Без тормозов (СИ) - Шикова Илона - Страница 40

- Я с ним лично не знаком.

- Как информацию получил?

- Через Интернет, сейчас многие так работают. Получил по электронке заказ, бабки на карту перевел.

  Дальше киллер перечислял все то, что прислал ему неизвестный заказчик, а я слегка напряглась. Особенно после фразы:

- Он написал, что с девчонкой ничего не должно случиться.

- С ней?

  Пауза, и, скорее всего, мое фото перед глазами киллера. Что-то здесь нечисто. Вообще не сходится, если учесть, что киллера нанял Вольский.

  Ему-то какой резон оставлять меня в живых?

- Да, - парень отвечает спустя несколько секунд, а после и добавляет: - Он сказал, что девушка не должна сесть в машину, если я решу стрелять. Дождаться того момента, когда Полонский будет в машине один.

- И как ты к нему обращался?

- Никак. Просто на Вы…

  Герман нажимает кнопку “стоп”, а я выдыхаю. Только сейчас понимаю, что все это время сидела в жутком напряжении. Практически не дышала. А сейчас как камень с души свалился.

- Это точно не Вольский, - я кривлюсь, глядя на Германа. – Этот бы меня в живых не оставил, - озвучиваю свою недавнюю мысль и даже усмехаюсь, поражаясь чужой “заботе”.

- Я тебе сразу говорил, что это не он.

- Тогда кто? – приподнимаю одну бровь, на что получаю довольно резкий ответ:

- То же самое у тебя хотел спросить.

   Обалдеть! Других слов просто не могу подобрать, так я поражена. Не просто удивлена, а именно в каком-то полушоке нахожусь от умозаключений Германа.

- Я-то тут при чем?

- Четыре года обо мне никто не помнил, - спокойно поясняет Герман. – Все напрочь забыли о моем существовании. Макс спокойно управлял нашими делами, его трогать без толку, так как формально и компания, и комбинат принадлежат мне. А он просто наемный работник, который, кстати, после моей смерти стал бы наследником. Всех не грохнешь – это же не пьянчуг безродных замочить, о которых никто даже не вспомнит.

- Не пойму, я-то тут при чем, - зачем-то повторяюсь, но мужчина меня игнорирует.

- А потом появляешься ты, - продолжает свое вещание Герман, не обращая внимания на мое повторное удивление. – Как снег на голову мне свалилась, ошарашив своим невероятным сходством с Аленой. Я понимаю, - мужчина выставляет руку вперед, когда я открыла было рот, чтобы возразить, - тебя просто хотят использовать практически втемную и сыграть на вашей схожести, воскресив у меня давно забытые чувства, - пауза и его пристальный взгляда глаза в глаза. – И у них это получается.

- Я не хотела…

- Сейчас речь не об этом, - Герман как будто и не слышит моих оправданий. – Появляешься ты, - теперь уже и мой спутник повторяется, а взгляд такой, как будто смотрит сквозь меня. - И тут же в меня стреляет киллер-неумеха, которого нанял какой-то придурок через Интернет. Отсюда два вывода.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  Он замирает, как будто предлагает мне самой додуматься до правильного ответа. Только вот голова у меня болит дико. Того и гляди, сейчас черепушка треснет напополам. В висках стучит какой-то молоток, в мозгах полный сумбур. Со своими бы видениями для начала разобраться.

  А тут еще в логических заключениях Германа копаться – нет уж, увольте меня. А еще лучше – оставьте все в покое. Я хочу вернуться в свою нормальную, размеренную жизнь. Клуб, девчонки, вредные клиенты, съемная квартира. И так по кругу – изо дня в день. Из месяца в месяц. Из года в год.

  Только вот именно сейчас меня посещает мысль, что все это не по-настоящему. Фальшивка. Глупый сценарий, придуманный кем-то.

“Фигня какая-то!” – голова уже просто раскалывается, пока я молча смотрю на Германа. А он расценивает мое молчание по-своему – берет меня за руку, тянет на себя, приближая мое лицо к своему, а после негромко интересуется, глядя мне прямо в глаза:

- Скажи, а у тебя от природы карие глаза?

  Вопрос, конечно же, очень странный, слегка настораживающий – дались ему мои глаза. Точнее, их цвет. Но это здесь при чем? Вдруг так резко тему Герман сменил, что я на время замешкалась. В принципе, никакой тайны нет.

  Не вижу повода врать, да и есть ли смысл?

- Линзы, - честно призналась, пожав плечами.

  А Полонский резко и слишком внезапно в лице поменялся – то ли побледнел, то ли позеленел. Но такое чувство, что его глаза начали медленно, но уверенно кровью наливаться. Того и гляди, кинется на меня, разрывая в клочья.

  Понять бы причину его недовольства – неужели цвет моих глаз так “впечатлил” мужчину?

- Давно? – Герман так и не отводил взгляда, хотя я так и не понимала столь странных изменений в его поведении.

- Что именно?

- Линзы давно носишь?

- Лет с шестнадцати, - снова пожала плечами, так как пока никакого криминала не наблюдала.

  Кстати, снять их давно пора – всю ночь в них проспала. И теперь глаза слезятся, наполняются “песком”, а также начинают печь, как будто кто-то углей горящих накидал. Мне бы в ванную, но я настолько сильно пребываю под впечатлением от странной перемены в Германе, что прямо сейчас, практически на ощупь вынимаю линзы одну за другой из глаз.

- Твою мать! – Полонский хватает меня за подбородок и крутит голову, рассматривая внимательно мои глаза.

- Аккуратнее, - я кривлюсь, так как раскол черепа не за горами, если Герман не перестанет меня трясти.

  А в него как будто бес вселился! Или сам дьявол – фиг разберешь эту иерархию нечистой силы, которая изнутри съедает мужика. Да что за фигня происходит? Как будто и не Полонский сейчас передо мной.

- Голубые…

- А какие должны быть?

  Это какое-то безумие! Просто непонятное и необъяснимое явление, точнее, поведение.   А я, походу, чего-то не знаю…

- Зачем тебе линзы? – продолжает Герман свой допрос, так и не отпуская мой подбородок. – У тебя зрение плохое?

  Хорошо хоть трясти перестал, а то бы точно мою многострадальную голову оторвал бы ненароком. И так едва держится – очередной тряски может просто не выдержать.

- Да вроде нет, - глаза слезятся, и я едва различаю напряженную физиономию Германа.

- Так вроде? – пауза. – Или нет?

- Мне надо в ванную, - резко вырываюсь, пока мужчина пребывает в небольшом ступоре, вскакиваю с места и направляюсь к нужной двери. Линзы хранятся в специальной коробочке, да и не могу же я их постоянно в руке держать.

  Но Герман следует по пятам. Даже дыхание его ощущаю затылком. Не отстает, как будто я сбежать собираюсь. Чего он ко мне прицепился как банный лист? Заняться ему больше нечем, как мои глаза рассматривать?

 Полонский включает свет в ванной, а после прижимается грудью к моей спине, когда я останавливаюсь возле раковины. И поднимаю голову, глядя в зеркало.

  Наши взгляды встречаются. В этом самом зеркале. Но все равно жутко от его горящих глаз, а я так до сих пор и не понимаю его загадочного поведения.

- Ответь, зачем тебе линзы с другим цветом? – Полонский произносит слова чуть ли не по слогам, отделяя каждое друг от друга.

- Блин, да что случилось? – я вроде как вспыхиваю, пытаюсь возмутиться, только стальные мышцы еще сильнее вдавливаются в мою спину.

- Просто ответь.

- Я, конечно, не пойму столь странного напора с твоей стороны, но не вижу в этом страшной тайны, - медленно поворачиваюсь к Герману лицом и поднимаю на него взгляд, все так же прижатая стальным торсом к раковине. Правда, теперь уже спиной.

- Ну? – рычит Герман, подгоняя мой мыслительный процесс.

  Какой же этот Полонский все-таки нетерпеливый! Хотя к его рыку можно привыкнуть, если сильно не пугаться от каждого всплеска агрессии со стороны мужчины, а также игнорировать его порой плохое настроение.

- Мне не нравятся голубые глаза, - ухмыляюсь, но мужской взгляд все такой же холодный и горящий ненавистью. - И они не подходят к моим каштановым волосам, - добавляю, чтобы уж наверняка впечатлился.