Ты умрешь следующей - Лама Диана - Страница 18

Разве что Мария-Луиза, которая ее хорошо знала. Подруга несколько раз бросила на Дэду тревожный взгляд, потом протянула руку к бутылке вина, к которой еще никто до нее не прикоснулся, в ответ поймала осуждающий молчаливый взгляд Дэды. Мария-Луиза униженно отдернула руку и, ничего не сказав, посмотрела на подругу.

Остальные продолжали свою болтовню, посверкивая драгоценными камушками, не замечая Дэды, недовольно сверлившей их неприязненным взглядом. Она уже с трудом выносила и их болтовню, и их общество.

«Если один день, проведенный в компании этих женщин, так меня утомил, то что бы было со мной, если бы я ушла в монастырь?» — подумала она.

— Зразы великолепны, ты должна оставить мне рецепт их приготовления, — сказала Лючия с наполненным ртом.

— Их Аманда приготовила, — ответила Дэда.

— Да мне все равно, кто их сделал, я хочу рецепт любой ценой.

— Я тебе его потом напишу, это совсем не сложно, к тому же это — диетическое питание.

— Это не важно, поскольку после лета я собираюсь наконец-то сделать себе липосакцию. Не у Луки, извини меня, Дэда, услуги твоего мужа стоят слишком дорого.

Лючия, как всегда, подбросила тему для разговора. Все раззадорились, стараясь понять, почему она думает так, а не иначе, и Дэде нехотя пришлось участвовать в этом курином переполохе.

— Пока еще рано об этом говорить, девочки. Мне нужно есть, мой рост метр с хвостиком и, если я сильно похудею, у меня обвиснут щеки и грудь. Поэтому, если эти подушки на бедрах не исчезнут с помощью массажа и электростимуляторов или молитв мадонне, мне придется убрать их отсосами. Вы довольны?

— А мне ты и так нравишься, — сказала Тутти плаксивым голосом. Все засмеялись, и разговор перешел на другие темы.

— А вы могли бы этим заниматься с женщиной? — спросила Мария-Луиза, сверкая глазами. В конце концов до бутылки она все же добралась.

— А почему ты говоришь полушепотом, мы ведь здесь одни! — заметила Лючия.

Дэда старательно избегала смотреть на Джованну. Ее взгляд пересекся со смущенным взглядом Аманды. Тутти многозначительно улыбалась, будто бы скрывая какую-то тайну.

— Тогда ответьте. Могли бы вы этим заниматься с женщиной?

— А почему бы и нет? Если сочла бы нужным. И мне понравилось бы это делать с парочкой из вас. Я уже вижу вас одетых в кожу, с металлическими декоративными накладками и хлыстом в руках, — мечтательно сказала Лючия, отламывая вилкой зразы.

— Видишь ли, мы сейчас говорим просто о сексе между женщинами, а вовсе не об извращениях, — голос Джованны был резким, как и ее колкий взгляд.

— А разве это не одно и то же? Ну ладно, я шучу и не хотела никого обидеть. Хорошо, исключим из этих отношений металлические застежки и латексы, но я бы этим занялась с тем, кто мне нравится.

Джованна поудобнее расположилась в кресле и улыбнулась.

— Я тоже, — просто сказала она, потом засунула кусок хлеба в рот и медленно с довольным выражением лица откусила. Лючия покраснела.

— А вы? — спросила она.

Мария-Луиза вздрогнула и деланно весело сказала «нет», из чего можно было сделать вывод, что, возможно, если… Аманда не могла представить себе подобное, но ведь в жизни всякое бывает, и из любого опыта можно извлечь пользу.

Тутти поведала, что однажды она уже была объектом безумной любви со стороны одной из коллег, но женщина ей не нравилась. Конечно, если бы та была Моникой Беллуччи, возможно, она бы и задумалась, но пока об этом и говорить нечего, заключила она.

— А ты, Дэда? Давай, признавайся! Теперь твоя очередь! Бутылка вина, пройдя по кругу, была уже опустошена. На Дэду смотрели сидящие за столом повеселевшие подруги, их лица раскраснелись.

Эти глупые детские выходки. У Дэды опять испортилось настроение.

— Нет, спасибо, это не для меня, — ответила она, мило улыбаясь. — В крайнем случае я бы позволила какую-нибудь малость, но чтобы это было по моей инициативе, боже упаси. Вся эта работа языком и слюнявость, — добавила она решительно жестко. — К тому же ласкать грудь двадцатилетней, может, и приятно, но сорокалетней, уже вскормившей детей женщины, нет, вы-то представляете себе это? Да даже если и никогда не кормившей детей сорокалетней женщины! Нет, дорогие мои, это не для меня, большое спасибо.

«Вот тебе, получи, кем бы ты ни была, воровка трусиков», — подумала Дэда и заливисто рассмеялась.

— Итак, мы вернулись к изначальной теме, — вздохнула Лючия. — Пластическая операция — да или нет? Ты же не пытаешься рекламировать семейный бизнес, Дэда?

Все засмеялись и продолжили трапезу.

Дэда смеялась сквозь зубы и между тем думала: «Если я срочно не уеду отсюда, то сойду с ума».

Вода в бассейне ярко-голубая, как раскрашивают небо дети на своих рисунках. Ветерок рябит водную гладь над родовым гербом, что на дне бассейна: изображение льва на голубом фоне. Вокруг бассейна по канавкам, тихо журча, постоянно стекает вода. Несколько насекомых плавают на ее поверхности, безуспешно пытаясь выбраться из воды. Обессилев, они смиряются с неизбежной смертью, потоки воды уносят их в разные стороны.

За бортиком виднеется небольшая лужайка в английском стиле, зеленая синтетическая травка и пробивающаяся естественная трава идеально подстрижены. Повсюду вдоль бассейна стоят шезлонги, лежаки с подушечками в бело-желтую полоску, на которых дремало под солнцем бесчисленное количество гостей…

Поговаривают, что немецкий турист вроде бы как именно здесь заполучил свой инфаркт в один из жарких дней, после того, как пятьдесят раз проплыл свободным стилем от бортика до бортика. Кажется, его перенесли в его номер, думая, что закупорка сосудов произошла от духоты и трех бутылок пива, подогретого под лучами солнца, которые стояли тут же, у края лежака. Кажется, в своей комнате он умер, находясь в одиночестве, еще до приезда вызванного доктора, а его жена и друзья в этот момент разгуливали по дорожкам в расположенной неподалеку деревне и что он не пошел туда вместе с ними, потому что ему было неинтересно исследовать заброшенное селение.

Говорят, что жена будто бы была много моложе, и недолго плакала, и что до сих пор иногда приезжает сюда со своим новым мужем. Возможно, что ничего подобного здесь еще не произошло, но судьбой уже многое предначертано… Только об этом пока никто не знает.

Может, все не так, и все немецкие туристы, побывавшие здесь, и те, которые еще приедут, будут спокойно смотреть на прозрачную небесного цвета воду бассейна и на сотни тонущих в нем насекомых.

В коридоре полутьма.

После обеда Дэда осталась в саду еще на какое-то время. Она прогулялась, выкурила сигарету, поразмышляла о своих делах и теперь, возвращаясь в свою комнату, думала, что все пошли поспать.

Возможно, кто-то из подруг внизу, на кухне, приводит все в порядок, но здесь, в коридоре, куда выходят двери всех комнат, стоит абсолютная тишина.

Дэда нерешительно берется за ручку двери в свою комнату, потом, постояв немного, поворачивается и направляется к лестнице, что ведет на верхний этаж.

Дверь в комнату Джованны оказалась не запертой. Дэда открывает ее и потихоньку входит.

Джованна ее ждет. Дэда это знает, хотя не понимает, откуда у нее взялась эта уверенность.

Когда через час Дэда уходит из комнаты Джованны, она тихонько прикрывает дверь. Она оставила Джованну спящей, и теперь ей не хочется, чтобы та проснулась при ней: кто знает, что она скажет. Дэда сама себе ничего не в состоянии объяснить, единственное, что она может сказать, что ей и так хорошо и что теперь и всегда она будет жить своей головой, а все остальные пусть катятся ко всем чертям.

Коридор все так же темен, здесь по-прежнему тихо. На улице уже светит полуденное солнце, но до лестницы не пробивается ни один его лучик. Дэда на цыпочках спускается по лестнице.

Для Джованны она оставила маленький подарочек, хотя если хорошенько подумать, то это подарок от Марии-Луизы. Дэда таинственно улыбается.