Туманный колокол - Валентеева Ольга - Страница 51

— Ваш коллега ошибся, — заметил Анри.

— Что странно. Кернер редко ошибается и часто предвидит события. Видимо, все дело в том, что пустота лишила месье Вейрана магии.

Что? Я не ослышалась? Анри перестал быть магом? Как такое возможно? Он ведь был очень сильным светлым. И что теперь? Даже при моем пока что слабом даре я не представляла, как можно его лишиться, пусть и использовала не так часто.

— Вы всегда так много болтаете, магистр? — поинтересовался Анри.

— Нет, только когда надежды на равновесие идут прахом, — пожал плечами Пьер. — А вы разве не сказали Полине о таком немаловажном факте? Насколько помню, она — ваша невеста?

Сердце замерло.

— Все верно, — ответил Анри. — Полли — моя невеста, и я сам решу, когда и что ей говорить. А теперь извините, мне пора. Дел хватает, знаете ли, и с хозяином этого гостеприимного дома встречаться не хочется. Фил, ты со мной?

— Да. — Филипп поднялся на ноги. — Нам и правда пора. Скоро увидимся, Полли. Приходи в гости.

— Ты тоже.

— До встречи, Пьер.

Анри поморщился. Видно, ему не нравилось, что брат дружит с магистром пустоты. А я не знала, как мне быть. Сердце рвалось за Анри, но не бегать же за ним! Поэтому я осталась сидеть на диване, уставившись на сложенные на коленях руки, пока прислуга провожала братьев. Что мне делать? Этот вопрос возвращался снова и снова, а ответа на него не было, и порою казалось, что быть не могло.

— Я сказал что-то лишнее?

Голос Пьера будто пробудил меня от спячки.

— Нет. — Я подняла голову. — Уверена, если бы не ты, Анри никогда не признался бы мне, что его магия исчезла. Как думаешь, это навсегда?

— Скорее всего. — Пьер равнодушно пожал плечами. Точно, он же лишился способности чувствовать. Каждый платит Пустоте по-своему.

— Спасибо, что пришел. — Мне вдруг стало жаль холодного и равнодушного магистра Эйлеана. Уж не знаю почему — Пьер никогда не вызывал у меня жалости. Наоборот, казался человеком, который точно доволен своим положением. Но, наверное, это страшно — ничего не испытывать. Ни радости, ни счастья, ни любви.

— Я не ожидал, что ты не одна. — Пьер будто извинялся. — Слишком много графа Вейрана для меня на сегодня. Знаешь, меня даже перестало удивлять, что Дареаль обломал об него зубы. Мне на мгновение показалось в магистрате, что, дай Анри волю, и он нас с Кернером обоих сошлет в пустоту. Он стал злее. А ведь в пустоте таким не был, когда мы столкнулись. Наоборот, пытался помочь.

Сам Пьер тоже не казался настроенным дружелюбно. Но, конечно, я промолчала. Все-таки отсутствие чувств и эмоций — это тоже непростое испытание. Он вряд ли понимает, где та грань, которую не следует преступать в общении с другими. Однако помог во время суда, когда все от нас отвернулись. Почему?

— Ты странно на меня смотришь, — заметил Пьер.

— Слишком много мыслей в голове, — призналась я.

— Да? И каких же?

— Хотела понять, почему ты все-таки решил вмешаться в ход суда. Не только как магистр, но и как защитник, — решила, что нет смысла скрывать.

— Зачем… — Пьер чуть отвернулся. — Я уже говорил тебе, Полли, что самостоятельно вел расследование. И раз граф Вейран не был виновен — к чему его казнить? Жаль, что настоящий убийца вряд ли будет найден. Даже в своей башне я не смог взять его след. Он подобрался слишком близко.

— Все так запуталось, да? — улыбнулась я.

— Да. Больше, чем мне хотелось бы. И что, ты не решила разорвать помолвку с Анри?

— А есть ли она, эта помолвка? Но в любом случае нет, не решила. Только не знаю, чем это закончится.

Пьер кивнул каким-то своим мыслям, а я все пыталась понять, что он не договаривает.

— Что ж, я тоже пойду, Полли, — поднялся он на ноги. — Много дел. Но если буду нужен, приходи.

— Хорошо. Спасибо.

За все. За то, что пришел меня успокоить, не дожидаясь, пока сама посещу башню. Что вмешался в ход суда и присматривал за Анри все это время, как умел. И за то, что пожалел нас с Филом. Видимо, Пустота сумела забрать не все. Я проводила Пьера до ворот, а затем вернулась в дом. В голове царил сумбур, я уже ничего не понимала. И хотела бы, да не могла. Оставалось только ждать, когда время само расставит все по местам.

Анри

От Полли я не ушел, а почти что сбежал. Если в пустоте магистр Эйлеан вызывал у меня скорее сочувствие, а после возвращения я был благодарен ему за помощь на суде, то сейчас почти ненавидел этого выскочку! Как он посмел? Как посмел рассказать Полли, что у меня нет магии? Я бы справился и сам, когда счел нужным, но кто-то решил за меня. И было кое-что еще… Ревность. Да, глупо, я знаю, но этот магистр не просто так приходит к Полли! И смотрит на нее… Ох как смотрит. И если сама Полина не замечает, то уж я не заметить не мог.

Внутри все бурлило от гнева. Злость требовала выхода, поэтому я решил еще немного прогуляться, только для начала убедился, что Фил вернулся домой. Брат попытался было выпытать, куда это собираюсь, но я пообещал рассказать ему после. И расскажу. Потом.

Фил скрылся за дверью нашего особняка, а я нырнул в переплетение улиц. Был один визит, который не желал больше откладывать! И сейчас находился как раз в том настроении, чтобы прояснить некоторые моменты. Кристина Лерьер, мать Полины. Ладно я, но дочь-то в чем была виновата? И почему Полли вынуждена жить у чужого человека, когда у нее есть дом и наследство? Сама Полина не рискнула пойти против матери, так я немного побеседую с уважаемой мадам Лерьер.

Я хорошо помнил барона Лерьера. Он тоже когда-то работал с отцом и часто бывал у нас в доме. Меня и тогда интересовало, что привлекло серьезного и вдумчивого барона в его супруге, уж слишком фальшивой она иногда казалась. Будто не лицо, а маска. Загляни внутрь — и увиденное тебе не понравится. Но Полина ведь ее родная кровь! Неужели? Неужели можно отказаться от своего ребенка только потому, что он любит кого-то не того?

Особняк баронессы Лерьер сиял окнами. Начинали сгущаться сумерки. Как быстро прошел день! Я не был уверен, что Кристина захочет меня принять, но попытаться стоит. Дверь открыл слуга — и явно меня узнал, потому что я бывал у Полли за время нашей помолвки. Он вытаращил глаза и, кажется, готов был захлопнуть ее прямо перед моим носом. Вот только права на это не имел.

— Дома ли мадам Лерьер? — спросил я.

— Да, но она…

— Передайте, что ее хочет видеть Анри Вейран, — перебил я на полуслове.

— Хорошо, я передам. Подождите в гостиной.

Так бы сразу! Вспомнил о приличиях. Знакомая гостиная ничуть не изменилась. Я разглядывал высокие розы без шипов, расставленные в напольных вазах, уютные кресла, знакомые картины на стенах. Мир остался неизменным, изменился я сам. В коридоре послышались торопливые шаги. Женские, из чего я заключил, что баронесса все-таки примет меня. У самой двери шаги замедлились. Еще бы! Не годится знатной даме так бегать.

Кристина Лерьер замерла на пороге. Безукоризненная прическа, макияж, незаметный на первый взгляд, платье в лиловых тонах. Дама с портрета, а не человек. И снова — ощущение фальши. Зато взгляд баронессы ясно давал понять, что мне тут не рады.

— Граф Вейран, — сквозь зубы произнесла она. — Чем обязана?

— Добрый вечер, мадам Лерьер, — ответил я. — Как видите, я вернулся и решил нанести визит семье невесты. Как поживает Полли?

Кажется, зубы Кристина сегодня попортит — слишком уж явственно ими заскрежетала.

— Полли? Прекрасно, — ответила она. — Уж простите, но ваша помолвка была разорвана еще до суда.

— Вот как? А я и не знал.

Действительно не знал. И прекрасно понимал, что постаралась сама Кристина.

— Поэтому, граф, боюсь, нам не о чем разговаривать, — продолжила баронесса.

— А мне кажется, есть.

Кристина едва не вцепилась мне в лицо, но давно привыкла держать маску, поэтому предложила:

— Прошу, садитесь.