Проблемный мужчина (ЛП) - Хиггинсон Рейчел - Страница 55

Именно эти отдельные элементы и создавали меню, представляющее собой не что иное, как произведение искусства. Каждый рецепт был тщательно продуман и доведён до совершенства. И всё это было живым, дышащим организмом, который постоянно менялся, регулировался и изучался для того, чтобы каждый раз становиться лучшей версией себя самого. Поэтому наши гости всегда получали идеальный результат.

Например, заячьи лапки. Их надо было тушить за два часа до открытия ресторана, чтобы мясо стало нежным и начало отделяться от косточки, затем их жарили в утином жире при температуре двести градусов, чтобы запечь весь сок внутри. И их надо было перевернуть в нужное время, чтобы получить прекрасную хрустящую корочку по всей поверхности.

Филе нужно было переворачивать только один раз, ближе к концу приготовления, чтобы следы от гриля были одинаковыми со всех сторон. Если перевернуть его раньше, его можно пережарить. Если перевернуть его слишком поздно, то тогда обе стороны не смогли бы зажариться равномерно. И я всегда давала мясу отдохнуть, прежде чем класть его на тарелки.

Совсем недавно мы решили подавать перепелиные яйца, сваренные всмятку вместе со спаржей. А еще добавили молодую зелень, которая придавала проверенному и любимому блюду свежий и богатый вкус. Уайетт усовершенствовал два эти элемента, когда сменил Киллиана. Эти нововведения подарили блюду вторую жизнь. Яйца с их жидким желтком делали знакомый вкус ещё более насыщенным, а молодая зелень добавляла яркости и взрывного вкуса блюду, которое готовилось уже много лет. Спаржа ощущалась совсем по-новому и была гораздо лучше, чем раньше. Наши гости просто обалдевали от неё.

Эрин подвела нас к стоику в центре зала, с идеальным видом на кухню и весь остальной ресторан. Это был лучший столик, и мне стало интересно, сколько человек ему пришлось вычеркнуть, чтобы выбить его для нас.

Эрин подала нам наши меню, и уверила, что Ким скоро подойдёт, чтобы принять у нас заказ.

Мой папа наклонился над столом и произнес:

— Ого!

Это всё, что мне было нужно, чтобы расслабиться на своём стуле и наконец-то отпустить свой страх. Я даже не знала, чего я вообще боялась. Я только знала, что я боялась. Уайетт и я когда-то были друзьями. А ещё мы когда-то были врагами. И я не знала, кто мы были сейчас.

Нас.

Наш.

Мы.

Он и я.

Вместе.

Все эти слова крутились у меня в голове, ожидая внятного определения. Мой мозг хотел установить для них какие-то границы, запереть их в ящики, чтобы избавиться от порхающего чувства в моей груди, которое было похоже на влюблённость, страсть и всё то, к чему я уже была готова.

Появилась наша официантка, Ким. Она была одним из столпов "Лилу". Она работала здесь столько же, сколько и каждый из нас, и могла справиться с чем угодно. Она улыбнулась мне, и я представила её своим родителям, перед тем как мы заказали напитки.

Мы были в достаточно дружеских отношениях с нашим барменом, Дариусом. Я знала его все фирменные напитки и те варианты, которые Эзра заставил убрать его из меню, чтобы соответствовать недавнему закону об алкоголе, который прокатился по всей стране. Эзра хотел, чтобы в меню были включены новые физзы⁶, коктейли "Олд-Фэшн", "Московский мул" и "Френч-75". Сейчас Дариус работал над тем, что добавлял халапеньо в текилу. Он опускал стакан в смесь из корицы, соли и красного перца, чтобы создать пряный, сладкий и вкусный коктейль "Палома", который должен был взорвать мозг и начать революцию среди напитков.

Я заказала один такой для папы, и джин с лимоном и ревенем для мамы.

А для себя? "Грязный мартини". А также джин — желательно «Irish Gunpowder», если он у нас, конечно, был. Очень грязный. А к нему зелёные оливки, заправленные голубым сыром — как и завещал нам Всевышний.

Ну что тут скажешь? Я любила холодное пиво, как и любая другая девушка, но на таких каблуках? Мне нужен был напиток, которым бы гордился Джеймс Бонд.

Как только напитки поставили на стол, я по памяти заказала закуски. Мне хотелось, чтобы мои родители получили максимально полное впечатление. А ещё я хотела, чтобы они попробовали самую лучшую еду в своей жизни. Я хотела, чтобы они увидели, чем я занимаюсь и поразились.

Зная их вкус, я заказала тосты с копчёной форелью и кремом из авокадо, и спаржу, предварительно прокрутив у себя в голове хвалебную речь о ней, а также ньоки ручной лепки с фисташками и шафрановым кремом.

Я уже собиралась встать и откланяться, но мы даже не добрались до вторых блюд. Я решила подождать, пока они не попросят меня выкатить их из ресторана.

Ким улыбнулась, приняв наш заказ, и исчезла, чтобы забить его в компьютер.

— Здесь так много еды, — пожаловалась мама. — Это были только закуски?

— Тебе необязательно есть всё, — уверила я её. — Я хочу, чтобы вы попробовали как можно больше разных блюд. Оно того стоит, обещаю, — я пожала плечами и решила добавить к сказанному ещё одну фразу. — К тому же, я угощаю.

Папа тут же нахмурил брови.

— О, мы не можем позволить тебе заплатить за...

Я отмахнулась.

— Это ерунда. Я хочу, чтобы вы почувствовали "Лилу" целиком.

Мама внимательно просмотрела меню.

— Может быть, мы могли бы разделить какое-то большое блюдо.

— Мам, — застонала я. — Пожалуйста, поверьте уже, что я тут не последний человек. Я не живу от зарплаты до зарплаты.

Мои родители уставились на меня, пытаясь собрать воедино все факты из моего неясного высказывания. Папино любопытство взяло верх.

— Ты, и правда, находишься здесь на верху пищевой цепочки?

Я улыбнулась. Так и было. Это было не первое место, но это было хорошее место для начала, чёрт побери.

— Да. Я здесь су-шеф. Единственный и неповторимый. Я второй человек на кухне.

— Насколько это тяжёлая работа, дорогая?

Они уже знали, какую должность я занимаю, но до этого момента они не понимали, что конкретно это значило. Это было слово без определения, пока они не увидели реальное положение дел. И они знали, что я много работаю, и, вероятно, подозревали, что моя работа была тяжёлая. Но я никогда не признавалась им в этом вслух. Я хотела, чтобы он поняли, как я любила эту работу, эту должность. Если бы вы спросили их раньше, какой была моя жизнь? Они бы остановились на варианте, где присутствовали бабочки и радуга.

— Очень тяжёлая, — согласилась я. — Но она того стоит. Это и есть любовь. И мне повезло работать на одной из лучших кухонь на планете. Я не воспринимаю это как должное.

Или не буду воспринимать. Начиная с этого момента.

Вспоминая, как неблагодарно я относилась к этому в течение последних десяти месяцев, я хотела закрыть лицо от стыда. Я воспринимала мой успех как должное. Я не ценила то, что Уайетт мне доверяет, и чуть не позволила своему отношению разрушить один из лучших моментов в моей жизни.

Папа посмотрел на маму.

— Мы просили её уйти отсюда ради столовой.

Мама фыркнула, не почувствовав ни вины, ни угрызений совести.

— Я хотела, чтобы она жила поближе к дому. Я не собиралась отнимать у неё её мечты.

Но именно от этого она и просила меня отказаться. От моей мечты. От моих стремлений. От моего будущего.

— В Гамильтоне нет ничего для меня, мам. Я должна быть здесь.

Подошла Ким с двумя официантами, которые несли наши закуски, что заставило нас прервать разговор, пока перед нами не поставили первые тарелки. Папины глаза расширились от удивления, когда он увидел, насколько сложными были блюда, в то время как мама разглядывала компоненты блюд, как будто бы каждый из них был виноват в том, что я не возвращаюсь домой.

Я начала раскладывать закуски по тарелкам, разговор на несколько минут завис в воздухе. Мои родители были культурными людьми, но они не были гурманами. Тем более что вся еда была довольно вычурная, и даже осведомлённым фанатикам могли понадобиться объяснения.