Несносная принцесса для волка (СИ) - Барматти Татьяна - Страница 26

Так я думала первых пять минут ходьбы по кочкам, обдирая свое платье и себя, дальше я просто зло сопела. Но что с него взять, мужчина! Да такими темпами он точно моей благосклонности не добьётся.

Подумала и в ту же секунду приросла к земле, вид, что открылся передо мной, заставил меня открыть рот. Это было не просто прекрасно, а волшебно. Большая поляна, свет луны, небольшой столик (и как только притащил его сюда?) с несколькими блюдами, высокие стулья, фужеры, горящие свечи. И самое главное, вокруг летают светлячки и не магические, а обычные.

— Нравиться? — Довольно спросил Ардан, правильно растолковав мою заминку.

— Красиво, но добираться неудобно. — Честно призналась я, хотя хотелось сказать несколько колкостей.

— Я старался. — Гордо заявил мой дражайший муж, от чего я хмыкнула.

На мой выпад внимания не обратили, а жестом указали проходить, отказывать я не стала и довольно уселась на предварительно отодвинутый стул. Как только напротив сел Ардан, он без промедления налил в фужеры мой любимый эль, хотя думаю посуда немного не та для эля. Этот жест мимо воли вызвал улыбку, и я посмотрела на мужчину другими глазами, встречаясь с его пристальным взглядом. Светлая Матерь, о чем я думаю? Никаких симпатий!

— Я хочу выпить за наше первое свидание. — Начал Ардан, слегка поднимая фужер. — Знаю, наша встреча и знакомство произошло при очень интересных обстоятельствах, но я рад, что все сложилось именно так!

Подняв фужер, я пригубила эль, стараясь взять себя в руки. Ардан говорил так искренне, что я на несколько секунд поверила, что он действительно так считает. Но разве так бывает? Не будь я его парой он бы и не посмотрел в мою сторону, а сейчас это больше необходимость…

— Белль, расскажи что-то о себе, о детстве. Я хочу знать о тебе больше. — Улыбнулся Ардан, накладывая в мою тарелку самые сочные кусочки мяса.

— Да нечего рассказывать… — выдохнула я. — Все, как и у всех принцесс, ничего интересного.

— Что-то мне кажется, что тут ты лукавишь… — рассмеялся мужчина.

Я неопределённо передернула плечами, лукавлю, разве? До смерти маменьки, конечно, все было хорошо, а потом все время под надзором, так принцессы не делают, так не разговаривают, принцессы не ругаются, принцессы не пакостничают, принцессы это не делают, то не делают. Или еще лучше, принцессе всегда нужно держать лицо, принцесса — это пример для всех, и я обязана быть лучшей во всем. Не жизнь, а сказка. Особенно если учитывать мой пылкий характер и нежелание подчиняться.

— Нисколько… — грустно улыбнулась я. — Это нельзя, то нельзя и при этом все надо.

— Прости, я не хотел тебя обидеть. — Тут же спохватился Ардан, явно увидев мое настроение, а мне от этого почему-то стало еще грустнее.

— Не переживай, не обидел. Я расскажу, если тебе интересно… — не понимая зачем, проговорила я и готова была ударить сама себя, откуда вообще взялась эта волна откровения, точно обстановка во всем виновата.

— Если тебе сложно, я не настаиваю!

— Ничего сложного… — хмыкнула я и заговорила, выливая все, что скопилось за все эти годы.

Говорила я долго, рассказывая, как прекрасно было, когда маменька была жива. Как она любила сад и со мной в нем играть, делать букеты, как она много проводила со мной времени, часто обучая меня всему сама, и как папенька часто смеялся, проводя с нами вечера на пролет. Тогда все было таким живым, нужным. А после маменька умерла при родах, как сказал лекарь непредвиденные осложнения, не спасли ни лекарские артефакты, ни его сила. И нет, я не стала винить в этом брата, маменька его ждала и я ждала вместе с ней, разговаривала с ее большим животом, каждый раз напоминая, как сильно люблю. А потом в один миг просто стала взрослее, да и придворные в этом помогли. Сколько благородных дам готовы были остаться во дворце приглядываться за маленьким наследным принцем и не счесть, но не ради братика, а ради привилегий и короны. А сколько из них произносили мне слова соболезнования, при этом не глядя на меня, а проверяя, где именно папенька и слышит ли он, как сильно они скорбят вместе с нами. Так что то, что я стала такой, есть и их заслуга, но я вообще не жалею. Пакостила, выпроваживала их из дворца, сама подолгу проводила время с Домиником и если бы все повторилось, сделала бы так еще раз!

— И как заключение. — Тихо хмыкнула я. — Я не верю в прекрасные слова и вмиг вспыхнувшую любовь!

Глава 27

27. Арданиан.

— И как заключение. Я не верю в прекрасные слова и вмиг вспыхнувшую любовь! — Тихо проговорила Аннабелль, но в ее глазах читался вызов.

Говорить, что-то сейчас я не видел смысла, она все равно не поверит, тут нужно будет долго и упорно доказывать не словами, а действиями. Не дав себе и секунды передумать, я взял маленькую ладошку Белль в свою руку и, наклонившись, поцеловал ее, благо стол был не большой и такой маневр я спокойно смог сделать.

— Я не буду говорить тебе, что ты не права. — Поглаживая руку моей девочки большим пальцем, спокойно проговорил я. — Но я постараюсь доказать тебе, что не всегда так, как ты привыкла считать и в отдельных случаях бывают и исключения.

— Ты думаешь, недели тебе хватит, чтобы что-то доказать? — В привычной для нее, насмешливой манере поинтересовалась она.

— А кто сказал, что только неделя? — Выгнул я бровь и посмотрел на вмиг окаменевшее лицо.

— Но… — как-то неуверенно начала Белль, но не прошло и пары секунд замешательства, как она стала прежней. — Если ты надеешься, что сможешь помешать мне поехать во дворец, то сильно ошибаешься.

— Я и не запрещаю, понимаю, насколько это важно для тебя. — Ничуть не слукавил я, если раньше мне было еще много непонятно, то сейчас все происходящее видеться под другим углом.

— То есть? — Приподняла свои брови Белль.

— Проведаешь и вернешься, а я дальше продолжу завоевывать твое сердце.

Кинув на меня хмурый взгляд, Белль выдернула свою руку из моей руки и переключилась на еду, явно не желая со мной больше разговаривать. На такое поведение я мог только улыбнуться, то, что Белль открылась уже хорошо, чтобы она там не говорила, а все остальное будет. Терпения у меня достаточно, оборотни вообще целеустремленные и чем больше моя девочка будет убегать, тем больше у меня будет решимости.

Вот только эти поездки во дворец, умом понимаю, что нельзя запрещать, потому что тогда никакие ухаживания не помогут, но и отпустить не могу. Придется завтра говорить с отцом и договариваться, что нас не будет. А когда она признает меня своим мужчиной, станет легче, и волк не будет кидаться на каждого встречного, видя противника.

— Предлагаю выпить за тебя. — Решил я прервать тишину, а то так и просидим все свидание, не сказав ни слова.

— Хороший ход. — Хмыкнула Белль, но взяла фужер и пригубила эля.

Так посмотреть и не скажешь, что она в таверне может большой бокал эля выпить, а я собственными глазами видел, как она выпила почти два, когда сидела с девочками и рассказывала истории из дворца.

— А я всегда мечтал, чтобы у меня был младший брат или сестра. — Улыбнулся я грустно, на откровение нужно отвечать откровением, так всегда говорила матушка.

— Не получилось? — Как бы спросила, а как бы кивнула Белль.

— Да, можно и так сказать. Оборотни не часто могут забеременеть в общем, но у матушки после меня были какие-то осложнения, знахарка сказала, что это невозможно.

— Печально…

Я только кивнул, воспоминания, как матушка часто тискала детей своих подруг и знакомых всегда врезались в сознание. В детстве я часто считал себя виноватым в этом, когда услышал матушкин рассказ одной из волчиц, и только повзрослев смог понять, что на все воля Светлой Матери.

— Почему ты взяла на работу лиса? — Не удержался я от вопроса, который я никак не могу разгадать.

— А сам как думаешь? — Коварно прищурилась Белль, отлаживая столовые приборы.

— Не знаю, потому и спрашиваю.

— Понравился он мне. — Хмыкнула она, а я рыкнул, хотя понимаю, специально дразнит чертовка, не боится.