Стальная империя (СИ) - Васильев Сергей Александрович - Страница 3

—Но кэп, вы же прекрасно помните, чем закончилось выступление гвардии в январе прошлого года.

—Да, — поморщился англичанин. — Это как раз тот случай, когда, как говорят у нас в Лондоне, "too many cooks spoil the broth" (слишком много поваров портят бульон). Но мы сделали соответствующие выводы. Руководитель будет один, а революционное выступление состоится на фоне военных неудач и разочарования населения в самодержавии. Кроме того, мы предлагаем сместить точку приложения усилий. Столица, нашпигованная жандармами, вообще не самое удобное место для организации революционных акций. События на этот раз будут развиваться совсем по другому сценарию. Задача вашей революционной армии — захватить небольшую провинциальную территорию, провозгласить на ней республику, обратиться за признанием и помощью к цивилизованным странам и уже потом, по мере накопления сил, расширять её границы, пока они не достигнут рубежей всей империи, а может, — англичанин заговорщицки посмотрел на Игнатьева, — даже и превзойдут их…

— И куда вы предлагаете сместить точку приложения усилий? — максимально нейтральным голосом поинтересовался Алексей, старательно скрывая своё волнение.

Англичанин подошел к огромному, в половину человеческого роста глобусу, качнул его и уверенно ткнул пальцем в Байкал.

— Оптимальным для провозглашения свободной республики является место, где долго и успешно служил губернатором ваш отец. У вашей семьи наверняка осталось достаточно много хороших друзей и влиятельных знакомых…. Именно там сегодня находится артерия царского режима. Стоит ее пережать и империя распадется на две части, не способных существовать друг без друга. Благодаря широкомасштабному строительству, затеянному царем на Урале и в Сибири, резко возросло количество новых людей в этих краях и подпольные революционные организации получили возможность концентрировать силы под видом людей, завербовавшихся на строительстве заводов и дорог. Вот и вам мы предлагаем отправиться в эти места, но в другом, привычном для вас статусе кавалерийского офицера.

—Но как? — развел руками Игнатьев. — Кто восстановит меня на службе и пошлет в нужное место? Или я отправлюсь в Россию, как частное, нелегальное лицо?

— О, не беспокойтесь, — англичанин самодовольно улыбнулся, — как говорится, "no man is an island" (человек — не остров — русский аналог — "Один в поле не воин"). Я же сказал, что мы не теряли времени и этот год был самый урожайный на новые полезные знакомства. Лояльные люди есть практически во всех ведомствах, в том числе и в военном. Они помогут легализовать ваше отсутствие, а мы поможем им. Для всех вы будете добровольцем, воевавшим весь прошлый год с Англией в рядах буров. Мы даже объявим вас в розыск, как особо опасного партизана. Но ваша миссия в России будет не только военно-революционной… Мы хотим поручить вам присмотреть за одним молодым человеком, вместе с которым вы вернетесь домой… Для всех он будет вашим непосредственным начальником, но сугубо между нами… Мы питаем некоторые сомнения относительно соответствия амбиций и умственных способностей этого офицера, поэтому предлагаем вам контролировать его действия…

—И кто же этот несамостоятельный, но такой нужный вам человек?

— Сын дяди русского царя, неудавшегося регента неудачного прошлогоднего бунта, Великий князь Андрей Владимирович. Он тоже, якобы, воевал с вами в Трансваале…

—Вы сказали, что он — непосредственный начальник. Будет еще кто-то?

—Да. Формально ваш босс, как говорят янки, это подпольный военно-революционный комитет. В действительности вас найдет человек и представится Фальком. Это и будет реальный руководитель. А чтобы вы не сомневались, что это именно он, его представитель или он сам передаст вам вторую половину вот этой купюры.

— Еще один вопрос, Кэп… — Игнатьев подождал, пока англичанин сфокусирует на нем свой взгляд. — На территории Российской империи будет провозглашена всего одна независимая республика?

Разведчик явно не был готов к такому вопросу и откровенно замялся…

—Простите, граф, а зачем вам такие подробности?

— Для того, чтобы понимать, на подавлении нас одних будет сосредоточена вся мощь правительственной армии, или кто-то еще готов разделить с нами все тяготы борьбы за светлое будущее моего Отечества?

—О, не беспокойтесь, граф, — растянулось в резиновой улыбке лицо английского разведчика. — Обещаю, вы будете не одиноки! Но кто из сепаратистов главней, вам придется решать самостоятельно.

— Вы меня успокоили, — поклонился Игнатьев. — Когда назначен отъезд?

—Если у вас нет никаких срочных дел, то немедленно. Впрочем, ничего не меняется, даже если они у вас есть. Великий князь ждёт вас в соседнем помещении и вам обоим надо еще многое обсудить с нашими африканскими специалистами, чтобы ваша легенда о пребывании в Трансваале не рассыпалась при встрече с первым же волонтёром.

------------

(*) С английского Ivan terrible именно так и переводится.

20 марта 1902 года. Китай. Ляодун

Станция Дашичао — ключевая точка на южно-маньчжурском участке КВЖД, железнодорожный перекресток, где смыкается “английская” ветка, тянущаяся от Пекина, и дистанция Харбин-Порт-Артур. Расположившись на границе долины и гор провинции Ляодун, отделяя взъерошенную холмами юго-восточную часть от плоской поймы реки Ляо-хэ, на фоне гор она выглядит совсем игрушечной, особенно весной, когда по вчера ещё голым сопкам взбегает вверх первая зелень, а причудливо изогнутые ступенчатые крыши пагод уже утопают в белых и розовых облаках цветов фруктовых деревьев.

Совсем недавно отшумел китайский новый год, самый длинный и весёлый праздник Поднебесной, а сегодня китайцы, как мураши, уже ковыряются в земле, торопясь ее обработать и заложить хорошую основу для будущего урожая. Солнечная и теплая весна — время оптимизма, излучаемого даже пеньками на месте зимней вырубки.

Но офицеры, собравшиеся в пакгаузе охранной стражи КВЖД радостью явно не светились. Они внимательно слушали донесение китайского агента с непроизносимым именем, окрещенного Семеном по взаимному согласию. Только что вернувшийся из Инкоу торговец скобяными товарами — ходзи — Семён качал головой и сбивчиво рассказывал о разгроме русской таможни, обстреле и утоплении бедного пароходика “Самсон”, штурме градоначальства, аресте подданных империи и перечислял, загибая пальцы, подразделения бэйянской армии. За их спинами маячили японские и английские военные, участвовавшие в этой акции и двигающиеся в настоящее время на полуостров.

— Степан Андреевич, — обратился начальник укрепрайона подполковник Леш к капитану Ржевуцкому (*), мундир которого украшал Георгий 4й степени, — вот вам и второе пришествие ихэтуаней. Значит придётся повторить Ваш подвиг. Собирайте железнодорожников, горных инженеров, вообще всех, кого сможете найти, снимайте гарнизоны от Дальнего до Мукдена, формируйте эшелон и эвакуируйте в Харбин. Справитесь?(*)

Офицер в новой форме пограничного корпуса, с подкрученными вверх усиками, уже успевший загореть до черноты на весеннем солнышке, коротко кивнул и взглянул на карту, разложенную на столе.

— Не впервой, Леонид Вильгельмович! — два года назад только винтовки да сабли в руках были, и всё равно пробились. А сейчас, с пулеметами да горными пушками — точно не подведём.

—Ну вот и славно. Теперь вы, Леонид Николаевич, — обратился Леш к приданному его гарнизону командиру артиллерийских разведчиков. — Как стемнеет — занимайте наблюдательный пост на западной высоте железнодорожного холма у деревни Шихуяоцзы. Сидеть тихо. Себя не выдавать. Будете нашими глазами и ушами. Проверьте телефонные линии, удостоверьтесь, что в аварийном случае сможете передавать сообщения морским семафором.