Мама Для Наследника Стаи (СИ) - Завгородняя Анна - Страница 20

- Бренн Оберон! Один из сильнейших альф нашего королевства! – громко, в абсолютной тишине, сказал король. Взгляды присутствующих, всех, без исключения, даже прислуги, стоявшей поодаль и наблюдавшей за гостями, обратился к волчьему монарху. Смотрела и я.

 Тайран железнобокий повернул голову и впился взглядом в Оберона. Желтый взор встретился с голубым, и я ощутила, как внутри у Бренна что-то заволновалось, зарычал его зверь. И у меня в груди что-то сжалось, вторя ему. Боги! Кажется, наша связь стала на самую малость, но крепче. Еще крепче, чем была. Но почему так быстро ускорился процесс? Неужели повлияла метка, оставленная зубами мужа?

 Король тем временем продолжил свою короткую, но торжественную, речь.

- Поздравляю тебя не с этим торжеством, - сказал он, пристально глядя на альфу Лунного замка, - а с более важным событием в твоей жизни. Встретить свою истинную пару, вот что важно в жизни каждого оборотня. А в твоем случае, это просто чудо. Слышал, что подобное происходило, но история насчитывает всего какие-то несколько случаев, подобных твоему, альфа. Но речь сейчас не об этом, - он чуть наклонился и посмотрел уже на меня. – Важен не сам праздник и не этот богатый стол. Важно то, что кровь нашла твою женщину и связала вас обоих. Я пью этот кубок за процветание северного клана и за появление вскорости наследника благородного и древнего рода. – Тайран показательно вскинул руку с бокалом, а затем одним залпом осушил вино и с шумом поставил опустевший хрусталь на стол. Обтер рукой губы, глядя, как присутствующие в зале пьют за счастье и здоровье молодых, слушая, как вторя словам монарха, оборотни выкрикивают поздравления. И лишь потом, снова обратив на нас с альфой взор, прорычал:

- Светлой луны!

- Светлой луны! – подхватили оборотни. Кто откровенно на волчий манер, с подвыванием, кто просто, как обычный человек.

 Бренн убрал свой бокал и повернулся ко мне. Желтые глаза обожгли огнем. Сильные руки обвили талию, одна, лаская и словно успокаивая, легла на затылок, а я прикрыла глаза, уже зная, что произойдет дальше.

- Светлой луны! – продолжали орать приближенные, когда Бренн Оберон поцеловал меня.

 На этот раз поцелуй вышел коротким, но жарким. Как обещание продолжения, уже вне стен этого зала. Там, где между нами не будет никаких препятствий. И король, следивший за поцелуем, отчего-то оскалился, глядя как Бренн, оторвавшись от моих губ, всего на миг прижался своим лбом к моему.

«Скоро все это закончится!» - будто пообещал мне муж.

 Невольно вздрогнув, поняла, что дальше нам предстоит первая брачная ночь, и отчего-то даже король перестал казаться таким опасным на фоне того, что последует за праздничным ужином.

 Я откровенно боялась, и вся моя бравада сошла на нет. Воображение помогло.

 Праздник продолжался. Спустя некоторое время вино сделало свое дело, и гости постепенно расслабились. Исчезли кислые и напряженные мины, оборотни стали больше улыбаться, а я удерживалась от того, чтобы не выпить лишнего для храбрости. Что-то подсказывало мне – не стоит. Да и Бренн со своей стороны следил, чтобы мой бокал наполняли меньше, чем остальным. Будто чувствовал.

 После закусок подавали горячие блюда. Овощей и сыра было мало. В основном стол украшали паштеты и мясо. Все же, оборотни в какой-то степени звери. Так чему удивляться?

 Ела я тоже мало. Волнение сказывалось. Снор, поддерживавший со мной беседы, успел сообщить, что для прислуги и гостей более низкого сословия столы накрыли в малом зале. Так что пировали всем миром.

 Несколько раз нас с Бренном поднимали выкриками: «Светлой луны!» – и оборотень снова и снова целовал меня, удивляя сдержанностью. Будто не хотел открывать при короле свои истинные эмоции. Те, которые были доступны мне. И то, что я чувствовала, когда альфа касался моего тела и губ, заставляло кровь быстрее бежать по венам, а по спине то и дело скользили «мурашки».

 Это было не сладостное предчувствие, а страх перед неизбежным.

 Бренн меня хотел. Хотел до безумия. Ощущать это было немного удивительно и волнующе. Но вместе с тем, хотелось встать из-за стола и убежать, куда глаза глядят. В ночь, через снег, через лес. Только чтобы не допустить брачной ночи.

 Дошло до того, что я почти перестала следить за тем, что происходило вокруг. Лишь настороженно поглядывала в сторону колдунов. Но и те будто оттаяли. Ели, пили и даже скупо улыбались. А король, нахлеставшись вина, раскраснелся, расстегнул на груди ворот (меховой плащ давно был сброшен с широких плеч) и теперь, откинувшись на высокую спинку крепкого стула, что-то обсуждал с Бренном.

 А вот мой муж почти не изменился в отношении к монарху. Не позволял себе лишнего и казался собранным, как и прежде. Не доверял он своему старшему альфе. И никакое вино не могло заставить Бренна изменить свое отношение к его высочеству.

 Но вот наступил тот миг, которого я ждала с искренним ужасом.

 В полночь лорд Оберон поднялся из-за стола и взмахом руки призвал стаю замолчать.

 Увидев своего альфу, оборотни затихли. Вмиг наступила такая тишина, что был слышен треск огня в камине и тихое дыхание десятков гостей. Бренн улыбнулся и опустив взгляд, протянул ко мне свою руку.

 Все всё поняли без слов. А я почти окаменела от страха.

«Пора!» - прошептал Бренн, используя нашу связь.

«Еще немного!» – ответила с мольбой. Я не чувствовала себя готовой. Ни сейчас, ни потом.

«Элейн, пора!» - как-то мягко, но с нажимом, заявил мой супруг и я приняла его руку, с трудом поднявшись на ноги. За спиной засуетились слуги. Мне отодвинули стул. И вот мы с альфой, рука об руку, вышли из-за стола. Едва сделали это, как оборотни снова оживились, вскинулись со своих мест, закричали, завыли, залаяли. За столом остался сидеть только Тайран. Невольно бросив на него взгляд, отметила, насколько холодным сделались его ледяные глаза, потерявшие весь свой веселый блеск. Но заметив, что я смотрю на него, величество снисходительно улыбнулся, но так и не встал.

 Бренн сильнее сжал мою руку и сказав только короткое: «Не бойся!» - повел мимо гостей к выходу.

 Как и положено на свадьбах лордов, за нами тотчас увязались. Ауд был одним из тех, кто выкрикивал ободряющие и немного откровенные пожелания для своего альфы. Вместе с ним до покоев, принадлежавших лорду Оберону, нас провожали более десятка подвыпивших подданных хозяина Лунного замка.

 Вне себя от смущения, с горящим лицом и несомненно, пылающими щеками, я хотела исчезнуть, раствориться в пространстве. Но рука мужа держала крепко до тех самых пор, пока мы не вошли в украшенные гирляндами двери хозяйских комнат и Бренн, широко улыбнувшись друзьям и побратиму, не закрыл дверь перед их лицами, отрезав нас от шума и гама, производимых оборотнями.

 Я застыла в паре шагов от порога. Сердце билось быстро – быстро. Беглый, почти без интереса, осмотр комнаты ничем особым не удивил. Разве что огромной кроватью с балдахином и покрывалом, на котором кто-то разбросал живые цветы. Те самые, что росли под снегом.

 Отчего-то в голове вспыхнула мысль, что это Ауд, но я тут же и думать забыла о цветах и побратиме мужа, когда на плечи опустились сильные горячие пальцы альфы. Секунда и тело застыло, напряглось в ожидании того, что последует после.

 Дыхание оборотня коснулось волос, когда он наклонил ниже голову. Он встал за моей спиной так близко, что наши тела соприкасались. Широкие ладони Оберона скользнули вниз по рукам, пока не остановились на талии. В этот миг сердце застучало с такой силой, что в груди стало больно. Но я не произнесла ни единого звука. Молчала и тогда, когда Бренн, приободренный отсутствием сопротивления, осторожно поцеловал мои волосы, а затем шею.

 Кожа покрылась мурашками. Альфа был нежен, и я слышала отголоски его мыслей. Даже не знаю, что пугало сильнее. Прикосновения, пока еще нежных рук, или эти мысли, более порочные и откровенные, чем пальцы моего супруга.

 Нас связала кровь. Нас связал обряд. Я не могла противиться ему. Он был волен получить свое. Меня. Всю и без остатка. Мое тело принадлежало ему, но все внутри противилось этому единению. Я просто и глупо боялась. Наверное, выступи против меня вся стая северного клана, обращенные, принявшие звериную ипостась, мне не было бы так страшно, как сейчас.