Плохая привычка (ЛП) - Роуз Чарли - Страница 27

— И без смазки, — добавляю я, и мы взрываемся хохотом.

Бортик бассейна, на котором я сижу, прохладный, но вода, в которую я опустила ноги, теплее, чем в ванне. Я смотрю на звезды, и наш смех растворяется в ночи, и мне ничего не хочется больше, чем просидеть в таком положении до самого утра. Навсегда. Несколько минут мы лежим бок о бок в комфортной тишине, прежде чем я решаю заговорить.

— Мне кажется, что с Ашером случилось что-то плохое… и я думаю, что это моя вина, — шепчу я, впервые вслух озвучивая свой страх.

— Что? — закашлялась Нат и повернулась ко мне лицом. Я все еще лежу на спине, устремив взгляд на звезды. — Как ты могла подумать о таком?

— Я не знаю, — говорю я, пропуская пальцы сквозь волосы. — Он постоянно напоминает мне, что я как-то его подвела, и это все, о чем я могу сейчас думать.

Я никогда и никому об этом не рассказывала. Ни Наталии. Ни Дэшу. И уж точно не Ашеру.

— Ла-а-адно, — подозрительно произносит она.

— Я была так расстроена, когда он уехал, Нат. Ты даже не представляешь. Я чувствовала себя отверженной, обиженной и такой глупой из-за того, что возомнила, будто он ответит мне взаимностью. Когда он исчез, я взяла велосипед и поехала к его дому. Наверное, я просто не могла поверить в то, что он действительно ушел. Но затем я заметила его отца в окне, ковыляющего по гостиной, и все встало на свои места. Я просто хотела причинить ему боль. Обидеть его так же, как он обидел Ашера. В этот момент я его ненавидела. Все плохое, что случалось с Эшем, было его виной, по крайней мере мне тогда так казалось. Поэтому я подняла с дороги камень и бросила его в окно.

— Ты что?! — из Нат вырывается смешок.

— Я действительно это сделала. — Несмотря на мое настроение, губы растягиваются в улыбке от этих воспоминаний. — И это было так круто на протяжении целых двух секунд.

— Что произошло потом? И почему что ты имела в виду под тогда?

Я громко выдыхаю, мне особенно стыдно за эту часть.

— Вместо того чтобы убежать, я просто стояла и пялилась на него как идиотка через разбитое окно. Я лишь хотела показать, что не боюсь его. Но он нарушил наш зрительный контакт тем, что попросил починить окно, в противном случае он расскажет о случившемся моим родителям.

— Ты не сделала этого, — смеется Нат. — Только ты, Брайар Вейл, можешь разбить чье-то окно, а потом починить его.

— Заткнись, — я закатываю глаза. — Я не хотела, чтобы родители об этом узнали. Ты же знаешь, как моя мать относится к любым происшествиям, а отец и Дэш постоянно цапались друг с другом.

Нат кивает, потому что понимает это лучше, чем кто-либо другой.

— Это была самая дерьмовая работа в моей жизни. Я понятия не имела, что делать. Я рассчитывала, что куплю все необходимое, а он как минимум подскажет мне, но нет, — слова вылетают из моего рта. — Он просто сидел в кресле и ждал, пока я закончу. Это заняло некоторое время, на протяжении которого он рассказывал мне разные истории, которые позволили взглянуть на некоторые вещи… иначе. Те вещи, о которых, наверное, не знает даже Ашер. Я все еще ненавидела его за то, как он поступил с Эшем, но впервые осознала, что не все делится только на черное и белое. Все люди ошибаются, но иногда лишь добрых намерений недостаточно.

— Я быстро поняла, что его отец болен. Поэтому я навещала его пару раз в месяц, приносила еду, проверяла, чтобы в доме было чистое белье, а он в свою очередь рассказывал истории из детства Ашера. Так я чувствовала себя ближе к нему.

Дэш говорил мне, что у Джона рак печени, и я уточнила это у него самого. Если бы я сказала что-то еще, настояла на визите к доктору, был бы он настолько близок к смерти сейчас?

— Но как это делает тебя виноватой?

— Я не знаю.

И это действительно так. Я даже не знаю, что могло еще произойти, но это лишь единственное, что имело хоть какой-то смысл.

Внезапно на противоположной стороне бассейна раздается громкий всплеск, и мы обе вскрикиваем и садимся, уверенные, что точно не слышали чьего-то приближения. Я щурю глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то в тусклом свете садовой лампы. И все, что я вижу — это копна темных волос и широкие сильные плечи, рассекающие воду. Ашер.

Разумеется, это Ашер. Он подплывает и останавливается перед нами. Футболка липнет к его груди, открывая взору скульптурные мышцы рук и пресса, темные волосы спадают на глаза. Вода капает с кончика носа на пухлые губы. Он смотрит прямо на меня и не прерывает зрительный контакт, когда тянется за полотенцем, лежащим рядом со мной, вытирает лицо и волосы и кладет его обратно на бортик.

Эш протягивает руку и забирает у Нат косяк, делая большую затяжку.

— Ты можешь идти, — говорит он, но его взгляд все еще прикован ко мне.

Нат смотрит на меня, молчаливо спрашивая, как я отношусь к ее уходу. Я киваю, и она встает, указывая пальцем на Ашера.

— Если ты снова разобьешь ее сердце, я оторву тебе член.

Она прекрасно понимает, что не дождется ответа, и уходит.

Эш делает еще пару затяжек, прежде чем бросить окурок за спину.

— Как ты добрался сюда? — у его машины очень громкий и характерный звук, о котором я думала на протяжении прошлых недель. Я ничего не слышала… пока он не нырнул в мой бассейн, конечно же.

— Такси. Я же уехал с твоим братом и Эдрианом. Они еще не были готовы уходить. А я — да.

— Ох. — Я даже не знаю, что думать об этом. Мне интересно, как отреагировала на это Уайтли, но не настолько, чтобы спрашивать об этом.

— Забавно, — произносит он, и я понимаю, что то, что он сейчас скажет, смешным точно не будет. — Ты устроила такую сцену из-за порошка Уайтли и, поглядите-ка, сидишь здесь и сама накуриваешься.

— Я тебя умоляю. Травка — это не наркотик. Не совсем.

— Дело в том, что ты не только лгунья. Можешь смело добавить лицемерку в этот список. И это далеко не та Брайар, которую я когда-то знал. — Ашер приближается ко мне, и я достаю ногу из воды, чтобы он не подплывал совсем близко. Его слова заставляют что-то внутри меня сломаться, и мне внезапно осточертели его расплывчатые оскорбления.

— Да что я тебе сделала, Ашер?! Просто скажи мне, либо прекрати говорить об этом!

Он придвигается еще ближе, и моя нога упирается в его грудь.

— Может, я хочу, чтобы ты это произнесла. Хоть раз в своей жизни взяла за что-то ответственность, — рычит он.

— С меня хватит этих игр, — мой голос тих. Спокоен. — Мы продолжим крутиться на этой долбаной карусели снова и снова, пока один из нас наконец-то не сдастся. Я сдаюсь, Ашер.

Я толкаю его в грудь и начинаю вставать, но прежде чем я успеваю это сделать, он хватает меня за лодыжку и тянет. Сильно. Моя задница скользит по гладкому камню бортика, и я оказываюсь в воде, обхватив парня.

— Ты уходишь, хорошо, — угрожающе произносит он, сцепляя руки у меня за спиной, чтобы удержать меня на месте. — Но не так, как ты думаешь.

Я борюсь с ним, пытаясь расцепить ноги и оторваться от его тела. Моя промежность трется о его пресс, а затем я чувствую, что в меня упирается что-то еще более твердое.

— Тебе же наплевать! — говорю я, чувствуя себя еще более смущенной, чем когда-либо. — Ты прекрасно дал понять, что презираешь меня.

— Ты не обязательно должна мне нравится, чтобы я тебя трахнул, крошка.

— Ты трахнул меня и бросил, — напоминаю ему. Мой голос срывается, и я надеюсь, что он этого не заметил. — Ты неделями меня игнорировал, а потом привел ее в мой дом.

Перестав бороться, мои ноги бессильно повисают по обеим сторонам от него, и его руки начинают сжимать мою попку, вынуждая снова потереться о него.

— Я слышал, что ты сказала о Джоне, — говорит он, как обычно называя своего отца по имени. Мое тело застывает, а глаза расширяются. Я понятия не имею, как он отреагирует на то, что я не только видела Джона после его отъезда, но и на то, что у нас с ним завязалось что-то наподобие дружбы. Хотя слово дружба по отношению к нашим с ним отношениям слишком сильно сказано. Это было странно и сложно, но мы оба потеряли Ашера, хотя именно действия его отца и послужили поводом.