Проклятие лорда Фаула - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 64

• Предыдущая
• 64/121
• Следующая

— О, благодарю, Лорд Тамаранта. Вот так молодые женщины учат мудрых старых великанов. Весь мой народ будет смеяться, когда я расскажу им об этом.

Тамаранта и Вариоль обменялись улыбками и вернулись к состоянию размышлений или дремоты.

Вдоволь насмеявшись, великан сказал:

— Ну, что ж, мои Лорды. Тогда к сути дела. Камень и море! От такой спешки у меня голова идет кругом. Я пришел, чтобы просить выполнения древних обещаний. Высокий Лорд Лорик Заткнувший Вайлов обещал, что Лорды сделают нам подарок, когда наша надежда найдет подтверждение, подарок, который умножит наши шансы в поисках дороги домой.

— Биринайр, — произнесла Лорд Осондрея.

Высоко на галерее старый Биринайр поднялся и сказал:

— Разумеется. Я не сплю. И не так уж стар, как кажется. Я вас слышу. Широко улыбнувшись, великан крикнул:

— Эй, Биринайр! Хатфрол Твердыни Лордов и хайербренд лиллианрилл. Мы — старые друзья, великаны и лиллианрилл.

— Друзья, но вот кричать незачем, — ответил Биринайр. — Я тебя слышу. Старые друзья со времени Высокого Лорда Дэймлона. И никак иначе.

— Биринайр, — резко прервала его Осондрея, — помнит ли твое учение дар, обещанный Лориком великанам?

— Дар? А почему бы и нет? С моей памятью все в порядке. Где этот щенок, мой ученик? Разумеется. Лор-лиарилл. Они называли это Золотой Жилой. Вот. Кили и рули для кораблей. Верный курс — никогда не заштиливает. И прочные, как камень, — обращаясь к Торму, он добавил: — Не то, что ты, ухмыляющийся радхамаэрль. Я все помню.

— Ты можешь это сделать? — тихо спросила Осондрея.

— Сделать? — эхом отозвался Биринайр, видимо озадаченный. — Можешь ли ты изготовить золотожильные рули и кили для великанов? Или это учение уже утрачено? — Повернувшись к Морестранственнику, она спросила: — Сколько вам требуется кораблей? Бросив быстрый взгляд на величественного Биринайра, великан сдержал готовый прорваться смех и просто сказал:

— Семь. Может быть, пять.

— Можно это сделать? — снова обратилась Осондрея к Биринайру, произнося слова отчетливо, но без раздражения. Взгляд Кавинанта переходил с одного говорившего на другого, словно они беседовали на иностранном языке. Хатфрол достал из-под мантии дощечку и острую иглу и погрузился в расчеты, бормоча что-то под нос. Скрип его иглы раздавался в палате до тех пор, пока он не поднял голову и не произнес срывающимся голосом:

— Учение по-прежнему в силе сделать это. Но это не так просто. Мы сделаем все, что в наших силах. Разумеется. Но время — на это потребуется время. На это потребуется заметное время.

— Сколько времени?

— Мы сделаем все возможное. Если нам не будут мешать. Не моя вина.

Я не терял своего учения лиллианрилл. Лет сорок.

Затем, внезапно перейдя на шепот, он добавил, обращаясь к великану:

— Прошу прощения.

— Сорок лет? — великан мягко рассмеялся. — Здорово сказано, Биринайр, друг мой. Сорок лет! Мне это не кажется чересчур долгим. Повернувшись к Высокому Лорду Протхоллу, он сказал:

— Мой народ не может подобающе поблагодарить тебя. Даже в языке великанов для этого нет достаточно длинных слов. Трех тысячелетий нашей службы было недостаточно, чтобы отплатить за семь золотожильных килей и рулей.

— Нет, — запротестовал Протхолл, — семьдесят раз по семь золотожильных даров — ничто по сравнению с великой дружбой великанов Прибрежья. Лишь мысль о том, что мы поможем вашему возвращению домой, сможет заполнить ту пустоту, которая останется после вашего ухода. А наша помощь отодвигается на сорок лет. Но мы начнем немедленно, и — кто знает? — может получиться так, что какое-нибудь новое понимание Учения Кевина сократит этот срок.

— Немедленно, — эхом повторил его слова Биринайр.

Сорок лет? — подумал Кавинант. Нет у вас сорока лет.

Затем Осондрея, посмотрев сначала на великана, потом на Высокого Лорда Протхолла, спросила:

— Значит, решено?

Когда оба утвердительно кивнули, она повернулась к Кавинанту и сказала:

— Тогда давайте перейдем к делу этого Томаса Кавинанта.

Ее голос, казалось, повысил напряженность атмосферы подобно отдаленному удару грома.

Улыбаясь, чтобы смягчить прямолинейность Осондреи, Морэм сказал:

— Чужеземца называют Неверящим.

— И неспроста, — подтвердил великан.

Его слова прозвучали как угроза для Кавинанта, находящегося в состоянии смутного беспокойства, и он пристально посмотрел на Морестранственника. В глубоких глазах великана под нависшим лбом он прочел подразумеваемый смысл этой фразы. Так ясно, словно он открыто отвечал на обвинение.

Великан говорил ему взглядом — признай Белое Золото и используй его для блага Страны.

Невозможно, — так же глазами ответил ему Кавинант. Он ощутил, как к голове приливает жар от бессилия и гнева, но лицо его осталось невозмутимым, как мраморная плита.

Лорд Осондрея внезапно спросила требовательным голосом:

— Внизу был найден ковер из вашей комнаты. Зачем вы его сбросили?

Не глядя на нее, Кавинант сказал:

— Он оскорбил меня.

— Оскорбил? — Ее голос дрогнул от недоверия и негодования.

— Осондрея, — увещевательным тоном тихо обратился к ней Протхолл, — он здесь чужак.

Она не отвела от Кавинанта обвиняющего взгляда, но промолчала. На мгновение воцарилась полная тишина, все замерли. У Кавинанта возникло смутное ощущение, что Лорды мысленно спорят друг с другом относительно того, как с ним обращаться. Затем поднялся Морэм, обошел вокруг каменного стола и двинулся назад внутри кольца, пока не очутился напротив Осондреи. Там он сел на край стола, положив на колени посох, и устремил взгляд на Кавинанта. Под этим испытующим взглядом Кавинант почувствовал себя более незащищенным, чем когда-либо. В то же время он чувствовал, что Баннор шагнул ближе к нему, словно собираясь предотвратить нападение на Морэма.

Лорд Морэм, криво улыбаясь, сказал:

— Томас Кавинант, ты должен простить нас за это. Оскверненная луна предрекает Стране зло, которого мы едва ли ожидали. Без всякого предупреждения самое суровое знамение нашего времени появляется в небе, и мы в высшей степени напуганы. Тем не менее мы не имеем права тебя осуждать, не выслушав. Ты должен доказать, что ты на самом деле болен — если это действительно так.

Он посмотрел на Кавинанта, словно в ожидании ответа, какого-то подтверждения, но Кавинант лишь посмотрел на него пустым взором. Лорд продолжил:

— Итак. Быть может, будет лучше, если ты сразу начнешь со своего послания.

Кавинант вздрогнул и втянул голову в плечи, как человек, терзаемый стервятником. Ему не хотелось передавать это послание, не хотелось вспоминать о Смотровой Кевина, о подкаменье Мифиль или о чем-то другом. Внутри все заныло от видений бездны. Все это было невероятно. Как мог он сохранить здравомыслие, если он думал о таких вещах?

Но послание Фаула обладало силой принуждения. И Кавинант слишком долго носил его в своем сознании, будто рану, чтобы теперь от него отречься. Прежде чем он смог призвать себе на помощь какую-то защиту, оно вылилось из него, словно вытолкнутое какой-то конвульсией. Бесконечное презрение звучало в его голосе, когда он произнес:

— Вот слова Лорда Фаула Презирающего: Скажи Совету Лордов и Высокому Лорду Протхоллу, сыну Двиллиана, что максимальный срок оставшихся им в Стране дней — семь раз по семь лет, начиная с настоящего времени. Прежде чем он минует, я возьму управление жизнью и смертью в свои руки. И как знак того, что все сказанное мною — правда, скажи им следующее: Друл Камневый Червь, пещерник горы Грома, нашел Посох Закона, который был потерян Кевином при Ритуале Осквернения десять раз по сотне лет назад. Скажи им, что задача их поколения — вернуть себе Посох. Без него они не смогут сопротивляться мне и семи лет, и моя полная победа будет достигнута на шесть раз по семь лет раньше, чем было бы в обратном случае. Что же касается тебя самого, низкопоклонник: не вздумай ослушаться моего приказа. Если послание не будет доставлено в Совет, то тогда все люди в Стране будут мертвы прежде, чем минует десять сезонов. Сейчас тебе этого пока не понять, но я повторяю, что Друл Камневый Червь обладает Посохом, и это причина для страха. Если это послание не будет доставлено, через два года он сядет на трон в Твердыне Лордов. Пещерники уже собираются на его зов; и волки, и юр-вайлы Демонмглы подчиняются власти Посоха. Но война — это еще не самое худшее. Друл все глубже зарывается в темные недра горы Грома — Грейвин Френдор. А в глубинах земли таится проклятие слишком могущественное и ужасное, чтобы кто-то из смертных мог справиться с ним. Оно превратит вселенную в вечный ад. И это проклятие ищет Друл. Он ищет камень Иллеарт. Если он станет его хозяином, закону придет конец, и наступит конец самого времени.

• Предыдущая
• 64/121
• Следующая