Проклятый лес (СИ) - Зволинская Ирина - Страница 18

Где-то в сердце эдинбургского леса весенний ураган с корнями выдрал высокую сосну, гнулись макушки соседних деревьев, а меня качнуло.

«Не смотри на него!» — услышала я чей-то приказ прямо в своей голове.

Свой, вероятно. Глубоко спящий инстинкт самосохранения, наконец, проснулся и я отступила на шаг, разумно опасаясь сорваться с мраморной лестницы в этом розовом безобразии.

Бросила быстрый взгляд вниз и закаменела.

Девушка, теперь я видела это точно, отчаянно вырывалась из крепких рук военных. С волос её слетел капюшон, и искаженное ненавистью лицо отчего-то показалось мне очень знакомым. Я сощурилась, чтобы видеть чуть лучше, но она была слишком далеко.

— Что такое? — господин Холд обернулся назад.

— Эта девушка… — я наморщила лоб. — Где я могла её видеть?

— Девушка? — охнула Лиззи.

— Кети… — ошарашенно поняла я.

— Кети? — переспросила Элизабет.

— Горничная, — помогла я ей вспомнить. — Она зимой работала в доме твоего отца.

Кети это была или нет, но девушка будто услышала, что я говорю о ней и подняла голову.

Холд покачал головой, взял мою руку и демонстративно положил её себе на локоть, уводя к приветливо распахнутым дверям парадного входа во дворец.

— Какое воображение, Алиана, — иронично сказал мужчина. — Вам бы романы писать.

Стоящие по двум сторонам от входа лакеи, низко поклонились, пропуская нас в здание. Цвет их ливрей сливался с помпезной отделкой дворцовых интерьеров. Золото. Алый, и снова золото.

Господин Николас небрежно показал приглашения распорядителю. Мужчина поставил галочки напротив наших имен, быстро найдя Холда на первой же странице своего списка.

— Приятного вечера, — поклонился он нам.

Еще несколько ступеней. Просторный холл. Имперская гвардия в парадных мундирах. Все одного роста, все молоды и красивы. И все в отточенном жесте при виде господина Холда переложили оружие в левую руку, прижав правую к сердцу.

Почему имперская служба безопасности приветствует маршала так, как могла бы приветствовать самого императора?

Бесконечный коридор закончился, как и кроваво-красный ковер под нашими ногами.

— Добро пожаловать на Весенний бал! — улыбнулся господин Николас.

Полгода ежедневных приготовлений к мероприятию показались напрасно потраченным временем. Дополнительные уроки этикета — глупыми.

К этому невозможно подготовиться.

Зеркала. Тысячи лампочек в огромных хрустальных люстрах. Сверкающий паркет под ногами, одуряющий аромат чужих духов.

Дамы, господа, молодые девушки и юноши. Блеск драгоценных камней.

Удар по всем органам чувств.

— Я буду рядом, не волнуйся, — наклонился ко мне господин Холд и, отпустив Элизабет, накрыл мою руку своей, чуть сжимая её в жесте поддержки.

— Простите, — искренне извинилась я, расслабляя пальцы.

Сама того не замечая, я изо всех сил вцепилась в локоть мужчины и наверняка наставила ему синяков.

Надо взять себя в руки.

Бросила взгляд на подругу. Лиззи выглядела уверенной и спокойной. Ничего удивительного, из нас двоих, это я была в прямом смысле из леса. Элизабет в отличие от меня уже бывала во дворце, пусть и не на знаменитом Весеннем балу.

Для меня же поездка от дома до колледжа была самым большим приключением в жизни, а вокзал в Южном — самым многолюдным местом, в котором мне довелось побывать.

— Ничего страшного, — тепло улыбнулся мне маршал.

— Николас, вы уже тут! — окликнул Холда женский голос.

Госпожа Кэтрин шла к нам в сопровождении супруга. Изумрудное платье обрисовывало стройную фигуру, тонкий шелк струился по ногам, на краткий миг позволяя увидеть их великолепную форму. Высокая прическа, длинная шея, украшенная бриллиантовым колье, большие темные глаза и полные алые губы. Она была очень красива, но красота эта была какой-то нервной. Излишне резкой и яркой.

Или таковой она казалась на фоне нас с Лиззи.

Акварельные наброски и выписанная с идеальной точностью картина маслом.

Мы с подругой наклонили голову, приветствуя женщину. Она кивнула в ответ и подхватила господина Николаса под руку.

Вопиющее нарушение этикета.

Брови Лиззи от удивления переползли куда-то на лоб, а я, не сдержавшись, глупо хихикнула.

— Добрый вечер, юные дамы, — поклонился нам её супруг.

— Добрый вечер господин Теодор, — вежливо поздоровалась с ним Элизабет, намеренно называя его по имени. Для меня.

Он был одет, как и подавляющее большинство мужчин. Черный смокинг, белый жилет, лаковые туфли. И, как и большинство мужчин, проигрывал маршалу в стати и лоске. Удивительно, но военный мундир демонстрировал породу господина Холда лучше самого дорогого костюма.

Истинный аристократ. Родственник императора. Высшая кровь.

Господин Теодор говорил нам комплименты. Лиззи мило смущалась, я отшучивалась и боковым зрением следила за беседой господина Николаса и брюнетки.

Она льнула к нему будто кошка, он был безупречно вежлив.

— Танцы, — громко хохотнул маршал, — что вы, Кэтрин. Разве что со своими девочками.

Он отвернулся от женщины и протянул руку к той из «своих девочек», кто был к нему ближе. Ко мне.

Лиззи весело рассмеялась и подошла к отцу, подхватив его под локоть.

— С удовольствием с тобой потанцую, — громко сказала она. Холодный взгляд её, направленный на госпожу Кэтрин никак не вязался с очаровательной улыбкой на губах.

А госпожа Кэтрин, улыбаясь не менее очаровательно, смотрела на то, как я в ответ протягиваю руку господину Николасу.

Наши пальцы соприкоснулись. Гладкая ткань перчаток сделала этот жест особенно плавным. Господин Теодор подошел к жене.

— Я вижу чету Слоунов, — заметил мужчина.

Кэтрин чуть прикрыла глаза.

— Нам стоит немедленно с ними поздороваться, — нарочито радостно сказала она.

— Еще увидимся, Николас, — кивнул господин Теодор на прощание. — Дамы.

Мы вежливо поклонились в ответ.

— Напомните, какой пост занимает супруг госпожи Кэтрин? — тихо спросила я.

— И всё-таки придется звонить в ваш колледж, — вздохнул Холд. — Не узнать министра экономики и финансов! Чему вас там учат, Элизабет?

— Так известно чему, отец, — с готовностью отозвалась подруга. — Танцам и домоводству. Да, Алиана? — привстала она на носочки, чтобы видеть моё лицо.

— Именно, — подтвердила я. — А больше имперским аристократкам знать не положено.

Господин Николас раскатисто рассмеялся.

— Полагаю, вы хотите осмотреться, — улыбаясь, озвучил он наши желания. — Я покажу вам дворец.

Господин Виктор, наш уже давно немолодой преподаватель этикета, в своих лекциях неоднократно говорил, что Весенний бал, это не только и не столько танцы, сколько самое красочное представление, призванное подчеркнуть величие Империи и императорского дома.

Тогда я не придала этому замечанию особого значения, зато теперь могла воочию убедиться в правдивости его слов.

Множество залов и множество распахнутых дверей. Каждое помещение — произведение искусства. Множество цветов, множество эпох. Бесценные картины и статуи, сюжетно расписанные потолки. И в каждом из помещений люди, представления, музыканты.

Одетый в одни лишь широкие шаровары, бритый на лысо факир выплюнул струю огня прямо перед нами. Дамы заохали, мужчины зааплодировали. Укротитель огня согнул спину в низком поклоне.

Чуть в стороне двигались под ритмичный стук барабанов танцовщицы. Длинные косы их змеями обвивали стройные тела. Нежно звякали, нашитые на полупрозрачных костюмах крошечные бубенчики.

— Тигр! — громко вскрикнула какая-то девушка, наша ровесница, или чуть младше, тут же получив тихий выговор от стоящей рядом матери.

В крытом зимнем саду, за стеклом, словно пса вели полосатого хищника в широком ошейнике.

Гости с восторгом бросились к окну, чтобы насладиться еще одним представлением.

Людям нравилось наблюдать за сломленным зверем. Опасным, диким, и таким смиренным по ту сторону перегородки.