Сила Воли (СИ) - Иванович Юрий - Страница 5

На этом фоне вполне большое окно под потолком, пусть и забранное решёткой, выглядело особо утончённым издевательством. Потому что через окно было хорошо видно небо во всей его красе, пышные облака с тучами, проползающими время от времени, и величественные два солнца родной системы.

Гигантское голубое светило Кари, дающее основное тепло с освещением, и малый красный карлик Урс, уже потухшая звезда. Урс смотрелся пятикратно меньшим, чем Кари, и в далёком будущем собирался стать Сверхновой. Но до этого события, по подсчётам учёных, оставалось не менее десяти миллиардов лет. А уж к тому времени великая цивилизация разумных пьетри найдет, куда и как эвакуироваться в полном составе.

К тем же аспектам моральных издевательств относились: подача роскошных блюд на столике с колёсами, которые только можно было видеть и обонять; демонстрация разнообразного секса на огромном виртуальном экране; прокручивание жуткой музыки, под которую не получалось забыться в спасительном сне; чередование вспышек яркого света… и многое, многое другое.

Всё это в сумме довело Киллайда до фактического сумасшествия. Его разум уже плохо воспринимал окружающую действительность, в памяти почти не осталось желания мстить, сила воли теоретически прекратила генерировать новые умения и развивать старые, и над всем этим довлело только одно, всепоглощающее желание: умереть. Разум если и не покинул тело окончательно, то лишь пытаясь выполнить поставленную перед ним задачу: каким способом уйти из жизни? Любым! Лишь бы уйти!

Способов не существовало. Но разум пытался найти.

Причём пытался скорей не вследствие воле своего хозяина, а вопреки ей. Потому что уже не воля позволяла абстрагироваться от мучений и пыток, а какие-то древние, практически неуправляемые инстинкты. Да плюс к этому шевелящиеся родовые качества, не растратившие гордость, память предков и чувство собственного достоинства. Именно они позволяли во время пыток и мерзких издевательств, как-то обосабливать небольшой участок сознания, закрываться в нём, и в этом личном оазисе генерировать не только собственное мышление, но и попытаться отыскать желанное нечто.

Никакой системы в поиске и определении этого нечто — не существовало. Да и редко удавалось обосабливаться. Просто очень хотелось что-то достать, кого-то уничтожить, всё взорвать, ну и самому стать эпицентром ядерного взрыва. Или чего-то подобного. При этом большую помощь в создании «оазиса» оказывали появляющиеся в окне светила. Они вроде как бессмысленно отражались в остекленевшем взгляде узника, но зато сильно помогали отрешиться от мук, уйти в себя и …мечтать, мечтать, мечтать.

Мечтания порой напоминали хаос бредовых идей, неосуществлённых желаний и умерших чаяний:

«Хорошо быть планетой!.. Она может всё… В том числе и уничтожить на себе такие мерзкие цивилизации, как наша. А почему не уничтожает?.. Почему не встряхнёт с себя эту накипь с помощью цунами, вулканов и землетрясений?.. Наверное, ей сил не хватает… Или понимает бесплодность такого действия?.. Ну да, наш вид уже расселился по всей звёздной системе, обосновал колонии на близлежащих… Поздно «встряхивать»!.. Для этого сила нужна в миллионы раз большая… А где её взять?.. Да вон она, светит!..»

Как раз голубой гигант Кари заглянул в окно. И в его силах и величии никаких сомнений не возникало. Потому и мысли приняли иное направление:

«Нет! Лучше стать таким как Кари! Вот уж, где истинная мощь беспощадного пламени! При желании гигант мог бы испепелить всё! В том числе и жалкую плесень загнившей цивилизации! — правда, логика ещё не отмерла в сознании окончательно: — И почему не испепеляет?.. мм… Сил не хватает… Кари сильный, очень сильный. Даёт жизнь… А вот отнять — у него сил нет… Слабак! Не хочу быть таким!..»

Затем за решёткой окна появлялся красный карлик Урс и мысли принимали иное направление:

«А это вообще — жалкая пародия на бывшую силу. Как утверждают учёные, когда-то Урс светил ярче и грел сильнее, чем Кари. Не верится, глядя на него… Убожество! — и тут логика вновь включалась, напоминая: — Пока убожество! Зато через десять миллиардов лет как рванёт! Ха! Всё вокруг испепелит! И меня тоже…, - после такого только и оставалось, что задохнуться от жалости к самому себе: — Но я столько не проживу!.. Вот если бы Урс стал Сверхновой сейчас! Немедленно!.. Мм!.. Вот это была бы месть!!! У-у-у-у!.. Одним махом: уничтожение всех моих врагов и моя долгожданная смерть. А там… Чем мироздание не шутит?.. Вдруг и не лгут легенды нашего рода? Вдруг я и окажусь спонтанно в чьём-то отдалённом теле? Путь даже и в теле дикаря иной цивилизации… Вот бы такое устроить!.. Вот бы стать карликом Урс и взбунтоваться!.. Взорваться со всей неотвратимостью космического Апокалипсиса!..»

Вот такие мысли чаще всего превалировали в создаваемом «оазисе» абстрагированного сознания узника. И чем дальше, тем они становились назойливее, устойчивее, всепоглощающими. С одной стороны, это свидетельствовало о полном и бесповоротном сумасшествии. А с другой — давало хоть какую-то отдушину для теряющего волю сознания. А может всё это и совмещалось? То есть, теряющее разум естество таким образом покидало этот мир? Но в любом случае оно помогало Киллайду оставаться самим собой. И даже вновь вспоминать о своих уникальных умениях, развитию которых, опять-таки по легендам, не имелось пределов.

Поэтому в какой-то момент, последний представитель рода Парксов, вновь стал пробовать всё, на что хватало его болезненной фантазии. Можно сказать, что он окончательно помешался на фикс идее: каким-то образом запустить процесс возрождения Сверхновой.

Конечно, здравый смысл не дал уйти в совсем уж беспочвенные мечтания. Лично самому превратиться в красный карлик — совсем нереально. Разве что в процессе эволюции превратиться в истинного Демиурга, создающего вселенные. Нет, мечталось о чём-то реальном, что имелось в арсенале самого мемохарба. Или, как минимум, позволяло создать из новых умений. Результат этих умственных усилий, как раз и стал намечаться к финалу нового, пятилетнего заточения в башне.

Первым делом Паркс заметил в себе зарождающуюся возможность перемещать некоторые объёмы жидкости. Причём, именно жидкости, но ни в коем случае не твёрдые предметы. И самое уникальное: перемещение можно было производить на каком угодно расстоянии от себя, главное самому видеть ёмкости. Например, он научился в итоге менять содержимое стаканов с компотом, допустим, и фужеров с вином. Потому как было на чём тренироваться, имея перед собой столик с роскошными яствами. Отлично получалось! Что вызвало два раза даже небольшие скандалы между учёными и обслуживающим персоналом. Ведь часть блюд потом съедалась наглыми тюремщиками и они были очень недовольны, когда вместо вина вкусили простой сок или компот.

Но уже сам факт такого умения зарождал в душе узника определённый оптимизм. Появлялась возможность хоть для какой-то мести. Теперь только оставалось отыскать взглядом яд, а потом ввести его в тело врага вместо крови. Достаточно несколько капелек. Вопросы: когда этот яд появится в распоряжении? И сколько? И скольких удастся отравить? И так ли это будет действенно для мести?

Ответ один: не прогнозируется.

Но стремиться-то к этому надо!

Вот узник и стремился, напрягая для этого все свои силы воли, насилуя свою память и развивая сообразительность. Долго стремился, наверное не меньше года. Но так ничего толкового и не придумал. Умение есть, а польза не просматривается. Ну, умертвит он нескольких учёных, которые крутились вокруг него, как пчёлы вокруг мёда, а толку? Сразу ведь заподозрят, напрягутся, сообразят и примут меры. Явные следы воздействия в наличии: вместо мозговой жидкости — вино. Или соус! Нет! Тут надо действовать масштабно, так чтобы одним ударом — и сразу всех уничтожить.

Как? Как такое сотворить?!

И вновь взгляд коснулся заглядывающих в окошко звёзд. И вновь сработала память, подсказав прочитанное когда-то в детстве утверждение:

«…Для преобразования потухшего карлика в Сверхновую, достаточно внутри него дать хотя бы минимальный толчок для новой термоядерной реакции. Именно эта искорка, помноженная на невероятное давление внутри сжавшегося карлика, спровоцирует уплотнённую массу к взрыву…»