Ты умрешь следующей - Лама Диана - Страница 1

Дом ждет приезда гостей.

Это вилла шестнадцатого века, расположенная неподалеку от небольшой тосканской деревни. Здание внушительное, очень изящное, утопающее в зелени, словно бриллиант в оправе. Центральная часть дома в два этажа, по боковым сторонам возвышаются башни и башенки. На самом нижнем уровне, под первым этажом, кладовками и погребами, находятся темные туннели, уходящие в глубь земли.

Вилла намного больше, чем может показаться на первый взгляд.

Массивные стены дома снаружи выкрашены в бледно-желтый цвет, и краска уже поблекла от времени. Внутри дома комнаты затемнены. Возможно, из-за повышенной влажности воздуха здесь чувствуется прохлада. Сырость проникает из подвалов и нижних подземных галерей, похожих на пещеры.

Чтобы просушить и проветрить помещения, всего-то и нужно открыть окна в один из солнечных дней. Но пока в комнатах царит полумрак и прохладно.

Затемнены и огромные комнаты первого этажа, обустроенные под ресторан. Полумрак царит и этажом выше, где находится стойка для регистрации гостей. Темно в комнатах отдыха и читальном зале с массивными каминами, закуточками и множеством коридоров. Из этих коридоров многочисленные лестницы, лесенки, ступеньки ведут в комнаты верхнего этажа.

Лестница, которая ведет в девятый номер, настолько крутая, что приходится буквально карабкаться по ней, держась за перила. Комната расположена в башне на крыше, рядом с голубятней. Если высунуться из окна, можно запросто свалиться вниз.

Комната девятого номера почти всегда залита солнечным светом. Но пока в ней, как и во всех других помещениях, предназначенных для приема гостей, темно и свежо. Три окна закрыты.

На них висят тяжелые шторы с цветочным рисунком, кровать аккуратно застелена покрывалом с вышитыми лилиями на позолоченном фоне.

В восьмом номере тоже темно и тихо. Это самый красивый номер, в котором есть дополнительный выход — достаточно спуститься по лестнице и сразу попадаешь в сад. Это очень удобно, правда, можно, конечно, забыть закрыть дверь, да и замок с дефектом. Еще в этом номере есть небольшая терраса, на которой так приятно отдохнуть.

Сейчас она ярко освещена солнцем, шезлонги стоят без цветных подушечек…

Ждет гостей и первый номер, что на первом этаже. В нем тоже свежо и темно, может, слишком темно и слишком свежо. Вроде бы когда-то здесь кто-то умер, поговаривают, что это произошло с немецким гостем, у которого были проблемы с сердцем, но это случилось так давно, что об этом уже мало кто помнит.

Дом ждет приезда гостей спокойно, без суеты.

«Это будет встреча только между нами, девочками, повторяю тебе. Только мы, только школьные подруги, никаких сотовых телефонов. Что-то вроде встречи воспоминаний о прошедших прекрасных временах и так далее. Мужчины не допускаются. Ты случайно не ревнуешь?»

Положив телефонную трубку, Лючия фыркнула, глядя на свое отражение в окне.

Ревнует? Она уловила нотки дерзости в голосе Ливио и ей показалось, что он немного раздосадован. Возможно, он считал, что его приглашение на ужин в субботний вечер заслуживает большего внимания.

«Да пусть катится… — подумала она, — и на что он только претендует, если мы с ним даже ни разу не переспали?»

Раскладывая бумаги, перекладывая папки, давая последние распоряжения секретарше и надевая пиджак, Лючия еще раз подумала, правильно ли поступает.

Конечно, правильно, без всяких сомнений. Это наверняка будет интересный уик-энд. Безусловно, не похожий на другие и занятный.

Чтобы привести себя в порядок, она прошла в туалетную комнату, которой пользовалась совместно с одной коллегой. Шикарная туалетная комната, к роскошной отделке которой она никак не могла привыкнуть.

Собственный офис, туалетная комната на двоих и секретарша, которая приносила ей кофе и внимательно посматривала на нее, угадывая настроение, прежде чем передать или переадресовать неприятные телефонные разговоры. Все это у Лючии было уже давно, и все же иной раз она, оглядываясь в прошлое, удивлялась этому, вспоминала студенческие годы в университете на юридическом факультете, которые она провела вне родительского дома, поскольку ее родители решили вернуться в родные места в Беневенто.

Родители оставили ее одну, как оставляют на песчаном пляже мусор, и она с трудом тащила сама на себе все тяготы жизни от одного экзамена до другого, меняя одну за другой меблированные комнаты, принимая время от времени приглашения на ужин к своей замужней сестре, постоянно испытывая неприятную досаду на родителей. Почему ее бросили? Неужели не могли подождать, когда она закончит учебу в университете и не устроит свою жизнь, как ее старшая сестра? К чему была эта спешка?

Лючия научилась подшучивать надо всем, даже над своей большой грудью и торчащим носом, в глубине души, правда, комплексуя.

Карьера, престиж, друзья, деньги, любовники — все это ей было приятно, давало возможность чувствовать себя счастливой. Что-то вроде компенсации за ту единственную огромную ошибку и тягостное чувство вины. В глубине души она прекрасно понимала, что ее родные были уверены, что она никогда не выйдет замуж. И ради чего тратить время на учебу, перешептывались они потихоньку на кухне.

Из зеркала она смотрела на себя голубыми и задумчивыми глазами. Она даже подружилась со своим носом, а то бы, чик-чик, и на его месте появился бы симпатичный новенький носик на французский лад. Она показала себе язык, улыбнулась. Сама себе (нос не в счет) она нравилась.

Копна коротких светлых волос, подстриженных рукой опытного специалиста, была еще в полном порядке. Голубой костюм был безупречен, губная помада цвета кофе с молоком идеально лежала на губах, сумка со всем необходимым для уик-энда уже была в машине. Времени еще оставалось предостаточно, чтобы доехать до вокзала, пока в городе не началась суета, как это обычно бывает по пятницам. В эту последнюю пятницу мая все, кто имел возможность уехать за город, старались выехать пораньше. Как и она, с удовлетворением подумала Лючия. Как будто прочитав ее мысли, секретарша сказала:

— Доктор, вам это просто необходимо. Это будет ваш первый отдых, который вы пытаетесь выкроить себе с прошлого лета.

— Ты права. Мне это необходимо. Слишком много работы, слишком много нудных дел, невероятный стресс, всего слишком.

Она спустилась по лестнице Дворца правосудия почти бегом. Чувствовала себя свободно, легко, чего уже давно не случалось. А то, что касалось Ливио… Так ведь она же уже решила, что не имело смысла начинать какие-либо отношения с ним.

До вокзала ехала, весело сигналя слишком медленно плетущимся машинам и освобождая себе путь, потом перестроилась на свою любимую скоростную дорожку.

Люди входили в магазины и выходили из офисов: целое море людей направлялось в разные стороны. Казалось, пульсирующий город шептал: «Быстрее! Быстрее!» Все бегут, все спешат! Лючия, улыбаясь, прибавила газа.

Судья Лючия Рабоне спешила начать свой уик-энд»

— Вилла Камерелле, должно быть, находится в конце той длинной аллеи. Во всяком случае, мне так кажется.

Пьера вздохнула. Пожалуй, было бы лучше, если бы она договорилась с кем-нибудь из девчонок: на одном и том же поезде ехать было бы приятнее: поболтали бы, к тому же оплату за такси можно разделить поровну или даже на троих. Нет, не то чтобы она была жадной, но такси стоило недешево. Они уже полчаса как находились в пути, а вилла Камерелле все еще казалась некой химерой, фантастичной выдумкой.

Пьера рассеянно смотрела через окно на утопающие в зелени окрестности. Кто знает, где сейчас ее подруги? Наверное, действительно, было бы много веселее добираться до виллы всем вместе. Но нет! Она сама вбила себе в голову идею приехать первой, чтобы проверить, все ли на месте. Ко всему прочему, это она была инициатором, подбросив идею встретиться опять на вилле, как и много лет назад, когда они устроили вечеринку в честь окончания лицея.