Судьба непринятой пройдет - Алюшина Татьяна - Страница 8

– У мужчины есть допуск на резервный фонд, – словно укоряя, с плохо скрываемым раздражением, чуть поджав губы, сообщила администратор похолодевшим в один миг голосом.

Ох, видимо, сильно ее пробрал этот допуск на тот самый фонд, на который, вот к гадалке не ходи, сто пудов у дамы администратора имелись свои виды-интересы, сулившие неплохой гешефт.

– Повезло… – снова не позавидовала, просто констатировала Агата, разворачиваясь, чтобы отойти от стойки.

– У меня двухместный номер, – посмотрев на Агату, сказал зачем-то мужчина.

– Рада за вас, – ответила машинально она, не поняв, для чего он ей это сообщает, похвастаться, что ли?

– Я тоже, – чуть улыбнулся тот и продолжил свою мысль: – Поскольку я один, то могу предложить вам занять свободную кровать.

Агата уставилась на него, как деревенская дурочка на балаганного петрушку: завороженно-недоуменно, даже глазами пораженно хлопнула.

– То есть… – пролепетала она.

– То есть, – растолковал мужчина ей более доходчиво, – если вас не смущает перспектива ночевать с незнакомым мужчиной в одной комнате, я предлагаю вам занять одну из кроватей в доставшемся мне номере.

– Правда, что ли? – все никак не могла поверить Агата в эдакие чудеса небывалые, а в уставшем мозгу выскочила откуда-то фраза про голубой вертолет, забитый эскимо.

Агата перевела вопрошающий, неверящий взгляд на администратора, та пожала неопределенно плечами, мол, разбирайтесь сами, и недовольно поджала губы. Агата снова посмотрела распахнутыми от удивления глазами на незнакомца, внезапно выступившего в роли фея-благотворителя, и спохватилась, перепугавшись, что тот устанет ждать ее ответа на небывалое предложение и передумает:

– Разумеется, я согласна. Ну, конечно же, господи! Спасибо вам огромное! – И пообещала честной пионеркой: – А со своим смущением я договорюсь как-нибудь.

И, поняв, какую ерунду только что спорола, тихонько рассмеялась.

Мужчина коротко усмехнулся и спросил у администратора:

– Оформлять будете?

– Будем, будем! – ответила вместо нее Агата и, покопавшись в сумочке, извлекла паспорт и выложила на стойку, подтвердив серьезность своих намерений: – Обязательно будем, а как же?

Администратор наградила Агату недовольным взглядом, видимо, за согласие разделить номер причислив ее в отряд недругов, оттяпавших резервный фонд, и явно нехотя, но все же положила сверху паспорта бланк анкеты.

– Я заплачу половину стоимости, – на радостном подъеме оповестила Агата будущего соседа по номеру.

– Перестаньте, – посмотрел он на нее с легким укором, чуть сдвинув брови. – Я уже все оплатил.

– Ну что вы, – горячась, возразила она, – обязательно заплачу. Надо по-честному! – И пояснила, улыбнувшись ему: – Мне так будет спокойней.

– Ну, если спокойней, – пожал тот безразлично плечами.

Агата торопливо, все еще побаиваясь, что мужчина передумает или устанет ее дожидаться и уйдет, заполняла анкету и все поглядывала на него краем глаза. Но тот стоял рядом, облокотившись на стойку, и своим отрешенным равнодушным видом демонстрировал, что спокойно ждет, когда девушка закончит с формальностями.

С оплатой произошла небольшая заминка: администратор уже провела по компьютеру зачисление суммы и заниматься возвратами и переоформлениями отказалась, предложив постояльцам разбираться между собой. Агата достала наличные и протянула мужчине, тот очередной раз отказался, она настаивала и совала купюры, но он отмахнулся.

– Потом отдадите, утром, – принял он окончательное решение.

И произнес это таким тоном, что Агата почувствовала: лучше воздержаться от продолжения спора – это была точка, поставленная им, очерченные границы.

– Я отдам, а вы обязательно возьмете, – все же обрисовала она свою принципиальную позицию по этому вопросу. Не удержалась.

– Идемте, – устало вздохнув, распорядился мужчина, забирая ключ, который выложила перед ними на стойку администратор.

Они молча, не обменявшись даже короткими междометиями, ехали в лифте, и эта повисшая тишина давила немного на нервы Агаты, порождая неловкость затянувшейся паузы и маятность момента, но, слава богу, лифт в этой современной гостинице был скоростным и быстро доставил их на нужный этаж.

Открыв номер, мужчина галантно пропустил Агату вперед. Благодарно кивнув, она зашла и огляделась.

Вполне себе стильный современный гостиничный номер: большой встроенный шкаф, вешалка и обувная полка в широкой прихожей, просторная ванная комната, совмещенная с туалетом, и даже душевая кабинка. Две застеленные, достаточно широкие кровати, «полуторки», как называла такой размер спального места ее бабушка, вместительные прикроватные тумбочки с лампами на них, телевизионная плазма приличных размеров и узкий консольный шкафчик под ней, на котором стоял круглый поднос с двумя бутылками негазированной воды и двумя стаканами. Сбоку от телевизора пристроился небольшой столик и два стула к нему, а уголок для отдыха, состоявший из двух кресел с высокими спинками, маленького кофейного столика и торшера на длинной скругленной ножке, располагался ближе к окну. Вот и вся обстановка, если не считать стилизованного под мебель мини-холодильника в прихожей.

По большому счету Агате было уже совершенно не до обстановки – догнавшая окончательно и уже в полной мере, накопившаяся за весь суматошный день усталость навалилась так, что из всех желаний и интересов доминировало только одно: спать. Упасть на эту замечательную полуторку и спать, спать…

– Уступаю вам выбор кровати и приоритетное пользование ванной, – легко улыбнулся мужчина, продолжая проявлять галантные манеры.

– Благодарю, – искренне, сердечно поблагодарила Агата, не удержалась и поблагодарила еще раз: – Спасибо вам огромное за все. Вы меня невероятно выручили. Можно сказать, спасли.

– Да пожалуйста, – даже удивился тот горячности ее благодарной речи и поторопил: – Давайте уже устраиваться на ночлег. День был суматошный.

– Да-да, – заторопилась Агата.

Она выбрала кровать, что стояла ближе к окну, достала из сумки умывальные принадлежности, запасную футболку и домашние штанишки – трикотажные широкие и любимые, которые всегда возила с собой, – и поспешила занять ванную комнату.

Плескалась Агата недолго, почему-то все время неосознанно чутко прислушиваясь к звукам, доносившимся из комнаты. Отмечая про себя – вот ее сосед по ночлегу прошелся по комнате, остановился, и тишину разбили громкие звуки, раздавшиеся из включенного телевизора, но громкость быстро убавили. Вот он лег на чуть скрипнувшую кровать и, судя по звукам-голосам из телевизора, переключает каналы.

Агата оперативно умылась-переоделась и заспешила, даже крем наносить не стала – пусть с ним, не настолько уж он актуален, что прямо без крема не жить, не быть.

– Ванная свободна, – объявила она, возвращаясь в комнату.

– Отлично, – отозвался мужчина.

Поднялся с кровати, подхватил с тумбочки не какой-то там немудреный полиэтиленовый пакетик с туалетными принадлежностями, а настоящий, серьезный кожаный несессер с логотипом известной фирмы и, прежде чем выйти из комнаты, предложил:

– Если хотите, можете выключить свет и телевизор.

– Спасибо, – поблагодарила Агата.

Свет и телевизор она выключила, как и предложил сосед, оставив горящей только лампу на тумбочке у его кровати, легла в кровать и с каким-то почти благоговейным удовольствием вытянулась под одеялом.

Господи боже, какое блаженство!

Благодарное тело словно растеклось в горизонтали, получив возможность наконец-то отдохнуть и расслабиться. И от этого долгожданного расслабления навалилась тяжестью слабость, растекаясь по всем мышцам.

Спать хотелось совсем непреодолимо, и Агате казалось, что она погружается в теплую, ласковую полудрему, в которой почему-то слышит, как льется где-то из-под крана вода и еще какие-то непонятные, смазанные звуки. Сознание уплывало, уплывало, отдаляясь от реальности…

И вдруг, внезапным резким рывком, рвануло обратно, безжалостно сбрасывая приятную дремоту, из которой она уже плавно погружалась в крепкий сон. Агата сразу не смогла понять, что ее взбудоражило, а потом услышала, как скрипнула соседская кровать, принимая в себя мужское тело, и щелкнула лампа на тумбочке, погружая комнату во тьму.