Неправильная сказка - Тебнёва Елена - Страница 6

— Их уже не спасти.

Может, и права она. Никто не отреагировал, шага к спасительной двери не сделал.

Радости от того, что вместо одной девицы придется вытаскивать двух, парень не высказал, но и возражать не стал. Потянул за руку Фиру, та потянула меня… Так, держась за ручки, и вышли. Темнота казалась непроглядной, да и прохладно здесь было. Особенно босым ногам. Но жаловаться я и не думала, главное, эти самые ноги унести подальше.

Землю расчертила неширокая серебристая лента, и парень, шагнув на нее, тихо обронил:

— Будьте внимательны. По сторонам не смотрите, с тропы не сходите.

Фира бесстрашно последовала за ним, я замешкалась было, но решила, что обдумаю все, когда выберусь отсюда, и тоже ступила на странную дорожку. Она мягко пружинила и согревала озябшие ноги, а еще чудилось, будто стали мы призрачно-лунными и, появись здесь рогатый, не увидел бы он беглецов.

Я словно во сне очутилась. Следуя в полной тишине за Фирой и ее приятелем, чувствуя, что вот-вот оторвусь от земли, настолько невесомой сама себе казалась… Хотелось уже проснуться, желательно в своей постели, или на той треклятой остановке, да даже в больничной палате! Но сон длился и длился, а может, и вовсе сном не был, и мне еще предстояло разобраться, что со всем этим делать. Потом. Когда исчезнет лунная тропа. Когда наконец-то получится выдохнуть…

Я честно старалась не смотреть по сторонам, хотя соблазн был велик. Но когда в затылок дыхнуло холодом, а слуха коснулся полустон-полувсхлип, в котором почудилось мое имя, я не удержалась. Всего лишь мазнула взглядом влево, даже головы не поворачивая… и пропала.

Та самая жуть, что испугала меня накануне, едва заметно мерцала в ночной тьме. Дышала. Щурила узкие глаза, колыхалась всем своим бесформенным телом, качала уродливой головой, обнажала в ухмылке кривые острые зубы, тянула ко мне когтистые лапы.

И таки дотянула.

Ноги сами пошли прочь от лунной тропы. К монстру из кошмарных снов. К тому, от чего стоит держаться подальше, если хочешь жить долго и в здравом уме.

Я вроде бы хотела, но уже не была в этом столь уверена. Я ни в чем не была уверена, кроме того, что нужно подойти ближе к неведомому чудищу, коснуться его, замирая то ли от страха, то ли от восхищения…

Я отчетливо слышала взволнованный зов моих спутников, но ничего не могла поделать. Да и не желала. Безразличие навалилось каменной плитой. Бросят? Ну и пусть. Зачем куда-то бежать, если и здесь хорошо?

Три шага. Два. Один. И ладони дотронулись до чудища, ощутили холод, и он пробудил разум…

Не живое оно. Как есть каменное. Но то ли в тенях дело, то ли еще в чем, кажется, что глаз с меня не сводит. И смотрит прямо в душу, в каждый ее уголок, и оттого кричать хочется. Вот когда ошейник пригодился, иначе всенепременно не сдержалась бы. А так стояла, тяжело дышала и пыталась отвести от жуткой морды словно приклеенный взгляд.

Крепко вцепилась эта образина, но все же мне хватило сил вырваться. Только поздно было — лунной тропы и след простыл.

Ноги подкосились, и я осела на землю, прислонившись к жуткой статуе. И винить-то некого, кроме себя, предупреждали же, что по сторонам смотреть нельзя! А я… Какого черта лысого оглянулась? Чего увидеть хотела? Пожалуйста, увидела, любуйся теперь, пока обратно в шалашик под белы рученьки не проводили и опять чем-нибудь не накачали, для пущего спокойствия…

Ладно, нужно собраться. Перво-наперво встать. Осмотреться. Не так уж тут и темно, факелы горят… Нечасто и неярко, но все лучше темноты. А место занятное, сказочное… Шалашики белеют, деревца листочками шелестят, травка к ногам ластится. Благодать. Если забыть, что за спиной скалится дивной красы каменная образина… И про рогатых-бородатых, точное количество которых неизвестно. Сейчас, но крайней мере, никого не видно. Не считают нужным охранять тех, кто собственной воли лишен? Полагаются на крепость стен и дверей? А как же ниндзя, уведший Фиру? Таких умельцев здесь явно не ждали. Может, и мне улизнуть удастся? Главное, подальше отбежать, а там… Ума не приложу что, ну да ничего, придумаю. Потом. Когда решу эту проблему.

Приободрившись, я отлепилась от статуи, сделала робкий шажок… и вновь прилипла к показавшемуся вдруг надежным монстру. Скользнула ему за спину, сжалась, мечтая стать частью камня, раствориться в нем, чтобы меня не заметили. В следующий миг стало светло и шумно. Десяток факелов расцветил ночь алыми всполохами, пара десятков ног спугнула тишину. Шагавшие вдоль шалашиков люди были молчаливы, серьезны и помимо факелов держали в руках мечи. Уж не знаю, настоящие ли, но смотрелись они внушительно. И все это грозное воинство, выстроившись полукругом, следовало за высоким мужчиной. Оружия при нем не было. Да и зачем, с такой-то охраной? Его темные волосы, забранные на макушке в хвост, достигали лопаток, а одежды пламенели всеми оттенками красного. И свободные брюки, заправленные в низкие сапоги, и рубашка, и накинутый поверх то ли халат, то ли плащ, расшитый чем-то блестящим… подозреваю, вовсе не стеклом.

Какой яркий мужчина, однако. И смешным отнюдь не выглядит…

С такого расстояния да со своим зрением разглядеть лицо я не могла, но, судя по осанке и походке, он был достаточно молод. Породистый, как сказала бы моя матушка, недавно выскочившая замуж в четвертый раз. Уверенный в себе. Пугающий. У меня и от бывшего начальника, находящегося в крайней степени гнева, мурашки по спине не бегали, а от этого даже волосы на затылке зашевелились.

Выбежавший из самого большого шалаша рогатый склонился, подметая бородой землю. За его спиной склонилась еще парочка торговцев, закутанных в темные плащи. Дождавшись небрежного взмаха руки гостя, они споро кинулись к шалашикам и вытолкали безвольных пленников. Всего восемь человек, более походивших на бледные тени. Представив себя среди них, я крепче вцепилась в ледяной камень уже не казавшейся страшной статуи. Есть вещи гораздо страшнее. И они, увы, куда реальнее.

— Это все? — спросил обряженный в красное мужчина. Вроде бы негромко, однако я каждое слово услышала.

— Да, господин шэт-шан, — еще ниже, чем в первый раз, склонился рогатый. — Мы следовали за Сверкающей, и никто не смог от нас скрыться.

Врет как дышит. По крайней мере двоих не хватает…

Названный шэт-шаном медленно прошелся вдоль неровного ряда пленников, всматриваясь в их лица, словно искал кого-то. Остановился, покачал головой и повернулся к рогатому:

— Ты уверен? Поклянешься своей жизнью?

Вместо ответа рогатый повалился на колени, прижался лбом к земле и с придыханием выдал:

— Моя жизнь и так принадлежит вам, господин!

Какая обтекаемая формулировка… Не подкопаешься.

— Мой господин, разрыв вот-вот затянется, — обратился к чересчур задумчивому мужчине один из сопровождающих.

— Считай, тебе повезло, — процедил тот. — Если я узнаю, что ты солгал… — И, жестом оборвав готовые слететь с губ рогатого заверения, добавил: — Доставишь этих в лесную резиденцию. Всех. Оплату получишь там же.

Развернулся и, более ни на что не обращая внимания, пошел обратно. Охрана слаженно двинулась за ним. И чем ближе они подходили к моему убежищу, тем тяжелее было дышать. Мужчина замедлил шаг… свернул с выложенной камнем тропинки и направился к статуе!

Я стояла ни жива ни мертва, не зная, что предпринять. Оставаться на месте глупо, заметят. Бежать — еще глупее, от толпы явно тренированных мужиков далеко не убежишь. Получается, куда ни кинь, выхода просто нет?

Я зажмурилась, не желая мириться с неизбежным… и тут мне зажали рот, обхватили поперек тела и дернули назад. На пару мгновений сгустились и тени, и воздух, а затем не стало ни каменного монстра, ни факелов, ни пугающего мужчины. Да сколько же можно?! Только и делают, что похищают! А потом злятся… Будто я виновата, что некоторые не в состоянии сначала проверить, кого утащить пытаются.

В общем, я тоже разозлилась. Усталость и страх внесли лепту в коктейль эмоций, бурлящих в моей душе, и я с нездоровым наслаждением вонзила зубы в закрывшую мне пол-лица ладонь. Позади сдавленно охнули, ладонь дрогнула, но, увы, не исчезла.