Битва за Родину (СИ) - Шу Алекс - Страница 19

— Да всё нормально, — пожал плечами я, — Она, как ни старалась, меня не задела. А всё остальное — её личная головная боль.

Чуть не сказал «половая драма», но в последний момент прикусил язык.

Когда мы пришли домой, в прихожей меня встретили улыбающийся дед и Виктор. Малявка, увидев незнакомых дядек, опять попыталась спрятаться за моей спиной, но я попридержал её за тоненькое плечико.

— Маша? — дед с доброй усмешкой смотрел на застеснявшегося ребенка.

— Да, она самая. Машуль, да не стесняйся ты, это свои. Мой дедушка — Константин Николаевич и его водитель дядя Витя.

Дед, присев, протянул ребенку ладонь, — Ну здравствуй Маша. Мне о тебе много рассказывали.

— Здравствуйте, — малышка осторожно вложила свою лапку в ручищу Константина Николаевича.

— А что рассказывали, плохое или хорошее? — осмелев, поинтересовалась она.

— Ну конечно только хорошее, — разулыбался генерал, — как о такой симпатяге плохое можно говорить?

Малявка засмущалась, покраснела, опустив глазки. А Константин Николаевич встал, и двинулся ко мне, раскинув руки.

— Ну здравствуй внук.

— Привет дед, — с удовольствием обнимаю Константина Николаевича. Генерал крепко сжимает меня в своих объятьях. Есть ещё порох в пороховницах, чувствуется сила, несмотря на возраст.

Опять в мыслях всплывает яркая картинка похорон деда: родное лицо похожее на восковую маску, неподвижное тело в парадном генеральском мундире. Как здорово, что у меня появилась возможность, снова видеть его живого и здорового. Образовавшийся в горле ком мешает дышать, разрывая трахею. Крепко стискиваю зубы, заставляя себя успокоиться.

Когда Константин Николаевич отстраняется, я уже в полном порядке.

Обмениваюсь рукопожатием с Виктором.

— А чего мы стоим? Идемте за стол. А ты Леша вместе с Машей мойте руки, и присоединяйтесь к нам, — начала распоряжаться матушка.

Кидаю взгляд на часы в холле. Без двадцати пяти семь. Надо на встречу с Комком идти.

— Я на полчасика сбегаю в одно место и приду. Хорошо? — спрашиваю у деда и мамы.

— Леш, как тебе не стыдно?! — возмущается родительница, — Константин Николаевич к нам в кои-то веки приехал, а ты убегать по своим делам намылился.

— Действительно Леша, куда ты собрался? — нахмурился дед, — Вечер уже, а я хотел с тобой поговорить.

— Поговорим обязательно, — умоляюще складываю ладони «домиком» — Просто очень нужно на полчасика отлучиться. Не обижайся деда, я быстро.

Мама набирает в рот воздух для очередной гневной речи, но дед останавливает её — Подожди Настя. Раз надо, беги. Только не долго. Хорошо?

— Договорились. Я мигом. Сейчас в комнату на минутку забегу. А потом — быстро туда и сюда.

Подозрительный мамин взгляд просвечивает меня словно рентгеном. Не будь в доме гостей, наверняка, пошла со мною в комнату и стояла над душой, чтобы посмотреть, чего это там сыну понадобилось, на ночь глядя.

Но при деде она такое сделать не посмела. Через минуту я вышел из своей комнаты, и отправился на встречу с Комком.

Красный москвич юрко лавировал по загородной трассе между несущимися в столицу фурами и встречным потоком машин. На заднем сиденье дремал мужчина. Ремень на шее съехал на бок, уложив футляр фотоаппарата рядом на сиденье.

— Эх, сейчас доедем до квартиры, поваляюсь в теплой ванне, после такого дня самое то, — сладко потянулась девушка на переднем сиденье рядом с водителем.

— Устала Катюша? — искоса глянул на неё полноватый мужчина за рулём, продолжая следить за дорогой.

— Ага, — ответила блондинка, — такие интервью всегда выматывают.

— Ничего, зато мой очерк и твоя статья должны получиться отличными, — усмехнулся Виктор, — ты, как всегда в своих интервью, выступала раздражителем. Не переборщила с парнем?

— Не-а, — помотала головой блондинка, — Ты видел, как он завелся? Сразу проявился полностью. Правда потом снова в ракушку спрятался, и не высовывался.

— Знаешь Кать, — задумчиво сказал мужчина, — вроде всё нормально. Статья будет интересная. И ребята мне понравились. Но общая картинка не складывается. Один фрагмент из неё сильно выбивается.

Воробьева тонко улыбнулась:

— Ты о Шелестове?

— О нём самом, — лицо мужчины, то освещалась бликами фар встречных автомобилей, то снова погружалось в серый полумрак, — Он разговаривает не как 17-летний пацан, а как взрослый матерый мужик. Не типична его манера поведения и умение строить диалог для подростка.

— Ой, да ладно, — легкомысленно махнула ладошкой блондинка, — вундеркинд просто. Дед — генерал, отец — полковник. Дома большая библиотека, парень смышленый и умный. Вот и всё.

— Не скажи, Катя. Заметил, как он тебя отбрил и всё красиво перекрутил так, что ты сама виновата осталась. Ни капли смущения. Ведет острый разговор со старшим, умело парирует все выпады, и красиво уходит от неприятных тем. И при этом умеет всё подать в выгодном для него свете. Если бы я Шелестова не видел своими глазами, ни за что бы в это не поверил, что это 17-летний подросток. Есть о чем подумать. Я даже не удивлюсь, если идея об организации «Красного Знамени» исходила именно от него.

Место, где мы договорились встретиться с Комком, поздним вечером производит особенно зловещее впечатление. Служебный вход для работников химчистки, окруженный толстыми кронами деревьев, куском асфальта с проросшими сквозь него кустами и растениями, и лежащей рядом толстой бетонной плитой, оказавшейся здесь непонятно как. На этом месте убить можно и никто ничего не увидит. Правда, крики днём точно услышат — рядом моя школа и еще несколько девятиэтажек.

На встречу с информатором, на всякий случай, взял с собой выкидной нож. И теперь приятная тяжесть в кармане создает ощущение защищенности. Впрочем, это только иллюзия. Если грамотно организовать засаду, любого уложить в больницу или убить можно. Даже «мама» крикнуть не успеешь. Но не думаю, что эта дворовая шпана во главе с мелким уголовником способна на такое. Скорее всего, будут наезжать, захотят покуражится, а значит, шанс вырваться в случае чего, значительно возрастает.

Ладно, что-то моя паранойя совсем разыгралась. Не будет Комок меня подставлять. Я ведь могу сразу заговорить и сдать стукача прямо там со всеми подробностями. Так что надо выбросить из головы всякую фигню, и ещё раз проиграть в уме сценарий предстоящего общения с «тайным агентом».

Обдумывая нашу беседу, подхожу к месту встречи. За деревьями виднеется темная фигура Комка. Парень, сутулившись и подняв отвороты темно-синей куртки, нервно дымит сигаретой, удерживая её в подрагивающих руках.

«Чего-то он не в себе, может где-то рядом его дружки пасутся?», — рука ныряет в карман и нащупывает теплую пластиковую рукоять выкидного ножа. Разборки с урками не боюсь, но опасение и желание не подставиться по-глупому имеется.

Со спины подхожу к стукачу. Резко хлопаю его по плечу. От неожиданности Комок негромко вскрикивает, и подпрыгивает как ужаленный.

— Мля, я чуть инфаркт не получил, — возмущается он, — на хрена так делать?

— А чего ты такой нервный? — насмешливо смотрю на взбудораженного гопника.

— Станешь тут спокойным, — ворчит Вася, — то Омельченко информацию вынь да положь, то тебе. И при этом в любой момент могут на перо посадить, если узнают.

— Не боись, Бог не выдаст, свинья не съест, — успокаиваю стукача, — Так чего звонил?

— Слушай, я тут узнал, что Шпиль с пацанами к тебе в школу припёрлись, — Комок виновато отводит глаза, — там какая ситуация была. Я просто маякнуть тебе не успел. Шпиль вчера пацанов напоил, вот они по пьяни и раскололись. Хотел тебе сегодня позвонить рассказать, а они пару пузырей выжрали с утра, и тебя искать в школе пошли. Бухим море по колено, сам понимаешь.

— Понимаю, — соглашаюсь с Васей, — А что они конкретно рассказали Шпилю-старшему? Что их школьник отдубасил? Один двоих?

— Не, — на лице у Комка расцветает ехидная улыбка, — влили в уши, что ты трех здоровенных мужиков с собой взял и скопом на двух бедолаг набросились. Они дрались как звери, но проиграли в неравном бою.