Война Иллеарта - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 75
- Предыдущая
- 75/129
- Следующая
Но они еще не начали разлагаться. Они недолго были мертвы — не более трех дней.
— Три дня, — сказал Корик.
И Лорд Гирим горько подтвердил:
— Три дня.
Они отправились на поиски. Они заглядывали в каждое помещение по всей линии крепостной стены до тех пор, пока не оказались непосредственно над пристанью. В каждом жилище они обнаруживали одного или двух или трех великанов, все были убиты таким же образом. И никто из них, кроме младших детей, не оказывал попытку сопротивления, борьбы. Лишь только лица некоторых детей были искажены страхом, все же остальные лежали так, будто были просто убиты там, где они стояли или сидели. Когда искатели вошли в круглый зал для собраний, они обнаружили, что он пуст.
И громадная кухня по другую сторону зала тоже оказалась пуста.
Угли печного костра превратились в золу, но кухарки не были убиты здесь. Все это испугало Лорда Гирима.
Тяжело вздохнув, он сказал:
— Они шли в свои дома умирать! Они знали об опасности и шли в свои дома ожидать ее. Они не дрались, не спасались бегством, не посылали за помощью. Меленкурион абафа! Только лишь дети… Что за ужас охватил их?
Стражи Крови не ответили. Они знали, что нет страшнее несчастья, чем не сопротивляться убийце. Как только они покинул зал, Лорд Гирим открыто заплакал.
С крепостного вала он и Стражи Крови проникли на нижележащие уровни Коуэркри. Они воспользовались изогнутой лестницей, которая спускалась обратно к утесу, а затем дальше, прямо к морю. На следующем уровне они снова пошли осматривать комнаты. Здесь великаны тоже были мертвы.
Везде было то же самое. Бездомные шли в свои личные жилища умирать. Затем спешка охватила Стражей Крови и Лорда Гирима. Они начали поторапливаться. Лорд прыгал по высоким ступенькам, бежал вдоль гранитных стен, чтобы обследовать помещения. В своих грязных нарядах все четверо спешили вниз, похожие на полночных воронов, вкушающих историю пролитой крови и раскроенных черепов. Когда они прошли уже больше чем наполовину Горести, Корик остановил их. Он обратил их внимание на изменение воздуха в городке. Но изменение это было совсем незначительным; через момент он не смог уловить его. Тогда он побежал в ближайшее помещение, поспешил к одинокому великану, умершему в одной из задних комнат, и дотронулся до лужи крови.
Этот великан был убит совсем недавно; несколько пятен в застывшей луже крови были еще влажными. Возможно, убийца был еще в городе, выискивая свои последние жертвы. Тогда Лорд Гирим прошептал: «Мы должны быстро достичь самого последнего яруса. Если хоть кто-то из великанов жив, они должны быть там».
Корик кивнул. Тулл кинулся вперед, разведывая дорогу, а остальные побежали за ним по ступенькам вниз. На каждом ярусе они останавливались лишь для того, чтобы найти одного мертвого великана, проверить степень свежести его крови, и затем снова бежали вниз.
Кровь становилась все более недавней. Двумя ярусами выше пирсов они нашли ребенка, чье тело еще сохраняло остатки тепла. Следующий ярус они обследовали более осторожно. И в одной из комнат они обнаружили великана с кровью, все еще капавшей из рваной раны.
С величайшей осторожностью они достигли последних ступенек. Лестница выходила на широкое пространство скалы, опору двух пирсов и основание пристани между ними. Морской прилив был тихим и спокойным — волны ложились далеко ниже пристани — но звук моря все же наполнял воздух. Однако отсюда Стражи Крови и Лорд не могли заглянуть по ту сторону большого выступа утеса, расположенного севернее пирсов. Этот выступ и наружный изгиб южной оконечности Коуэркри формировал небольшую бухту вокруг пристани. Плоское основание города лежало в дневной тени от утеса, и холодная скала была увлажнена водяной пылью.
Никто не ходил по пирсам или вдоль дорожки, которая пересекала городок от его южного конца к северному вокруг изгиба утеса кратчайшим путем. В основании утеса возле дорожки и оснований пирсов было вырублено в скале множество проходов. Все имели тяжелые каменные двери, чтобы задерживать море во время приливов, но большинство дверей были открыты. Они вели в мастерские — высокие комнаты, где великаны делали тросы и обшивные доски для своих кораблей. Подобно залам для собраний и кухням, эти помещения были пусты. Но, в отличии от лежащих к западу виноградников и полей, мастерские не были покинуты внезапно. Все инструменты висели в своих мешках на стенах, столы и скамьи были убраны после работы; даже полы были чистыми. Великанам, работавшим здесь, хватило времени, чтобы привести свои мастерские в порядок до того, как они пошли домой умирать.
Но одна небольшая дверь ближе к южной оконечности рядов пирсов была крепко закрыта. Лорд Гирим пытался открыть ее, но она не имела ручки, и он не смог ухватиться за гладкий камень.
Корик и Тулл подступились к ней вместе. Протиснув пальцы в дверную щель, они дернули за нее. Со скрипом, похожим на приступ удушья, она распахнулась, пустив неясный свет в небольшую комнату.
Комната эта была пустой, в ней ничего не было, кроме низкой кровати возле одной из стен. Она не была освещена, и воздух здесь был спертым.
На полу у задней стены сидел великан.
Даже пригнувшись к согнутым ногам, он был так же высок, как Стражи Крови. Его широко открытые глаза тускло светились.
Он был жив. Тихое дыхание вырывалось из его груди, и тонкая струйка слюны бежала из угла рта в серую бороду.
Но он не шевельнулся, когда четверо людей вошли в комнатку. Ни блеска, ни узнавания в его глазах не было.
Лорд Гирим радостно бросился к нему, затем остановился, когда увидел, что на лице великана было выражение ужаса.
Корик подошел к великану, дотронулся до одной из голых рук, которые обхватили его колени. Великан не был холодным, он не был еще одним Хоэркином.
Корик потряс руку великана, но тот не отреагировал. Он сидел, отрешенно глядя на дверной проем. Корик вопросительно посмотрел на Лорда. Когда Лорд Гирим кивнул, Корик ударил великана по лицу. Его голова дернулась от удара, но это не оживило его. Не мигая, он вернул голову в прежнее положение, возобновив все тот же безжизненный взгляд.
Корик собрался ударить снова, с большей силой, но Лорд Гирим остановил его. — Не повреди ему, Корик. Он в этом сейчас почти равен нам.
— Мы должны достигнуть его, — сказал Корик.
— Да, — ответил Лорд Гирим, — да, мы должны. — Он подошел близко к великану и позвал:
— Горбрат! Услышь меня! Я — Гирим, сын Хула, Лорд Совета Ревлстона. Ты должен услышать меня. Во имя всех Бездомных, во имя дружбы и Страны — я заклинаю тебя! Открой свои уши для моих слов! Великан не ответил. Медленный темп его дыхания не ускорился; его бесцветный взгляд не дрогнул. Лорд Гирим шагнул назад, изучая великана. Затем сказал Корику:
— Освободи одну его руку. — Он потер один конец своего посоха, и когда он отвел руку, голубое пламя .хватило металл. — Я попробую каамору — пламя печали.
Корик понял. Каамора была ритуалом, которым великаны очищались от злобы или горя. Они были неуязвимы для любого обычного огня, но пламя вызывало боль, и они использовали это страдание, если нуждались в какой-либо помощи для того, чтобы взять себя в руки.
Корик быстро приподнял правую руку великана, разжав его объятие, и выпрямил ее так, что рука протянулась к Лорду Гириму.
Громко взывая:
— Камень и море, горбрат! Камень и море! — Лорд увеличил силу огня своего посоха. Он расположил пламя прямо под рукой великана, охватывая огнем его пальцы.
Вначале ничего не происходило; ритуал не давал эффекта. Пальцы великана висели неподвижно в пламени, словно пламя не беспокоило их. Но затем они пошевелились, начали шарить, задрожали. Великан двинул свою руку к огню, хотя пальцы его дрожали от боли. Внезапно он глубоко, прерывисто вздохнул. Его голова откинулась назад и глухо стукнулась о стенку, затем упала вперед на колени. Но все еще о н не отдергивал руку. Когда он снова поднял голову, его глаза были полны слез.
Дрожа, задыхаясь, он отдернул руку от огня. На ней не было каких-либо следов повреждений.
- Предыдущая
- 75/129
- Следующая
