Туманный колокол - Валентеева Ольга - Страница 61

Я улыбнулся сам себе. Потом можно будет потолковать с моей новой подружкой. Да, Пустота?

— Конечно, Анри, — откликнулась она даже на мысли. — Теперь я всегда буду с тобой. Поверь, вместе мы сможем все.

Я верил. Час спустя сборы были завершены. Наскоро попрощался со слугами и пошел прочь. Из дома захватил только деньги на первое время — надо будет где-то жить, да и мало ли кого придется подкупить или кому развязать язык. Того, что осталось, хватит Филиппу, чтобы расплатиться с долгами и продержаться какое-то время. Он — далеко не глупец, справится. А я…

Уже дошел до ворот, но какая-то сила заставила обернуться. Дом провожал меня темными окнами. Только в комнатах слуг поблескивали светильники. Вот и все, недолгим вышло возвращение. И увы, совсем не таким, как мне хотелось бы. Но какая разница, если от меня ничего не осталось? Какая разница…

Филипп

Я проснулся, когда за окнами стемнело. Так и спал в гостиной, где меня, видимо, оставила Полли. Самой ее не было видно, меня никто не беспокоил. Как вдруг раздались тихие крадущиеся шаги. Я тут же призвал магию — и едва не метнул ее в Вильяма, который осторожно заглянул в приоткрытую дверь.

— Эй, ты чего? — обиженно вскрикнул оборотень.

— Прости, я не думал, что это ты. — Заставил магию отступить. — А где Полли?

— Папа вернулся, они о чем-то разговаривают в кабинете, — ответил Вилли, забираясь на диван рядом со мной. — А тут Полли письмо пришло. Хотели лично в руки передать, но я поколдовал немного… В общем, вот.

И протянул мне конверт. Воспитание вопило, что читать чужие письма нехорошо. Но раз Вилли принес его мне, значит, в письме содержалось что-то, чего Полине знать не следовало, хотя бы на взгляд Вилли. Я пробежал взглядом по аккуратным строчкам — и едва не зарычал похуже оборотня. Ну, Анри!

— Вот видишь, — вдохнул Вилли. — Не думаю, что Полина обрадуется такому письму. И не понимаю, что случилось между ней и твоим братом, они ведь даже пахнут похоже.

— Поссорились, — ответил я любопытному мальчишке, для глаз которого содержание письма уж точно не предназначалось. — Знаешь что? Давай не станем показывать его Полине, а лучше…

Я скомкал письмо, сжал его в ладони и призвал пламя. Бумага быстро вспыхнула, и вскоре от нее ничего не осталось. Ну, братец! Найду я тебя! Деньги он мне оставит!

— Главное, Полине ничего не говори, — предупредил Вильяма.

— И не собирался, — повеселел он. — Фил, а ты научишь меня своим заклинаниям? Полли только светлые показывает, а пане некогда.

— Тебе еще рано, — ответил я.

— Чтобы ты знал, оборотни начинают владеть магической энергией со времени первого оборота, — недовольно фыркнул Вилли. — А он у меня уже был, и я могу учиться всему, чему пожелаю. Покажи, как ты призвал огонек.

Оказалось, что детское любопытство не знает границ! Вилли и не думал оставлять меня в покое, даже когда я пожаловался, что плохо себя чувствую после магического истощения и ранения. Тогда от просьбы «покажи» он перешел к «расскажи», и ближайший час я рассказывал оборотню о разных типах заклинаний. Вилли слушал внимательно и сосредоточенно.

— Можно тогда и тебя попросить? — решился я. — Как происходит оборот?

— Это сложно объяснить. Смотри.

Мальчишка замер передо мной, а затем его фигура подернулась знакомым туманом, и передо мной сидел белый волк с янтарными глазами. Чудеса… Но, кажется мне, сила оборотней имеет нечто общее с пустотой. Тот же туман, и где-то сейчас должна существовать его человеческая ипостась.

Вилли обернулся обратно.

— Ну как, здорово? — спросил весело.

— Да, — признал я. — Мне так никогда не суметь.

— А ты пробовал?

Стоило признать, что нет. Но зависнуть где-нибудь на середине оборота мне совсем не хотелось, поэтому я отказался еще от одного наглядного урока. Зато понял, что все мои эмоции схлынули благодаря Вилли, будто он частично перетянул их на себя. Вернулся холодный ум. И в свете последних событий все произошедшее казалось куда проще. Во-первых, наведаться в «Черную звезду» и узнать правду о Лиз. Во-вторых, найти своего братца и надрать ему уши, потому что я прекрасно понимал подоплеку его поступка. Анри собирался что-то учудить и боялся, что это ударит по нам с Полли. В этом он до ужаса походил на отца! И от меня-то его гневные корявые строчки не скрыли главного — что-то не так. Анри задумал нечто опасное. Что ж, найду — и пусть попробует объяснить, по какому праву он тут письмами разбрасывается. Главное, чтобы не узнала Полли, а я буду молчать, и Вилли, думаю, тоже, раз уж он принес письмо мне, а не ей.

Послышались голоса. Это Полли с герцогом Дареалем шли сюда. Наверное, решили проверить, как я себя чувствую. Я тут же лег обратно, изобразив если не умирающего, то уж точно не способного читать чужие письма, а Вилли придвинул стул и сел рядом с диваном, на котором я лежал, с видом таким скорбным, будто провожал меня в последний путь. Хитрюга!

— Фил, ты проснулся! — В дверях появилась Полли. — А что такое? Тебе плохо? Что болит?

— Голова немного, — пожаловался я, потому что головная боль действительно присутствовала. — И пить хочется.

— Вилли, принеси воды, — попросила Полина, а сама склонилась надо мной. Я слышал, как в коридоре Вилли переговаривается с отцом. С кувшином воды и стаканом явился сам герцог Дареаль, а сына, видимо, услал подальше.

— Как ты себя чувствуешь, Филипп? — спросил он.

— Уже лучше. — Все-таки господин главный дознаватель обладал немного пугающей аурой, и мне показалось, что он почувствует ложь.

— Значит, сможешь ответить на пару вопросов?

— Да, если это необходимо.

Необходимость была написана у герцога Дареаля большими буквами на лбу. Я смирился с тем, что ближайший час моей жизни окажется не из легких, и смиренно описал нападавших, их одежду, внешность, поведение, слова и особенности магии. Дареаль записывал это с такой тщательностью, что мне даже стало смешно. Что скрывать? После последнего сна, в котором так отчетливо слышался голос Лиз, я воспрянул духом. В голове роились самые разные предположения, очевиднейшим из которых являлось одно: господин директор запретил единственной дочери общаться с проблемным курсантом, одна фамилия которого приносит несчастья. Дочь закатила отцу скандал и отказалась, за что папенька мог и запереть Лиз. А для того, чтобы я ее не искал, не постыдился сымитировать смерть. Против этого говорили факты. Во-первых, директор Рейдес не допустил бы серьезного ранения Лиз. Во-вторых, меня самого пытались убить. И в-третьих, не будет же он держать ее под замком годами.

Тем не менее в сердце поселилась надежда, а она — чувство живучее. И я глупо, до безумия, надеялся, что мой кошмар станет просто страшным сном. Что смогу еще хоть раз поцеловать ее и сказать, как люблю…

— Филипп, с вами все в порядке? — встревожился Дареаль.

— Да, что-то голова закружилась, — солгал я, и вопросы тут же иссякли. Мне позволили лечь, а Этьен заговорил сам:

— Магистр Эйлеан отказался передать мне протоколы допросов тех, кого взял живыми. Их самих тоже не вернул, что крайне странно. Видимо, докопался-таки до истины, и она ему не нравится. Или же он не считает нужным ставить в известность магистрат.

— Если это так, нам-то он расскажет.

Полли казалась расстроенной, но она уже взяла себя в руки. В конце концов, предугадать реакцию Анри было не так уж сложно. А вот кто рассказал брату о Вайхесе? Кандидат был только один, и я мог бы зуб поставить, что магистр Эйлеан не появится в нашем доме в ближайшие дни. Точнее, не нашем… Да какая разница!

— Что ж, тогда выздоравливайте, Филипп, — сказал герцог Дареаль. — Мой дом — ваш дом. Я даже настоял бы, чтобы вы какое-то время пожили здесь, раз за несколько дней после возвращения брата вас неоднократно пытались убить. Есть идеи, кому вы так мешаете?

— На самом деле есть, — признал я. — Но все они бездоказательны. Я могу с одинаковым успехом подозревать как темного магистра, так и директора гимназии, где я учился. Или еще кого-то из неведомых врагов моей семьи. Я и не подозревал об их существовании, а в гимназии выяснилось, что они есть. И потом, пожар могли устроить и против Анри. Не в первый раз.