Седьмая звезда (СИ) - Риз Лаванда - Страница 15

Но, … случилось так, что … встреча с Илаем стала для меня не просто случайностью. Он … он не такой как все. Понимаете? Илай искренний, живой, непосредственный, не обозленный и одинокий. Пусть он и солдат, но он благороден и человечен, в нем ещё бьётся горячее сердце. Я это почувствовала, увидела это в его глазах. Так случилось, что … нас потянуло друг к другу …

— О, нет, прошу, только без интимных подробностей! — воскликнул Лакур, в ужасе вскинув руки. — Меня и так уже мутит!

— Я и не собираюсь делиться с тобой этими подробностями! Вы просили — я рассказываю. Да! Мы были близки, он стал для меня … чем-то родным. И когда я увидела его на борту работорговца — я не смогла бросить его там.

Я хочу, чтобы Илай выжил. Мне … мне…

— Он стал тебе дорог за каких-то пару суток? — голос Сеярина звучал беспристрастно.

— Да, стал! Но и вы мне бесконечно дороги. Я понимаю, что нам с Илаем придётся расстаться, но, …по крайней мере, я хочу знать, что с ним всё хорошо, что его сердце бьётся, что он улыбается, что он в безопасности. Для меня это важно, — последние слова дались Энн с большим волнением. Повисла минутная пауза.

— Судьба солдата никогда не будет безопасной, — наконец, проговорил, Сеярин. — А твой муж Энн — солдат Империи!

— Боже, как это кощунственно звучит, — простонал Лакур. — Муж пиратки — имперский солдат! Но одно точно — Зур сошел бы с ума!

— Я прекрасно осознаю, что он солдат, и что он может погибнуть в бою, но только не от руки моих братьев! — воскликнула Энн. — Я не предавала вас, я отдам за вас свою жизнь, но я не знаю, почему моё сердце выбрало его, ведь за него я тоже готова рисковать своей головой.

— Я все услышал и всё понял! — Сеярин поджал губы, шевеля щупальцами. — Хотелось бы узнать, а он отдал бы за тебя свою жизнь? Оставайтесь здесь, я скоро вернусь.

С непроницаемым выражением лица, Сеярин остановился напротив Илая, пронизывая его своим изучающим взглядом.

— Ты что-то хочешь у меня спросить? Что с Энн? — проронил Илай, пытаясь расшевелить застывшего пирата.

— Когда вернется Зур, мы казним её. Она заплатит кровью за свою связь с нашими врагами, — монотонно ответил Сеярин, следя за взглядом солдата, который с безумием взметнулся и ошеломленно вперился в умные глаза Сеярина.

— Что?!! Да вы спятили все!! Не делайте этого!!! Она здесь ни причём! Хотите кого-нибудь наказать — казните тогда меня! — напряженно выкрикнул Илай, бросившись к вовремя отступившему, Сеярину. — Она же так предана вам, почему вы ведете себя как животные?!! Не смейте трогать её! — на лице Илая вздулись вены, и оно исказилось, словно от дикой боли.

— Расслабься, солдат. Мне нужно было лишь кое-что проверить. Мы никогда не причиним вреда Эннжи. Наоборот, мы защищаем свою сестру. Совет на будущее, так, на всякий случай — держись от неё подальше.

— Угу, — прошептал Илай вслед Сеярину, — Обязательно прислушаюсь к твоему совету, придурок. Не дождешься!

— Ну, что? — с любопытством воззрился на него Лакур, когда Сеярин возвратился в пилотскую рубку.

— Ты не поверишь. Солдат все же готов отдать за Энн свою жизнь. Разве такое может быть, солдат и пират вместе? Такой сгусток эмоциональной бури, чуть с ног меня не сбил, совсем голову потерял. Тяжело понимать таких нестабильных существ.

— Я вообще удивляюсь, как твои щупальца в узел не свились от таких неразрешенных эмоциональных задач! Ты взялся не за ту работу, братец! — хохотнул Лакур. — Всякое бывает. Что не логично — то возможно! Я видел, как они смотрят друг на друга. Эта буря мне самому очень даже знакома! Ты помнишь, как я встретил ту красавицу на Эльбусе?

— То лохматое чудовище? Не нужно мне напоминать об этом кошмаре, как ты постоянно делился со мной своими идиотскими переживаниями, пошлая скотина!

— Я дурак хотел лишь скрасить твоё пресное существование бесчувственная медуза! Переживания его мои достали, а ты хоть знаешь, что это такое?! — зарычал Лакур, подскакивая к брату.

— Что вы оба несёте?! — не выдержала Энн. — Завелись снова, нашли время! Как вы поступите по отношению ко мне? — она растолкала драчунов в разные стороны. Взъерошенного и тяжело дышащего Лакура в одну, а наэлектроризованного, с взбудоражено шевелящимися щупальцами Сеярина в противоположную сторону.

— Мы … поможем тебе. Зур не должен ничего узнать, — как ни в чём ни бывало, ответил Сеярин, — Если будет нужно, будем смотреть по обстоятельствам, координаты солдата сможем сбросить имперцам и мы, если ты не сможешь. Отвлекать Зура будем вместе, лишь подай сигнал. Я прав, Лакур?

— На все сто, братец! Передатчик мигает, послушай что там!

В динамике, через какой-то треск, послышалось тяжелое дыхание, и голос Зура четко произнес:

— Вы что там все ослепли? Или нас уже никто не ждёт? Встречайте, мы рядом! У нас для вас новости!

— Он точно что-то разузнал об отце! — воскликнула Энн.

В её глазах на миг зажглись радостные искры в предвкушении встречи с Тиаром, но тут же эти глаза потухли от одного лишь взгляда на Илая. Энн вдруг поняла, что как бы ни развязалась ситуация, в её случае не будет счастливого конца. Кого-то ей всё-таки придется потерять. От этого мир тут же тускнел, скукоживался и ложился ей на плечи тяжелой ношей.

Братья благополучно вернулись все втроём. По торжественным лицам Жако и Мака можно было догадаться, что случилось что-то из ряда вон выходящее, в положительном смысле.

Зур обвел взглядом вышедших ему на встречу: Лакура, Серина и Энн. И произнес:

— Знал, что ты меня всё равно не послушаешься, Энн! Даже рассчитывал на это. Ну, это даже к лучшему, что ты сберегла своего солдатика. Мы нашли отца! Правда, он не в себе, но зато целый и невредимый. Все таланы и камушки мы обменяли на новое оружие и информацию о лекаре, который может вернуть Тиара в чувство. Поэтому я договорился с работорговцем, он был очень мил с нами, а что главное, сговорчив, что мы обменяем нашего отца на солдата Империи. Так что не всё так плохо! Не будем зря терять времени, мы возвращаемся прямо сейчас. Поднимайся солдат, от судьбы не уйдешь! Наша Энн хотела тебя обменять на отца — мы так и поступим! Правда, Эннжи?

Энн сглотнула сдавивший колючий комок в горле, и уставшим голосом, спокойно ответила:

— Конечно. Отправляйтесь быстрее за отцом. Ты же не думаешь, что я собралась этому препятствовать? Солдат твой.

Зур подозрительно прищурился. В его черных глазах промелькнуло сомнение. Красивое лицо скривилось в ухмылке.

Руки и лицо Илая снова сковал хомут. Но он не закрывал его глаз. А его глаза с таким трудом отрывались от потемневших, наполненных душевной мукой, глаз девушки. Она видела в них печаль и надежду, его взгляд словно молил её не покидать его. Энн до последнего цеплялась за него глазами, пока крышка люка, словно выстрел, не захлопнулась за ним. И этот прощальный взгляд, будто ножом полоснул её по сжавшемуся сердцу, так и оставшись там стальной занозой.

И больно стало дышать, и больно смотреть, не хотелось больше ни слышать, ни видеть. А главное не думать!

Она развернулась и опрометью бросилась бежать в свой угол. Забившись на свою койку, и накрывшись с головой, она, наконец, дала волю душившим её чувствам. Энн лежала тихонько и протяжно завывая, иногда всхлипывая, а иногда что-то бормоча себе под нос.

Ей на плечо неожиданно легла тяжелая рука Лакура, который молча устроился рядом с ней. Он никогда не выносил её слёз, а сейчас он даже будто почувствовал и её боль.

Энн потянулась к нему, упав на грудь:

— Почему так, почему нужно разорвать своё счастье, помочь ему погибнуть? Почему нельзя просто полюбить? Ненавижу это дурацкое противостояние и войны. Я не хочу думать, что больше никогда не увижу его!

— А ты и не думай. В этой жизни нет закономерности. Иногда космос слишком тесен для двоих, а иногда в нем ты пропадаешь даже для самого себя. Жизнь не ценилась бы так, если бы мы не приходили к счастью через страдания. Хуже, когда в твоей жизни ничего не было! А у тебя было, ты знаешь, где в твоей груди бьётся эта беспокойная мышца, которая то вздрагивает, то замирает. Ты будешь вспоминать, Энн. И этого у тебя никто не отберет, — тихо ответил ей Лакур.