Шейх (СИ) - Ангелос Амира - Страница 30

Зажмуриваюсь, понимая, что это конец.

И тут лысый падает к моим ногам. Смотрю на него, не в состоянии поверить в то, что это произошло. Это что, кара Господня?

Но нет, из спины лысого торчит огромная сабля. От жуткого зрелища меня начинает тошнить, спазмы такие сильные, что сгибаюсь пополам, снова падаю на колени, краем сознания понимая, что это самоубийство. Надо бежать. Бежать от мужчины, который только что зарезал огромного охранника. Этот мужчина еще больше, еще страшнее, и он надвигается на меня.

Я даже не понимаю, в какой момент полностью отключаюсь, падая к ногам незнакомого кочевника.

Сознание возвращается через несколько секунд, я все еще валяюсь на песке, а незнакомец стоит неподалеку, наклонив голову разглядывает копыто своей лошади, невесть откуда взявшейся. Внезапно он бросает на меня холодный ровный взгляд, показавшийся мне странно… знакомым. Меня поражает красота его синих глаз, и одновременно пронзает догадка. Меня перетряхивает, но тут вижу, как кочевник равнодушно отпихивает ногой убитого им охранника, наклоняется и поднимает саблю, красную от крови. Меня снова начинает тошнить. Этот человек кажется мне самым беспощадным, смертельно опасным существом, настоящим зверем. Глядя на него содрогаюсь от страха.

- Вставай, приказывает он холодно, бросая мне какую-то тряпку. – Надень это.

Не нахожу сил к сопротивлению, понимаю, что он и меня проткнет без сожаления. Но руки отказываются повиноваться, и я просто прижимаю брошенную им ткань к себе.

- Через сколько рук ты готова пройти, прежде чем хоть немного поумнеешь? – следует неожиданный вопрос, прозвучавший с горечью. Наверное, я поняла правду еще в тот момент, когда он пришел на помощь и убил лысого. Просто прятала от себя эту истину. Кочевник резким движением открывает лицо, и я узнаю Кадира. Обхватываю себя руками, меня колотит. Шейх зол, безумно, дико, это явственно читается в его взгляде, сжигающем меня. Дрожащими руками набрасываю на себя брошенное одеяние.

Не говоря больше ни слова, Кадир рывком забрасывает меня на лошадь. В голове мелькает сумасшедшая мысль – рвануть немедленно, оставив его позади. Тем более я пару лет занималась верховой ездой, у меня нет страха перед этими животными, хотя и полностью уверенной я себя не чувствую. Понятия не имею как обращаться с незнакомым животным, видя его впервые, не зная характера. Мне страшно упасть. Пока думаю об этом, шейх оказывается позади. Не удивлюсь, если теперь он еще более жестоким со мной будет. Тем более, после того как потерял по моей вине своих людей. Меня раздирает чувство вины. Это из-за меня они погибли – сознавать это очень больно и тяжело.

Лошадь двигается не быстро, возможно, мы ждем кого-то, может кто-то выжил… Так странно чувствовать, как шейх прижимается сзади своими бедрами, своим горячим телом. Его мужественность нестерпимо давит на меня, каждое прикосновение к его груди - болезненно острое. Почему-то моя спина намокает все сильнее, непонимающе ерзаю, просовываю руку, касаясь мокрой части ткани. Смотрю на ладонь – она красная от крови.

Снова все плывет перед глазами.

- Что…Что это? Ты ранен? – осеняет меня догадка.

- Замолкни и постарайся сидеть прямо, - голос шейха звучит непривычно тихо.

- Погоди! Надо остановить кровь, неужели ты не понимаешь?

Но Кадир не отвечает, словно и не слышит меня. И тут я вспоминаю о девочке. Как я могла позабыть о ней? Ужас от убийства на моих глазах свел меня с ума… Боже, что же с ней будет? Смогла ли она спрятаться?

- Немедленно остановись!

- Если не заткнешься, я сверну тебе шею, - с мукой в голосе произносит шейх. - Ты видела, сколько погибло людей за тебя? Из-за твоей глупости, твоего упрямства.

- А может быть из-за твоего? – возражаю, хоть и не понимаю откуда взялось во мне это отчаянное бунтарство. – Они погибли потому что ты не захотел отпустить меня! Зачем ты пришел со мной? Зачем привел к гибели этих людей? Для чего я тебе так сильно нужна?

Задыхаюсь от собственной наглости. Я, возможно, подписала себе этими словами смертный приговор…

- Замолчи, если не хочешь, чтобы я убил тебя прямо сейчас, - рычит Кадир. - Еще слово…

Но тут его начинает сильно клонить вправо. Шейх наконец понимает, что я права, что он вот-вот потеряет сознание. Останавливает лошадь, и практически падает с нее. Я успеваю соскочить первой, и немного поддержать его. Со стоном шейх опускается на песок. Рядом какой-то деревянный столб, и Кадир прижимается к нему, приняв сидячее положение.

- Прости… Но я должна вернуться, - произношу дрожащим голосом. 

- Что? Ты совсем умом поехала?

- Там девочка. Совсем еще ребенок… они… они ее тоже украли. Хотели… Боже, она еще совсем малышка. Я не могу оставить ее там.

- Ты несешь бред. Там не осталось живых, и ты не найдешь то место.

- Мы недалеко уехали. Я вижу отсюда дым. Я… вернусь сюда, обещаю. Ты спас меня, тебе нужна помощь. Я постараюсь помочь. Нафиса наверняка знает эти места.

Кадир не слышит мои последние слова – похоже он потерял сознание, его глаза закрыты. Странно, но мне нелегко уйти, бросить его. Хоть и повторяю себе снова и снова, что ничем ему не обязана. Он все так же вещью меня считает… Он спас не меня, а свою вещь, не захотел отдавать дяде. Боже, что теперь будет? Его дядя мертв, и все решат, что это дело рук Кадира… Наверное, поэтому его люди были с закрытыми лицами… Все это грозит огромными неприятностями шейху. А причина всем бедам – я.

Бегу обратно к лагерю, к покосившемуся шатру. Огонь подбирается к нему. Я почти уверена, что Кадир прав, и я не найду девочку живой. Но если не проверю – не смогу жить с этим грузом. Стараюсь не смотреть на трупы, но и зажмуриться не могу – это опасно. Меня оглушает тишина, ни единого звука кроме ветра и треска огня – одна из машин полыхает, огонь перекидывается дальше, на сухие ветки, на валяющиеся тела… Пахнет гарью, кровью… Это жутко, меня передергивает, тошнит, все тело в липком поту, к которому прилипают песчинки. Ветер все сильнее. Что если буря начнется прямо сейчас? Разве смогу тогда вернуться к Кадиру? Где нам укрыться? Шатер горит, машины тоже, насколько могу видеть. Но я запрещаю себе впадать в панику. 

Мне удается найти то место, где мы разминулись, где нас настиг лысый. Кричать мне страшно, но я повторяю хриплым шепотом:

-  Нафиса… Нафиса…

Мой голос дрожит и срывается. В ответ – полная тишина. Я идиотка. На что надеялась?

Разворачиваюсь, и вдруг слышу всхлип. Сначала думаю – показалось.

Оборачиваюсь. Край платья мелькает за дальним кустом.

Бросаюсь туда. Девочка отшатывается от меня как от прокаженной.

- Все в порядке. Это я… Я вернулась, малышка. Прости меня. Прости, что уехала…

Бормочу еще что-то, не позволяя ребенку вырваться, сижу на корточках, по щекам слезы текут, смешиваясь с пылью и песком. Мне приходится говорить с ней несколько минут. Неожиданно девочка всхлипывает и обвивает мою шею, как маленькая обезьянка. Так резко, что едва не падаю.

- Пойдем. Нам надо уходить…

Прежде чем покинуть место побоища, бегу к лошади, что привязана неподалеку, она ржет и отчаянно дергается. Мне очень страшно приближаться к разгоряченному животному. Но оно может спасти нам жизнь. Успокоившаяся Нафиса помогает мне.

- Ты умеешь ездить верхом? – спрашиваю девочку.

- Умею, конечно же. Как можно не уметь этого? А ты? Нет? - спрашивает она удивленно. – Не встречала никогда ни одного человека, который бы этого не умел…

Последний раз я сидела на лошади в школе верховой езды, лет в пятнадцать. Сейчас кажется это было в другой жизни. Там были мирные и спокойные, вышколенные животные. А не эти дикие скакуны, на которых прискакали бандиты.

- Я не из этих мест… Впрочем, неважно. Залезай. Я пойду рядом.

- Ты быстро устанешь. Нам далек идти.

- Ты знаешь куда нам идти? Твой дом далеко отсюда?

- Пешком далеко. Нам нужна вода…