Четыре после полуночи - Кинг Стивен - Страница 8

Неимоверным усилием воли Брайан отогнал эти парализующие волю мысли и подошел к двери между служебной зоной и кабиной пилотов. Постучал. Как он и опасался, никакой ответной реакции. Брайан забарабанил кулаком в дверь, хотя и знал, что это бесполезно.

Напрасно.

Он попытался повернуть ручку. Ничего не вышло. В эпоху не предусмотренных расписанием рейсов в Гавану, Ливан и Тегеран вход в кабину строго ограничили: пилоты только изнутри могли открыть дверь. Брайан мог бы сесть за штурвал этого самолета… но сначала надо было попасть в кабину.

– Эй! – крикнул он. – Эй, парни! Откройте дверь!

Он уже знал, что ему никто не ответит. Стюардессы исчезли вместе с большинством пассажиров, так что Брайан Энгл готов был поспорить на последний доллар, что в кабине пилотов тоже пусто.

И летящим на восток самолетом управляет автопилот.

Брайан попросил мужчину в красной рубашке приглядеть за Дайной, но девочка услышала женский голос, молодой и приятный, устремилась к его обладательнице и крепко схватила ее за руку. После стольких лет, проведенных с мисс Ли, Дайна сразу отличала голос учительницы. Темноволосая женщина не отдернула руки.

– Так тебя зовут Дайна, дорогая?

– Да, – кивнула девочка. – Я слепая, но после операции в Бостоне я снова смогу видеть. Надеюсь, что смогу. По мнению врачей, существует семидесятипроцентная вероятность того, что зрение восстановится частично, и сорокапроцентная – что полностью. А как вас зовут?

– Лорел Стивенсон, – ответила черноволосая женщина.

Она все оглядывала главный салон, и с огромным изумлением.

– Лорел – это растение[5], не так ли? – спросила Дайна, чувствуя, как разговор помогает заглушить страх.

– Извините меня. – Мужчина в роговых очках и с британским акцентом чуть поклонился. – Пойду составлю компанию нашему другу.

– Я с вами, – присоединился к нему мужчина в красной рубашке.

– Я хочу знать, что тут происходит! – воскликнул мужчина в водолазке, при этом его лицо побледнело как мел, на щеках ярко выделялись пятна румянца. – Я хочу знать, что происходит, и немедленно!

– Меня это не удивляет, – ответил англичанин и пошел в носовую часть самолета.

Мужчина в красном пристроился рядом. Девушка потянулась следом, но у перегородки между главным салоном и салоном бизнес-класса в нерешительности остановилась, не зная, идти дальше или вернуться назад.

Пожилой мужчина в пиджаке спортивного покроя протиснулся к иллюминатору левого борта.

– И что вы видите? – спросила Лорел Стивенсон.

– Темноту и горы, – ответил мужчина.

– Рокки?[6] – спросил Алберт.

Мужчина в пиджаке спортивного покроя кивнул:

– Полагаю, что да, молодой человек.

Алберт решил, что и ему пора пройти в носовую часть самолета. В семнадцать лет ума ему было не занимать, поэтому и его не миновал Главный Вопрос: «А кто управляет самолетом?»

Потом, правда, он подумал, что не так это и важно… во всяком случае, на текущий момент. Они летят ровно, на одной высоте, значит, кто-то управляет, а может, и что-то, к примеру автопилот, но, так или иначе, он лично ничего изменить не мог.

Кто он, в конце концов? Если Алберт Косснер – то талантливый скрипач (но не гений), который летит учиться в Музыкальный колледж Беркли. Если Туз Косснер (это уже из снов), то самый быстрый стрелок из всех евреев, проживающих западнее Миссисипи, охотник за преступниками, отдыхающий по субботам, не ложащийся на постель в обуви, одним глазом выслеживающий жертву, а вторым выискивающий кафе с кошерной пищей. Изображая из себя Туза, он, конечно, искал спасения от чрезмерной любви родителей, которые не разрешили ему играть в Малой бейсбольной лиге из страха, что он повредит пальцы, и свято верили, что любой чих свидетельствует о первой стадии воспаления легких.

Стрелок-скрипач, несомненно, любопытная комбинация! Правда, он ничего не знал об управлении самолетом. Да еще маленькая девочка произнесла заинтриговавшую его фразу: «Я нашла его волосы. Кто-то отрезал его ВОЛОСЫ!»

Он покинул Дайну и Лорел (мужчина в потертом пиджаке спортивного покроя переместился к правому борту, чтобы посмотреть, что творится с другой стороны, мужчина в водолазке уже шел в носовую часть самолета, хищно щурясь) и двинулся к хвосту, повторяя путь Дайны, но в обратном направлении.

Кто-то отрезал его ВОЛОСЫ!

Алберту не понадобилось много времени, чтобы понять, о чем говорила слепая девочка.

– Я молюсь, сэр, о том, чтобы фуражка пилота, которую я заметил в салоне первого класса, принадлежала вам.

Брайан стоял перед закрытой дверью в кабину пилотов, опустив голову и глубоко задумавшись, пытаясь найти нужное решение. Когда англичанин заговорил за его спиной, Брайан вздрогнул от неожиданности и круто развернулся.

– Покорнейше прошу простить, если я вас напугал, – продолжил англичанин. – Я – Ник Хопуэлл. – Он протянул руку.

Брайан ее пожал. При этом ему вновь почудилось, что все это происходит во сне. Том самом, причиной которого стали тяжелый перелет из Токио и известие о смерти Энн.

Часть его сознания понимала, что сейчас он вовсе и не спит, точно так же, как раньше та же часть сознания отметила, что крик маленькой девочки – диссонанс в обезлюдевшем салоне первого класса, хотя Брайан и старался убедить себя: все побежали помогать девочке. Если такие мысли шли на пользу, зачем их отбрасывать? К тому же вокруг все встало с ног на голову, и даже попытка подумать, разобраться, что к чему, вызывала острую головную боль. Благо времени думать просто не было, совсем не было, и его это только радовало.

– Брайан Энгл, – представился он. – Рад познакомиться с вами, хотя обстоятельства… – Он пожал плечами.

Так при каких обстоятельствах они знакомились? Подобрать определение не удавалось. Он не находил слова для точного определения этих обстоятельств.

– Необычные, не так ли? – пришел на помощь Хопуэлл. – Полагаю, сейчас лучше об этом не думать. Команда не откликается?

– Нет. – Брайан вновь стукнул кулаком по двери.

– Спокойнее, спокойнее, – остановил его Хопуэлл. – Расскажите мне о фуражке, мистер Энгл. Вы даже представить себе не можете, какие я испытаю радость и облегчение, если мне будет дозволено величать вас капитан Энгл.

Брайан не мог не улыбнуться.

– Я капитан Энгл, но, учитывая необычные обстоятельства, зовите меня Брайан.

Ник Хопуэлл схватил левую руку Брайана и сочно поцеловал ее.

– Я бы предпочел называть вас спасителем. Надеюсь, вы возражать не станете?

Брайан расхохотался. И Ник тоже. Они стояли у запертой двери и хохотали во все горло, пока к ним не подошли мужчина в красной рубашке и мужчина в водолазке. Судя по выражению их лиц, они решили, что Брайан и Ник свихнулись.

Алберт Косснер несколько мгновений держал парик в руке, пристально его разглядывая. Волосы черные, поблескивающие под светом ламп, на ощупь не отличимые от настоящих. Неудивительно, что маленькая девочка так напугалась, приняв парик за скальп. Алберту тоже стало бы страшно, схватись он за этот парик с завязанными глазами.

Он бросил парик обратно на сиденье, взглянул на сумочку на сиденье рядом и присмотрелся повнимательнее. Рядом с сумочкой лежало золотое обручальное кольцо. Алберт осмотрел его и положил на место. Медленно пошел в хвост. Не прошло и минуты, как он полностью забыл о мучившем его вопросе: кто управляет самолетом и как они сядут, если это автопилот?

Пассажиры рейса 29 исчезли, но от них остались баснословные сокровища. Чуть ли не на каждом сиденье Алберт находил драгоценности, главным образом обручальные кольца, но попадались и другие, с бриллиантами, изумрудами, рубинами. Хватало и сережек, в том числе и достаточно дорогих, по мнению Алберта. У его матери были неплохие драгоценности, но в сравнении с некоторыми находками они казались дешевой бижутерией. На сиденьях лежали также заколки для галстука, запонки, браслеты и идентификационные таблички. И часы, часы, часы. От «Таймекса» до «Ролекса», никак не меньше двух сотен часов, на сиденьях, на полу между рядами, в проходах. С поблескивающими циферблатами.