Выбери любимый жанр

Проклятие лорда Фаула - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 37


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

37

Оставшись один, Кавинант внезапно почувствовал себя беззащитным, уязвимым. Впервые он осознал, насколько стал зависим от ее присутствия, от ее руководства, если не от ее поддержки. Но он не был предрасположен пассивно воспринимать угрозы. Мышцы его ног напряглись, готовые повиноваться первому же его приказу, а глаза быстро скользнули по лицам людей, стоявших у гладких стен.

— Джеханнум предсказал многое, — сказала Ллаура. — Но об одном тебе надо знать обязательно. Он сказал, что чудовищное зло в образе Берека Полурукого приближается к нам с юга, со стороны гор. И вот… — Она указала бледной рукой на Кавинанта, и голос ее зазвенел от напряжения. — …И вот перед нами чужак, явно не имеющий ничего общего со Страной, правая рука которого цела лишь наполовину, а на левой надето кольцо из Белого Золота. Без сомнения, он несет Лордам какое-то послание — послание или судьбу! Голосом, в котором слышались убеждение и мольба, Этиаран сказала:

— Напрасно вы берете на себя смелость судить. Помните о клятве. Вы не Лорды. И черные слова могут быть как предсказанием, так и предубеждением. Разве вы доверяете словам Опустошителя?

Барадакас слегка пожал плечами.

— Мы судим не о послании. Наш тест касается лишь самого человека… Пошарив рукой позади себя, он поднял вверх гладкую деревянную палку в три фута длиной, с которой была удалена кора. Он держал ее за середину осторожно, с благоговением.

— Это ломильялор.

Как только он произнес это слово, дерево заблестело, словно его чистую поверхность смочила роса.

Какого черта, что все это значит? Кавинант постарался быть готовым ко всему, что бы ни последовало. Но следующее движение хайербренда все же застало его врасплох. Барадакас замахнулся палкой и запустил ею в Неверящего.

Тот дернулся в сторону и ухватил летящую на него палку правой рукой. Но поскольку пальцев на этой руке не хватало, палка выскользнула и упала на пол с деревянным стуком, показавшимся неестественно громким в тишине зала.

Мгновение все оставались неподвижными, словно застыли, постепенно осознавая значение всего происходящего. Затем хииры в унисон вынесли вердикт со всей непреклонностью смертного приговора:

— Высокое дерево отвергает его. Он чужой для Страны.

Глава 10

Празднование весны

Неуловимым движением Барадакас вытащил из-за пояса дубинку и, подняв ее, двинулся к Кавинанту.

Тот отреагировал так, как требовал инстинкт самозащиты. Прежде чем хайербренд вплотную подошел к нему, он нагнулся и схватил ломильялор левой рукой. И когда Барадакас занес дубинку над его головой, он ударил этой палкой по руке хайербренда.

В веере белых брызг дубинка разлетелась на мелкие щепки. Барадакас был отброшен назад с такой силой, как если бы его сдуло взрывной волной. Сила удара отозвалась в руке Кавинанта до самого локтя, и его пальцы на мгновение онемели. Палка начала выскальзывать из руки. Он тупо смотрел на нее, думая: «Какого черта?..»

Но потом немое изумление хииров и скорчившегося у стены хайербренда привели его в чувство.

«Проверять меня? — злобно подумал он. — Ублюдки!»

Он переложил палку в правую руку, держа ее за середину, как это делал Барадакас. Блестящее дерево палки было скользким на ощупь; оно как бы просачивалось сквозь пальцы, хотя дерево не обладало способностью двигаться. Крепко зажав палку в руке, он посмотрел на хииров, вложив в свой взгляд все негодование, которое возникло в нем из-за их отношения.

— Ну, отчего бы вам теперь еще раз не сказать, что эта штука отвергнет меня?

Саронал и Ллаура стояли по бокам Этиаран, а Молинер напротив них прислонился к стене. Омоурнил и Падрис склонились над упавшим хайербрендом.

Пока Кавинант разглядывал все это, Этиаран мрачно смотрела на него.

— Когда-то давным-давно, — сказала она, — когда Высокий Лорд Кевин доверял Серому Убийце, тот получил бесценные дары — Оркрест и ломильялор. Легенда говорит, что эти дары вскоре были потеряны — но в то время, когда Серый Убийца владел ими, они не отвергали его. Отчаяние иногда может принимать облик правды. Быть может, Дикая Магия сильнее правды.

— Ну, спасибо, — Кавинант с негодованием взглянул на нее. — Что вы пытаетесь со мной сделать?

Каким-то бесцветным голосом Ллаура ответила:

— Такова легенда. Но мы — всего лишь жители настволья, а не Лорды. Подобные вещи выше нашего понимания. Наш народ не помнит такого, чтобы за всю его историю в результате теста правды пострадал хайербренд учения лиллианрилл. Как говорится в песне: «…Он может спасти или проклясть Страну». Давайте будем молить его, чтобы он не наслал на нас проклятие за наше недоверие, — вытянув дрожащую руку в приветствии, она сказала: — Хей, Неверящий! Прости нас за наши сомнения и будь гостем в настволье Парящее. Мгновение Кавинант смотрел на нее с горькой усмешкой, кривившей его губы. Но, встретившись с ее глазами, он почувствовал, что может ощутить искренность ее извинений. Это сразу охладило его гнев. Терзаемый разноречивыми побуждениями, он пробормотал:

— Давайте не будем больше об этом.

Ллаура и Саронал поклонились, как бы признавая тем самым, что он принял ее извинения. Затем они повернулись к Барадакасу, с трудом поднимавшемуся с пола. На его лице все еще оставалось выражение крайнего изумления. Он принялся тереть лицо руками, словно бы оно было облеплено паутиной, но при этом заверил Омоурнила и Падриса, что он цел и невредим. И потом тоже отдал салют Кавинанту с выражением удивления и страха во взгляде.

Кавинант ответил легким поклоном. Он не стал дожидаться, когда его попросят, и сам отдал ломильялор Барадакасу, с облегчением избавившись от этого скользкого и непослушного куска дерева. Барадакас принял палку и криво усмехнулся ей, как свидетельнице своего поражения. Затем он вновь засунул ее себе за пояс. Повернувшись к Кавинанту и все так же улыбаясь, он сказал:

— Неверящий, теперь наше присутствие здесь уже необязательно. Ты еще не ел, и трудности путешествия тяжким грузом лежат на твоих плечах. Согласен ли ты воспользоваться гостеприимством моего дома?

Приглашение удивило Кавинанта; мгновение он колебался, пытаясь решить, может ли он доверять хайербренду. Барадакас казался спокойным и дружелюбным, но его улыбка была более сложной, чем извиняющаяся улыбка Ллауры. Но затем Кавинант почувствовал, что если уж речь идет о доверии, то с одним Барадакасом он будет в большей безопасности, чем со всеми хиирами вместе. И тогда он тихо сказал:

— Вы делаете мне честь.

Хайербренд поклонился.

— Принимая дар, ты делаешь честь дарящему, — он оглянулся на других жителей настволья, и, когда те кивнули в знак одобрения, он повернулся и вышел из зала в сердце дерева.

Кавинант взглянул на Этиаран, но та уже о чем-то тихо беседовала с Сароналом. Без дальнейшего промедления он ступил на широкую ветку следом за Барадакасом.

Сумрак ночи, нависшей над огромным деревом, теперь рассеивался огнями — светом домашних очагов жителей настволья. Иллюминация уходила далеко вниз, однако не до самой земли. Кавинант невольно ухватился за плечо Барадакаса.

— Это недалеко, — мрачно сказал хайербренд. — Надо всего лишь подняться на следующую ветвь. Я пойду сзади — ты не упадешь. Чертыхаясь сквозь зубы, Кавинант ухватился за перекладины лестницы. Ему хотелось отступить назад, вернуться вновь в надежную прочность зала в сердце дерева, но гордость и злость мешали ему сделать это. К тому же перекладины казались крепкими и даже чуть ли не клейкими, так что пальцы с трудом отрывались от них. Когда Барадакас успокаивающим жестом похлопал его по спине, Кавинант неуклюже начал подниматься. Как и обещал Барадакас, до следующей ветки оказалось недалеко. Вскоре Кавинант добрался до этой широкой и раскидистой ветви. В нескольких шагах от ствола она раздваивалась, образуя вилку, и в этой вилке находился дом Барадакаса. Держась для надежности за плечо хайербренда, Кавинант добрался до входа и со вздохом облегчения переступил порог. Он оказался в опрятном жилище из двух комнат, образованном исключительно ветвями самого дерева. Сплетенные ветви служили полом и стенами, включая также перегородку между комнатами. А потолок представлял собой купол из сучков и листьев. Вдоль одной из стен первой комнаты стояли широкие деревянные чурбаны, служащие стульями, а напротив них — койка. Вся атмосфера жилища была чистой и теплой, а предметы обстановки говорили о преданности их хозяина учению. Кавинант нашел это обстоятельство несколько тревожащим, словно напоминание о том, что хайербренд может оказаться опасным человеком.

37
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело