёлся.

Хорошо ещё, что в его романе не нашлось места для всяких суккубов, инкубов и тентаклей с кошко-девочками. И без этого такое ощущение, что Киркоров во время своего выступления на сцене взорвался. Представьте, что по всей сцене разбросало кровь, кишки и мозги, а сверху медленно и величаво осыпаются тысячи ярких разноцветных блёсточек, стразиков и ленточек, доставая зрителя из чернухи и окуная в праздник.

Я, может, чего-то и не понимаю в современной литературе, но как по мне, так Гошино творение — это трэш голимый, хотя он отнёс своё произведению к жанру "тёмное городское фэнтези".

— Гоша, — попытался достучаться я до миньона, — Но ведь это ни в одно советское издательство не возьмут.

— В советское издательство и так ничего не возьмут, кроме идеологически правильных вещей, — спокойно воспринял мою критику домовой, — Даже если за рубежом у книги многомиллионные тиражи, но в ней всего лишь подвергаются сомнению существующие в Союзе догматы, то фигушки когда она будет здесь опубликована. Нужно будет мой роман на Западе продвигать.

— Ну, раз уж мы до этого решили, что я буду автором всех Гошиных произведений, то, по всей видимости, мне и придётся быть толкачом, — заметила Вера, — В отпуске займусь этим делом. Кстати, Гоша, милую подружку ты себе придумал. Бойкая она получилсь. Вся в тебя. Не боишься, что она тебя по дому гонять будет?

— Пусть только попробует хоть слово против сказать, — приосанился домовёнок, гордо изображая статую победителя, — Мигом налысо постригу и на чердак жить отправлю. У нас с этим делом строго — мужик завсегда дома главный.

— А если она тебя наголо побреет и на чердак сошлёт? — ухмыльнулась Вера.

— А меня-то за что? — тут же побледнел Гоша и схватился обеими лапками за голову, словно проверяя, на месте ли его шевелюра.

— Ну, мало ли, — пожала Вера плечами, — Ты про женскую эмансипацию что-нибудь слышал?

— Это ты про свободу и права женщин? — уточнил Гоша, чуть скривившись, — Да кто же против женской свободы и прав? Я обеими лапами "ЗА". Вот только обязанности-то никто не отменял, а у нас самка обязана слушаться мужика, как откровения свыше. Положено у нас так, и точка.

— Помечтай, — буднично парировала пафос домовёнка Вера, и я с ней оказался солидарен, даже помимо своего желания помочь Гоше.

Как-то не сходится у меня впечатление от его книги с мечтами домовёнка о стопроцентном лидерстве в семье.

Чую, быть беде.

— Поздравляю, — крепко пожал мою ладонь Александр Павлович, и привычным ему жестом предложил мне присесть в одно из мягких кресел своего кабинета, — Ваш новый видеоролик в ближайшей "Утренней почте" покажут. Оценили! Ну, а премьера песни на радио уже была. Да вы, наверное, уже и сами слышали. Что-то мне подсказывает, что, несмотря на всю простоту, ваша песня о городе скоро шлягером станет. Народной музыкой… Хе-хе.

Всё-таки магия — это великая вещь.

Вроде не так давно директор Театра Эстрады был больным и немощным, а сегодня он здоровьем так и пышет. Похудел, избавившись от нездоровой полноты и багрового цвета лица, второй подбородок пропал, про очки забыл. Одно его рукопожатие чего стоит. Крепкое. Мужское.

А вот насчёт простоты песни я бы с ним поспорил — у меня только на аранжировку целый день ушёл, а парни и вовсе почти неделю свои партии разучивали, пока у нас что-то более менее толковое получилось. Знаете, иногда сыграть просто, гораздо сложнее, чем играть сложно. В простых партиях каждая нотка важна.

— Были какие-то трудности? — поинтересовался я, памятуя о том, как "весело" проходили съёмки видеоклипа в спорткомплексе.

По сюжету клипа, мы всем составом "Монолита" утром врываемся в здание спорткомплекса и, плюнув на неработающий лифт, бежим по лестнице на двенадцатый этаж, чтобы оказаться на крыше в момент восхода солнца. В общем, как поётся в одной песенке: "Солнцу навстречу". На крыше здания нас ждут заранее расставленные инструменты и с первыми лучами солнца мы исполняем бридж и второй припев.